Спасти маму от секса

Начну банально: май нейм из Лёша. Читатель, приятно познакомиться и мне есть что тебе рассказать, но начну, пожалуй, с самой скучной части, а именно «О себе». Весь следующий абзац будет посвящен только этому и можешь его пропустить, не потеряв особо много, ведь кратко я расскажу здесь. Я самый обычный школьник, одиннадцатиклассник, живу с родителями в двухкомнатной квартире. Всё, можешь листать до вкусной части.

Оставшимся же мое уважение. Снял шляпу и продолжил. Как я уже сказал, самый обычный школьник. Никогда не был альфачом, но и серой мышью тоже. Что-то среднее. Были и друзья из разных ореолов обитания и с девушками встречался и встречаюсь время от времени. Не боксер, не борец, в драки особо не лез, но сдачи дать могу и давал ни раз. Часто с разбитым лицом домой приходил. Да, и такое было. Думаю, как и у всех. Итак, к чему это долгое описание через запятую: учился я за жизнь в трех разных школах. Первая, начальная, которую выбрала мама, желая слепить из меня интеллегенцию себе под стать. О школе той можно сказать только одно: я там был лишний. Родители переоценили свои возможности и засунули в платную школу, где все были детьми с золотой ложкой в заднице, а я… Ну мои родители едва платили за обучение там, так что надо мной посмеивались. Как и над моими манерами, в которые входило слать нахуй все, что мне не нравится. Вторая школа была самой обычной, но лицей с БОЛЬШОЙ ТАКОЙ буквы Л, в которой из меня, по мнению отца, должны были слепить профессионального технаря по ста пятидесяти разных дисциплин и к тридцати я бы уже принес ему Нобелевскую в зубах. В общем, хоть и бесплатная, но знания впихивали на жестко принудительной основе. Едва не БДСМ. С моим огромным (в таких же огромных кавычках) желанием учиться и там мне было тяжковато. Отучился с пятого по девятый, ежедневно выслушивая какой я лаботряс и ТАКИЕ мозги как у меня должны были достаться мальчику с желанием учиться. Ну да, я далеко не глупый с большим таким преуменьшением, но мозги мои. Захочу, буду в футбол ими играть, — сказал я примерно так однажды училке по математике, за что она на меня и обиделась и держала свою обиду… Да до сих пор, наверное, держит. Не узнавал, а надо бы, наверное. Так, для смеху ради. Итак, в этот раз уже я свои хотелки навязал родителям и выбрал ну место себе под стать. Самая, блин, обычная школка. Без гимназий и лицеев, без денежных взносов и всего остального. Учат? Окей. Не учат? Да и плевать вообще. Главное что б аттестат в конце не на лопуховом листике распечатали. Все, вроде место найденно… Ну мать лоханулась, отец лоханулся и сыну надо тоже лохануться, правильно? Прибыл я в новое место отсидки на оставшиеся два года и мне тут же знакомый паренек, удачно оказавшийся в моем классе, пояснил за жизнь в данном заведении. А жизнь там такова: мусульманин, коих подавляющее большинство, — в правый угол ринга, не мусульманин — ищи место в оставшихся кастах поменьше. Да, я чуть утрирую и среди моих знакомых и друзей много отличных пацанов, спокойно вписавшихся бы в правый угол ринга… Да что там, мой друг детства и пацан, которого я называл лучшим другом, так же туда бы вписался. Ну, на кавказе иначе и быть не может. Но именно здесь, почему то, правый угол ринга был закрыт для всех, кто хоть чуть-чуть не подходил. Общались? Да. На перемене покидаться парой фраз — это запросто. Но не больше. Конфликты? Драки? Нет. Я бы сказал даже спокойнее было, чем в других школах. Все же воспитание, пусть уже и не в традиционных, но все еще в мусульманских семьях давало о себе знать, однако ощущение того, что ты тут лишний настигло и здесь. Был в этой школе и плюс: сексуальные что девочки, что училки, хотя долго я этого оценить не мог по причине отсутствия моей персоны в учебном заведении. В конце десятого класса учительница по химии на пересдаче минут 5 смотрела мне в глаза и явно задавалась вопросом: «А учится ли данный персонаж в нашей школе или нет?». К слову учиться я начал, но не потому что меня запугали экзаменами или во мне резко проснулось неудержимое желание учиться… Нет, все было из-за Кати. Маленькая, скромная отличница с потрясающей фигурой, с которой я начал встречаться в лето перед 11 классом. Только из-за нее я начал ходить на уроки (при чем на все, от чего даже мои родители были в шоке и заподозрили неладное) и исправлять оценки, но это я уже забегаю наперед. Вроде все. Многобуквенность обо всем и ни о чем заканчиваю и еще раз, мое уважение тем, кто прочитал это до конца. Продолжим.

О себе рассказал, теперь пришло время двух других основных действующих лиц данной истории и начну, пожалуй, с моей мамы. Зовут ее Лена. А точнее Елена Сергеевна. Сейчас ей 41 год и выглядит она тоже на 41 год. Скромная, улыбчивая, любящая жена и любящая мама. Не идол красоты… Да, все мамы красивы, но я стараюсь быть объективным. Она не самая красивая женщина, хотя определенно красива и привлекает внимание. Низенькая (для нашей семьи, где все минимум 185 ростом), с темными волосами до плеч и чуть-чуть выпирающими передними зубами, из-за чего частенько фыркает, когда смеется или говорит. Особенно в произношении ей сложно даются цифры. Маленькая грудь первого размера, животик не очень плоский (есть совсем небольшой жирок) и талия уже тоже не такая узкая как раньше. А теперь та часть, которой, в основном, она и привлекает мужское внимание. Попа. Нет, это задница в прямом смысле слова. Очень большая, круглая и выпуклая как орех. Я совсем редко видел ее во всей красе. Моя мама очень скромная, интеллегентная женщина и никогда не позволяла себе (и не только себе) ходить по дому в откровенной одежде, так что «заценить» ее задницу в полной мере я мог лишь тогда, когда ей приходилось одевать купальник. Это было зрелище. Из-за такой формы, видимо (я не интересовался, просто догадка), она могла позволить себе лишь стринги, которые закрывали только область между ягодиц, однако ягодицы были такие, что закрывали эти самые стринги поверх и, если бросить случайный, мимолетный взгляд, можно было подумать, будто она вообще без трусиков. Эта форма так же подчеркивалась ее большими и сочными ляжками, а когда она шла своей немного нелепой походкой, все ее формы блистали во всей красе. Однако и так я не мог долго этим любоваться, ведь даже на пляже она предпочитала закрываться полотенцем, а в воде ничего особо то и не разглядишь, так что видел я ее в полной красе лишь несколько раз, но так, наверное, эти моменты стали еще более запоминающимися. Вот такая у меня мама. Самая красивая? Для меня, может и для отца да. Но объективно нет. Но, так же объективно, я понимаю за какие черты ее бы трахнул любой, кто засматривается на нее на улице или, тем более, на пляже.

Ну и заканчиваем описание товарищем по имени Рустам. Да, тот самый обитатель правого угла ринга в нашем классе. Типичный альфач. Спортсмен, боксер, атлет, бабслеист, тенесист, кулинар, специалист по выгулу собак, програмист, резидент камеди клаба, ниндзя, борец за экологию и равноправие геев среди геев, астронавт, музыкант… Короче человек года этого и всех последующих уже заочно. Парило ли меня его существование? Хм… Мы вообще не пересекались и мне было класть на него, как и ему было класть на меня. Считаю отличные отношения. Были… Пока я не начал общаться с Катей, к которой Рустам явно неровно дышал. Он неровно дышал ко всему, что имеет формы, отличные от двери в учебный класс, но именно Катя интересовала его больше всех. Опять же, объективно, она не самая красивая девушка даже в нашем классе, но, лично для меня, самая. Но вот что привлекло в ней Рустама я точно не знаю, хотя догадываюсь, что дело было в отказе. Резком и бесповоротном, который он получил от Кати, даже не успев начать выпендриваться и флиртовать. С того момента выпендрежа, который оказывался в центре нашего внимания, стало гораздо больше. Частенько он и меня пытался затягивать в свой выпендреж. Например мог повернуться в классе и предложить побороться на руках. Естественно Катя была рядом со мной в этот момент. Естественно это был гениальный план возвысить в ее глазах, принизив меня. Естественно Рустам пошел лесом в ту же секунду. Я не дурак принимать вызов там, где я точно проиграю, зато вот Рустам до такой элементарной математики додуматься не мог, поэтому, сходив в тот самый лес раз так 20, предложил сыграть с ним в баскетбол 1 на 1 на физкультуре и продул со счетом 5-0. Остановился? Ха! Дальше он продул в волейболе, на стометровке и картах. В последнем он не останавливался до тех пор, пока колоду не забрала учительница, а нас двоих не отправила к директору. Финальным гвоздем в эту крышку гроба стал маленький, но забавный случай, когда я, просто от бесделия, с раскачки перепрыгнул с одной перекладины на другую. Рустам, запрыгнув на ту же самую перекладину, удачно раскачался, удачно прыгнул, удачно забыл зацепиться за другую перекладину и так же очень удачно, буквально как в мультике, приземлился плашмя на паркет спортзала, растопырив руки и ноги в разные стороны. Ржали всей маршруткой.

А история эта началась тогда, когда меня вызвали на собрание школьного комитета за прогулы. Туда же вызвали моих родителей, но, ввиду занятости моего отца, пришла со мной мама. Собрание проходило в школьные часы и меня, вызвав с урока биологии, повели к кабинету завуча. Там, у кабинета, уже сидела мама, одетая в простое, уже летнее, легкое платье синего цвета в белый горошек. На коленях у нее стояла маленькая сумочка, в ушах две большие, круглые серьги и губки, как всегда, бледно-красного цвета. Она никогда не красилась ярко, что на ее лице явно смотрелось бы нелепо, но все же знала толк в макияже. Отсидели пытку, где меня обвиняли во всех смертных грехах, начиная от прогулов и плохой учебы и заканчивая грабежом и растлением малолетних Кенийских детей. Ну подумаешь назвал я математичку профнепригодной… Вот развели то демагогию на этой почве. По факту так вся школа считала, я просто язык за зубами не держу… Короче отсидели. Вышли. У меня еще два урока, на которые я бы с радостью не пошел, но мне уже и так дома грозили пиздюля библейских масштабов и подливать в этот котел бешенства моих родителей масло явно было бы сейчас плохим решением, потому было принято единственно верное решение проводить маму, вернуться и притвориться мертвым на оставшихся двух уроках. Пошел, проводил, естественно обратил внимание на заглядывающихся на ее лучшую часть школьников и сам не забыл чуть полюбоваться. Она, хоть и была зла на меня, все равно не сдержалась, улыбнулась, помахала мне рукой и пошла к уже ожидавшему ее такси. Я провожал ее взглядом, как вдруг на мое плечо упала чья то увесистая рука… Ну как чья то. Я уже знал чья. Эта рука уже родной стала за все то время, что она мельтишит, вместе с владельцем, перед глазами.

— Вай, Лёня, а мамаша то хороша у тебя, — сказал Рустам, тоже провожая мою маму взглядом.

Да, это не ошибка. Меня зовут Лёша, а вот откуда кличка Лёня взялась у представителей правого угла ринга я сам до сих пор не понимаю.

— Аппетитная жопень, — продолжал Рустам.

— Еще одно слово и зубы даже с фонариком не найдешь.

Рука тут же покинула мои плечи, а я уже сжимал кулаки, готовясь разбить давно надоевший ебальник.

— Какой сердитый, — с наигранной обидой в голосе сказал Рустам, — я ж комплимент сделал.

— Нахуй иди с такими комплиментами.

Удивительно, но он и пошел. Жаль не нахуй, но молча и без последствий для моего лица.

И вот пережит первый учебный год. Доучиться с того момента оставалось всего месяц и, как обычно, именно в этот последний момент я брал яйца в кулак и одним махом закрывал абсолютно все хвосты по учебе, однако в этот раз у меня была приятная компания. Да, Катя. Без просьб с моей стороны она, просто по дружески, помогла мне подтянуться по всем пропущенным темам и ходила со мной почти на все пересдачи. Да, неловко было, когда ей пришлось представлять меня моей же учительнице по химии, у которой я, вроде как, проучился уже год, но все же… Мне нравилась ее компания. Мы зависали вечерами то у меня, то у нее и, если мои родители были от нее просто в восторге, то ее семье осознание моего существования в жизни их дочери давалось с большим скрипом. Да, мы именно учились. И да, Катя была просто фанаткой учебы, поэтому одиннадцатый класс я начал как самый прилежный ученик, пропуская уроки лишь по правда уважительным причинам, из списка которых Катя быстро вычеркнула такие причины как: не хочу, мне лень и проспал. К слову я и сам больше не хотел прогуливать уроки. Точнее до уроков до сих пор мне дела не было, но рядом была она. Та, которую заставить прогулять было невозможно.

За первые недели учебы я ни разу и не вспомнил о этом надоевшем персонаже до тех пор, пока мы «случайно» не пересеклись в школьном, тесном коридоре, где я быстро оказался у стенки с нависшей надо мной двухметровой тушей.

— Эй, Лёня, вы че с Катюхой встречаться начали? — начал он разговор, будто бы мы друзья до гроба.

— Ну начали. Тебе то какое дело?

— Да нравится она мне. Хорошая соска. Повезло тебе, брат.

Я стоял в полном недоумении вообще не понимая должен ли я злиться или наоборот порадоваться обретению видимо в роддоме потерянного брата.

— Ну повезло, дальше то что?

— Дальше, — усмехнулся Рустам и, приобняв, повел меня по коридору. — Вот от души говорю, не увидел что у вас отношения там… Я думал она хочет, но типа стесняется, понял? Намеки давала… Ну короче по-братски прощения прошу, да?

— Ну ладно, без проблем, — ответил я, уже с огромным желанием убежать от этого испанского стыда.

— От души, — продолжил Рустам, — Ты, кстати, ей уже вдул?

Я повернулся к нему лицом и, только по выражению он, видимо, понял что лучше подзавалить ебальник.

— Ладно, ладно, шучу я. Расслабься че ты? Все, я реально отваливаю и не буду мешать вашим отношениям. Я бы все равно не мог с ней. Родители против русских, понял, да? На один раз если только.

«— Бля, да закончись у тебя уже словарный запас, господи, — крутилось у меня в голове в этот момент»

— А Катька типа… ну нормальная такая. Родаки твои ее точно примут. Знакомил уже?

— Ну да…

— Не против, да? Мать… Отец? Есть?

— Рустам, ебись оно конем, че ты хочешь? — порвался я наконец. — Да, есть у меня мать, отец, девушка и желание съебаться уже отсюда, ебанный в рот!

— Эй, брат, да тормози ты, — усмехнулся Рустам. — Один вопрос, да?

— Ну…

— Дай номер мамы. По-братски. И, отвечаю, отъебусь.

Я стоял, смотрел на него реально с каменным лицом.

— Ты ебанутый? — наконец спросил я у него.

Ответ мне и не нужен был. С ахуевшим в прямом смысле лицом я плавно удалился. Думал ли я в момент, когда шагал по коридору, реально хочет ли этот хач мою маму? Нет, я был в этом, почему то уверен. Думал ли я что делать? Тоже нет. Я едва не заржал, как только удалился на приличное расстояние от нелепости всей этой ситуации.

Ну что? Прошла пара недель. О том разговоре я, естественно, никому и не хотел рассказывать даже ради того, что бы в очередной раз поржать над Рустамом. Пришел на урок русского языка чуть опоздав и моментально замер в школьном проеме. Огляделся. Нет, класс мой. Все сидят. Ох уж этот момент, когда ты в центре внимания, потому что тебя сейчас отчехвостят за опоздание, однако в этот раз я этого момента не прочувствовал, ведь за учительским столом стояла новая учительница. Не молодая, за сорок точно, с пышной грудью не меньше третьего размера, шикарными бедрами и длинными ногами. Все это великолепие украшала черная юбка ниже колен, белая рубашка с едва сдерживающими грудь пуговицами и сексуальные, прямоугольные очки на строгом личике.

— Извините за опоздание, — наконец сообразил я сказать и поспешно вошел в класс.

Училка проводила меня строгим взглядом и, вернувшись к журналу, тут же назвала мою фамилию. Еще не дойдя до парты, я резко остановился и развернулся к ней.

— А, это Вы, — сказала она, поставив точку в журнале, — что ж, раз уж Вы успели до того, как я назвала Вашу фамилию, опозданием это не является.

И продолжила называть фамилии по журналу, когда я сел за свободную последнюю парту. Кати сегодня не было, поэтому в моей голове уже с самого утра крутилась мысль о том, что уроки, в принципе, не провалятся без моего на них присутствия, однако наличие такой горячей училочки пробудило во мне желание отсидеть хотя бы парный урок русского языка.

И я такой был не один. Вся мужская половина класса не сводила глаз с Татьяны Николаевны. Кто то даже умудрялся делать ей комплименты на уроке. И, конечно же, первым среди равных был Рустам. Каждую фразу новой учительницы он пытался обернуть комплиментом ее внешности, голосу, педагогическим навыкам, которые он уже в полной мере осознал за прошедшие 10 минут урока.

Прозвенел звонок и я, проводив Татьяну Николаевну взглядом до двери, благополучно устроился спать на парте, как вдруг на соседнюю свой зад приземлил Рустам. Там же сидели двое его друзей и между всей троицей разгорелся диалог, который, в силу незнания языка и такой вещи как «похуй», я пропускал мимо ушей. Однако мое спокойствие продлилось не долго, ведь Рустам уже через пару минут окликнул меня Лёней.

— Прикинь че раздобыл, — сказал Рустам, пролистывая что-то в телефоне.

— Коллекцию гей-порно? — спросил я и Рустам с друзьями посмеялись.

— Лучше. Телефон твоей мамы.

Мы, а точнее я и двое его друзей, разом опешили, но, если те двое с интересом посмотрели на меня, то я быстро успокоился. Ну откуда он мог его взять? Он такой дурень, что над ним, скорее всего, просто пошутили, дав вообще левый номер, а он пока еще верит.

— Интересно, она в телеге сидит? — продолжил он свой монолог. — Ля, сидит!

Вот тут я окончательно впал в ступор и не выходил из него в тот момент, когда он повернул телефон ко мне экраном и показал фото моей мамы в телеграме.

— Это же она, да? — ухмыльнулся он и снова развернул телефон к себе. — Вай какая, пацаны. Может прям щас ей напишем?

Я едва не сорвался с места и не вырвал у него телефон из рук, но в этот момент понял, что это бессмысленно и только покажет, что я испугался, поэтому я откинулся на стуле и, собрав последние капли уверенности, спросил?

— И что ты будешь делать?

— Делать? — усмехнулся Рустам. — Может сделать комплимент ее бамперу?

— Ну она заблочит тебя, придурок, и это в лучшем случае. Или снова опозоришься перед всеми, как и всегда.

И тут я увидел ту искру в его глазах, которая уже давненько погасла. По крайней мере в отношении со мной. Он встал с парты и подошел ко мне:

— А если разведу ее, что скажешь?

— Просыпайся, Ержан?

Позади Рустама послышался гогот его друзей. Он, явно закипая от бешенства, глянул на них и снова на меня. Погрозил мне телефоном и молча ушел. Я снова лег на парту, отвернувшись к окну, но уже не спал. Сердце колотилось. Да не, без шансов. Мама его пошлет моментально. Тут даже думать нечего. И в то же самое время я просто понимал сколько девчонок он уже трахнул. И не на словах, а на деле. Многие из них были моими одноклассницами, о других я слышал краем уха или видел краем глаза. Теперь ржать уже не хотелось.

Я вернулся домой и меня, как всегда встретила мама. Я обнял ее, получил от нее поцелуй, который она всегда сопровождала улыбкой, показывающий ее слегка выпирающий верхний ряд зубов, и пошел в свою комнату. До вечера я не мог сосредоточиться ни на чем, а там и отец домой вернулся. Я слышал, как они мило болтают с мамой, а вскоре она приоткрыла дверь в мою комнату и позвала на ужин. Мы сидели за столом. Мама всячески ухаживала за отцом и иногда за мной, хотя знала, что я от этого не в восторге, но сегодня я ничего не говорил. Только смотрел на нее и думал: может сказать ей прямо?

Так прошел наш ужин. Я все в тех же раздумьях ушел в свою комнату. Отец ушел в их спальню, где почти сразу включился телевизор, а мама пребирала на кухне, как вдруг я услышал звук сообщения ее телефона. Уборка прекратилась. Я аккуратно выглянул из комнаты и увидел, как мама читает сообщение, после чего фыркает, бросает телефон на стол, явно не ответив на сообщение и продолжает убираться. Если это был Рустам, он уже послан. Я спокойно вернулся к своим делам, как вдруг еще одно сообщение. Я сразу же выглянул и увидел, как мама выключает звук на телефоне, читая при этом сообщение. Реакция была той же. Не ответив, она бросила телефон на стол и продолжила убираться, однако дверь я не закрыл и наблюдал всю ту же повторяющуюся картину еще несколько раз, пока мама не закончила и не ушла в спальню.

Проверить бы телефон, но как? Ответ был один: никак. Мама не выпускала его из рук до момента, пока не ляжет спать, а перед сном она кладет его под подушку, что бы услышать будильник и не разбудить папу при этом. Дверь они всегда закрывают на ночь… Вот такая засада. Ладно, я вернулся за компьютерный стол и, кружась на кресле, смотрел в потолок, пытаясь успокоить себя мыслью, что она в любом случае пошлет Рустама.

Время шло, родители уже уснули, а я, лежа в кровати, все никак не мог уснуть. Всю ночь бродил по дому и думал как проверить телефон прямо сейчас, но не придумал ничего… До самого утра. Ну а утром, едва волоча ноги и держа открытыми глаза, я поплелся в школу. Весь день я наблюдал за Рустамом. Буквально слипающихся глаз с него не сводил, да все безтолку. Он вел себя как обычно. Как дебил.

Так прошел весь день в школе. Даже без присутствия Кати я высидел все уроки и даже больше. Я не хотел спускать с него глаз, поэтому остался в школе. Дождался, пока он наговориться со всеми своими друзьями и, наконец, останется один. Он сел на кресло в школьном коридоре, достал телефон и начал кому то яростно написывать, все время говоря что-то на своем языке. Я ждал. Ждал до момента, пока он резко не сорвался и не пошел по коридору. Я пошел за ним так, что бы он меня не видел, однако моих навыков хватило только на то, что бы потерять его сразу же за первым поворотом. Куда он пошел? Уроков то нет, значит на улицу. Я побежал туда и явно добежал достаточно быстро, что бы увидеть его на улице, но его там не было. Прождав на улице минут 10, я снова вернулся в школу и начал прочесывать этаж за этажом. Да, это было уже совсем неадекватно, но мой мозг просто отключился и выдавал самые базовые идеи, которые, в итоге, увенчались успехом, ведь на четвертом этаже, у одного из кабинетов, я услышал его голос. Остановился, прислушался. Тихо, вроде. Нет, кто-то там есть. Я слегка приоткрыл дверь и увидел Татьяну Николаевну. Рубашка на ней была расстегнута, но не до конца. Лифчик содран, а большие сиськи свисали над учительским столом. Черная юбка задрана так, что вся ее попка была в полной доступности.

— Нас услышат, — сказала она, оглядываясь назад.

Тут же огромная лапища толкнула ее на стол и она распласталась на нем, едва удержав очки на лице.

— Громко не ори, — сказал ей Рустам и тут же вставил ей свой реально огроменный хуй.

Его фраза теперь звучала по-издевательски, ведь от такого монстра Татьяна Николаевна взвыла и выгнулась не то от боли, не то от удовольствия.

— Мммм…медленнее, — простонала она, — он огромный!!!

Он тут же вцепился своими ладонями в ее сочные сиськи и, проигнорировав ее просьбу, начал трахать, а училка лишь застонала и закатила глаза, получая удовольствие.

Я тихо закрыл дверь и, пытаясь вообще осознать увиденное, рванул из школы куда подальше. Дома я был только через пару часов. Пройдясь по городу и остудив голову, я уже точно знал как проверить мамин телефон, однако, войдя в квартиру, меня никто не встретил.

— Мам? — крикнул я, глядя в их спальню.

Через пару секунд копошения, мама выбежала из комнаты и повторила свой ритуал, однако в этот раз в ее руке был зажат телефон. Я, не подавая вида, ушел в свою комнату и стал ждать.

Скоро дождался. Дверь в ванную хлопнула и я тут же сорвался, побежал в их спальню, нашел ее телефон и залез в телеграм. Мое сердце заколотилось. В самом верху сообщений был именно Рустам. Я открыл переписку, начал читать, но не увидел ничего страшного. Это была обычная, даже немного скучная переписка с безвкусными комплиментами, а мама, слава Богу, не проявляла никакого интереса. Времени было мало и я начал листать быстрее. Вскоре наткнулся на его голый торс, который он отправил моей маме почти с самого начала переписки. Ладно, он в сети… Пролистав переписку обратно в самый низ, я решил закончить этот цирк и написал:

— Я никогда не обращу внимание на грязного хача. Надоел. Не пиши мне!

Сообщение было прочитано тут же и тут же Рустам начал отвечать:

— Ты хули так разговариваешь

— Кем себя возомнила

— Эй бля я вижу что ты тут

Тут же он позвонил и я моментально сбросил звонок.

— Отвечай блядь

— Э слабо поговорить а

Снова звонок и я тут же сбросил

— Я твой рот ебал шалава

Я быстро удалил написанное мной сообщение, что бы мама его не увидела и положил телефон обратно на стол так, как он лежал. Увидев это, она его точно заблокирует.

Через пару минут мама вышла из ванной и сразу же пошла в спальню. Я приоткрыл дверь, увидел как она читает сообщения. Прочитав с полным недоумением на лице, она начала печатать что то в ответ. В этот момент я уже хотел вырваться из комнаты и закричать: «да какого хуя ты ему отвечаешь?», но все еще наблюдал, как она пишет. Рустам ей явно отвечал и переписка была точно не из приятных. В конце концов мама закрыла дверь в свою комнату и я остался наедине с вопросом что там происходит.

Я вернулся домой и мама тут же подбежала ко мне. На пороге нашей семейной квартиры, она крепко обняла меня, поцеловала в щеку и улыбнулась, как всегда чуть обнажив верхний ряд своих чутка выпирающих зубов.

— Голодный? — спросила она, поглаживая меня по спине.

— Еще как, — ответил я, снимая ногами кросовки.

— Ну пойдем, там борщ горячий.

Отпустив меня, она пошла на кухню и только сейчас я заметил, что она ходит по дому в одних лишь трусах. Пока она шла эти пару шагов, я не мог оторвать глаз от ее сочной попки, а после быстро побежал за ней на кухню, где и замер в немом молчании. На месте отца, с телефоном в руках сидел Рустам. Заметив меня, он поднял глаза, улыбнулся и сказал отцовским голосом:

— Привет, сын. Как в школе? Не прогуливал сегодня?

И тут я резко проснулся. Спина покрылась холодным потом под одеялом, а член стоял колом. Я резко подорвался с кровати, сел на нее и начал тереть лицо, а в первую очередь глаза руками, желая удалить из своей головы только что увиденную картину.

Была еще глубокая ночь, но желание спать как рукой сняло. Таким бодрым я себя давно не ощущал. Посидев еще пару минут на кровати, я вышел из комнаты на кухню, налил себе воды, попил, сходил в туалет… короче слонялся. Потом все же вернулся в свою комнату и, не успел я закрыть дверь, как вдруг услышал звук сообщения на мамином телефоне.

«— Время 3 ночи, — опешил я. — Она не спит еще?»

Тут же послышалось копошение и мама тихонько вышла из комнаты. В темноте было видно лишь ее личико, которое подсвечивалось экраном телефона. Она тихо прошмыгнула на кухню и включила свет. Передо мной предстала редкая картина. Моя мама была в футболке и трусиках. Стоя ко мне спиной, она демонстрировала самую свою аппетитную часть во всей красе. Повозившись с телефоном, она прислонила его к уху и я, пусть и с большим трудом, все же услышал голос Рустама:

— Э бля, да че ты ломаешься как целка? Я же не отсосать тебе говорю.

— Пожалуйста, не присылай мне голосовые, — ответила мама. — Я не могу их слушать.

Ахуй в моей голове начал принимать космические размеры. Мама положила телефон на стол, взяла стакан, который я оставил на столе, налила в него воды и выпила, оперевшись на кухонную тумбу так сексуально, что мой член еще раз подскочил и встал колом. Пришло сообщение. Мама спокойно допила воду, поставила стакан и взяла телефон, оставленный на столе.

— Сука, взрослая телка, а ведешь себя как целка-школьница, — снова услышал я голос Рустама.

— Все, я пошла спать, — ответила мама, поставила телефон на беззвучный, выключила свет и исчезла во мраке родительской спальни.

Я снова сел на кровать, посидел, лег, закрыл глаза, открыл глаза, сел, встал, походил, сел, протер глаза, встал, пошел в туалет. Там мои не очень то разнообразные действия продолжились. Прохаживаясь между душем и раковиной, я глядел в пол. Впервые в жизни ощущая просто полную пустоту в своей голове, хотелось взять маркер и написать у себя на лбу «Осёл». Остановился перед зеркалом, умылся и глянул на себя в отражении.

— Что делать? — спросил я у зеркала. — Хоть бери и телефон у нее забирай.

— Хорошая идея, гений, — ответило мне зеркало. — Не забудь сказать, что она еще карманных денег лишается.

— Ха-ха, юморист хуев, — оскалился я. — Ладно, всё! Больше никаких необдуманных действий. Включай голову и думай.

— Решил, наконец, использовать свою лучшую часть? Не такой уж ты и умный, раз додумался до такой элементарной истины так не сразу.

— Ой, иди нахуй. Какого черта я вообще с зеркалом общаюсь?

— Голум, Голум!

— Видимо недосып уже проявляется. Надеюсь я не схожу с ума… Ладно, Голум, что делать то будем?

— Что делать? Если она его не послала, значит хочет, да?

— Даже думать об этом не хочу.

— Да ты вообще думать не хочешь. А вот она думает. Интересно, он ей свою огромную елду уже показал?

— Блядь, да завали ты ебало. Твои размышления вообще не помогают.

— Думаю нет, иначе ее сексуальные трусики были бы уже мокрые там на кухне.

— Боже, какой же я, иногда, кретин… Может отцу рассказать?

— Гениальный план номер два. Будет еще одна разведенка с прицепом. И, кстати, меньше поводов отказываться от огромного елдака в своей пизденке.

— Не хочу этого говорить в ТАКОЙ формулировке, но ты прав.

— Помнишь как Татьяна Николаевна стонала? Представил уже маму на ее месте?

— Так, всё! — прошипел я и, включив ледяную воду в кране, облил ею лицо. — Хотя бы эту шизу из головы выкину.

Снова посмотрев в зеркало, я понял, что все ближе подхожу к одной единственной мысли.

— Если она и правда захочет, я ничего с этим не сделаю, — сказал я и с силой ударил кулаком по стене. — Блядь! Ладно, хоть с зеркалом больше не разговариваю…

— Мерзззззкие хобитцы!

— Да еб твою мать!

Я не спал до утра, а утром все было как и всегда. Мама проснулась задолго до папы, сразу же заняла ванную. Она всегда была там очень долго, потому и просыпалась рано, что бы не мешать потом нам с папой. Этот график был уже выстроен многими годами и отлажен как часы. Выйдя из ванны, мама тут же у двери встретила папу, поцеловала его и побежала на кухню, пока тот, с помятым лицом и взъерошенными волосами, медленно, буквально со скоростью старой черепахи под тремя килограммами забористой наркоты, заплыл в ванную. Я же должен был проснуться только через десять минут, но в 3 ночи общался с зеркалом… Ничего, с каждым в дурке бывает. Вскоре я услышал, как мама завела свою утреннюю песенку. Она не пела, но издавала звуки, складывающиеся в бодрую, веселую мелодию и немного пританцовывала под нее, готовя нам завтрак. Да, это тоже было частью утреннего ритуала. Когда пришло время, я вышел из комнаты. Мама сразу увидела меня, улыбнулась и помахала ручкой, продолжая пританцовывать под свою мелодию. То, как она это делала, было одной из самых заразительных вещей… Похуже коронавируса, ей богу. Если бы она делала это вне стен нашей квартиры, от этой заразы люди по всему миру, от Китая до Гондураса, начали бы умирать через считанные часы, отвечаю. Увидев ее такой, сразу хотелось пританцовывать вместе с ней и я часто это делал, шагая в ванную. Сегодня этого делать не хотелось. Я подошел к двери в ванную и она тут же открылась. Накуренная черепаха, видимо, оставалась где то внутри и пряталась в шкафу, а вместо нее выходил уже стильный, опрятный мужчина в очках и пиджаке. Увидев меня, он тут же завел УЖЕ СВОЙ утренний ритуал:

— Утро, студент! На труд, как на подвиг?

Как же меня бесила эта фраза, вы не представляете, но вида я никогда не показывал.

— Привет, пап. Да, снова на каторгу.

— А что лицо такое поникшее? Не выспался?

— Да как то сплю плохо в последнее время…

— Это ты молодой просто, — сказал он и, ехидно улыбаясь, перешел на шепот. — Небось ночами о Катьке думаешь? — ох-х, если бы. — Я тоже таким был, а сейчас вот сплю как убитый.

Да, я заметил. Твоя жена там пол ночи прям при тебе переписывается. Хоть бы ухом повел. Помощник из тебя вообще никакой…

— Ну, давай студент. Учеба тебя ждать не будет! — сказал он и с силой хлопнул меня по спине так, что я чуть ли кубарем в ванную не вкатился.

Умываясь, я уже слышал приятный запах маминых гренок, пробуждающий аппетит даже в таком дрыще как я. Если бы не потрясающие навыки моей мамы, я бы с легкостью мог жить на одной воде неделю, но только один запах ее стряпни пробуждал во мне волчий аппетит. Я пулей вылетел из ванной и сразу же сел за стол. Папа уже ковырял свою кашу ложкой, отдавая все внимание телефону, а мама, буквально только что дожарив гренки, тут же прямо горячими выложила их мне на тарелку.

— Наконец то нашли физика, — промычал папа, будто и не с нами вовсе разговаривал.

— Неужели в нашей стране так мало физиков осталось, что искали целый семестр? — усмехнулась мама.

— Физиков полно, а кто ж пойдет за такую зарплату?

— Так, убирай телефон, — сказала мама, подкладывая папе масло в кашу. — Забыл? Дома мы не работаем.

— Да, да. Извини, — сказал папа и отложил телефон в сторону. — Ну, студент, как учеба?

— А почему вы дома не работаете, а я дома учусь? — ответил я ему с усмешкой. — Нормально. Все как всегда.

— Приятно знать, что для тебя ходить на занятия стало уже «Как всегда», — посмеялся папа. — Повезло нам с Катькой, да, Лен?

Мама усмехнулась.

— Если бы сам не хотел, никакая Катька бы его не заставила учиться, — ответила со спокойствием мама, погладив меня по руке.

— Девочки нас не понимают, — подмигнул мне папа. — Парень на многое готов, ради той, кто ему нравится.

— Давайте сменим тему, а, — не выдержал я.

— Мы с папой просто очень гордимся тобой, — сказала мама, улыбнулась и, повернувшись к папе, погладила уже его, — я ведь правильно говорю, Саш?

— Конечно, — тут же подтвердил отец, но так, будто без подсказки он бы об этом не сказал. — Жаль, что так поздно, но, с твоими то мозгами… Я уже готовлю для тебя место в нашем университете.

— Боже, помоги мне! — ответил я и случайно закинул горячую гренку в рот целиком.

Тут же я услышал уже невероятно раздражающий меня звук сообщения маминого телефона. Она подняла его, развернула к себе экраном, мельком глянула и положила обратно на стол экраном вниз.

— Кто тебе там пишет с самого утра? — спросил папа, больше с юмором.

— Да по работе, — улыбнулась мама.

— Полковнику никто нее пи-ишет, — запел отец и мама посмеялась.

— Ну я еще не полковник. Подполковника вот только дали.

— Дело времени, — махнул рукой отец и, за два присеста доев кашу, встал из-за стола. Поцеловав маму в щеку, он кинул тарелку в раковину и сказал. — Все, я побежал, а то опоздаю.

Да, я не рассказал эту деталь раньше, но моя мама подполковник. Нет, не полиции, не армии и не спецназа (а жаль). Но быть подполковником в МЧС тоже, я считаю, круто. Ну а отец профессор в местном университете и преподает химию, математику и физику, всю жизнь мечтая, что я пойду по его стопам. Как вы, наверное, догадались, желания бещщщщеного я не имею.

Эта утренняя идиллия на какое то время заставила меня забыть о существовании Рустама, но то сообщение… Может оно и правда было по работе, но теперь любое сообщение, приходящее маме на телефон мой мозг автоматически закидывал в папку «Блядский хачик».

Кстати о нем. Да, после завтрака я отправился в школу, но, так как мой мозг не выдал ничего, кроме невнятного Голума в зеркале, я решил пока больше не совершать необдуманных действий. Нет, пускать все на самотек я уж точно не собирался, но Рустам теперь был на своей территории. Теперь он бросил мне вызов там, где был намного лучше меня и вызов, с которым я не мог послать его лесом. Заходя на его ринг, я должен использовать ту часть, где был намного лучше него.

Да, в общем за день мы не пересеклись ни разу. Я вел себя как обычно. Особо ни с кем не общался, не отсвечивал. И он вел себя как обычно… Ну вы знаете. После школы он, как всегда, завис не на долго со своими кентами уже в школьном дворе и я решил не оставлять его без внимания. Как минимум один из них всегда должен быть в моем поле зрения и я буду уверен, что ничего не произошло.

Зависали они долго и Рустам находился на территории школы до того, как последний из его друзей не ушел домой. В этот момент я подумал: неужели снова кого то развел? И сразу же вспомнил о Татьяне Николаевне. Нет, не в том смысле, хотя картина ее тела без лифчика уже плотно поселилась в моем скворечнике и свила там отдельное гнездо. Удивительно как при виде такого у мужчин вся работоспособность может перетечь из головы в член и только поняв это, в моей голове появились вопросы. Как и почему?

Не, ну серьезно, пацаны, каждый, наверное мечтал об училке, да? Ну, не стесняйтесь. Я, лично, с десяток училок перечислю. А теперь поднимите руку те, кто трахал училку. Опусти руку, пиздабол! Мы тебе все равно не поверим. Короче я тут пытаюсь вещать о рыночных отношениях, а точнее спрос огромный, а предложение мизерное. Ну что? У вас в голове появился вопрос: «как?». Кто-то скажет: дуракам везет. Ох, если так, то надо подсадить его на лотерейные билеты и, с таким везением, о моей маме он быстро забудет, уедет в Дубай и будет развлекаться с сисястыми негритяночками… А может и с хуястыми негритосами, кто его знает… Не знаю как во время очередной скучной слежки в моей голове сложились одновременно лотерейные билеты, Рустам, Дубай и негры, но вы, наверное, уже привыкли к моему ебанутому мозгу. В общем мысль, усосали, закрепили и записали в блокнотик.

А тем временем Рустам, немного повыебывавшись на турнике, видимо, перед воронами и голубями, покинул территорию учебного заведения через дыру в заборе. Да, двери в его мире изобретут только после колеса, так что ждем. Жил он недалеко от школы, как оказалось, в отличие от меня, которому добираться сюда прям как в дедовских рассказах через болото, горы и толпы фашистов. Проводил я своего любовника до дома (хотелось бы и до квартиры, но остановил кодовый замок на подъезде) и разошлись мы без поцелуев на прощание, а домой я возвращался уже не с такой пустой головой, как выходил утром, так что успех. Два пунктика в моем воображаемом блокноте уже есть.

Пришел домой. Мама на службе, папа принудительном вдалбливании знаний в неокрепшие умы… В общем никто мне не помешает. Залез я в эти ваши интернеты через компуктер и быстро нашел аккаунт Рустама в известных соц. сетях. Ну как быстро… Он у меня в друзьях был. Как вам наша дружба? Залез, нашел, начал рыться в его друзьях и быстро нашел человечков с пометками «Родственник». Я никогда своих родителей так не отмечал (как минимум потому что в соц. сетях они не сидели, но если бы сидели…), но Рустам… Может отметил, что б не забыть кто они ему? Нашел отца. Мурат Адамович — типичный мусульманин в возрасте. Только по одним фотографиям можно было увидеть и манеры, и воспитание и чувство стиля. Ничего интересного. Из фотографий только он и только с семьей. С сыном и женой, со стариками (чьи то родители точно) и никогда не появляется один, а в постах ни одного репоста, не связанного с мусульманскими праздниками. Под фотографиями приличные комментарии, комплименты ему, семье, сыну и жене. Короче сразу видно что у человека в жизни на первых местах. СКУ-КО-ТА.

«— Приличная семья, — думал я, листая огромный список друзей до второй пометки «Родственник», — как же ты таким ублюдком получился?»

Нашел. Время пройтись и по мамочке. Ну что, пацаны, ВНИМАНИЕ… РАСПАКОУКА. А там было уже интереснее, ведь мама Рустама была еще той красавицей. Пусть и в возрасте, но выглядела она на некоторых фотографиях максимум на тридцатник. Стройная, подтянутая фигура, всегда в строгих, вечерних, облегающих платьях, с приличной грудью где-то второго размера и пышной задницей. Как и ее муж, на фотографиях она часто была в компании того самого мужа или сына. Часто, но не всегда. Дамочка любила и самостоятельно пофоткаться, так что, не так часто, но все же проскакивали селфи с города или спортзала, куда она явно часто захаживала. От таких видов в штанах у меня появилось даже небольшое напряжение и, собравшись с мыслями, я решил закрыть последний пунктик.

Татьяна Николаевна. Признаюсь, искал я долго. Отчаявшись найти ее в соц. сети, я решил расширить круг поиска, но ее личной странички нигде не нашел. Узнал лишь, что она была учителем года в Иркутске, где и преподавала до того, как переехала к нам. Интересно только чего ее сюда на юга потянуло? Отморозилась или надоели местные школьники и ее потянуло на экзотику?

— Окей, что нам это дает? — вслух подумал я, выключив комп и вращаясь на стуле, глядя в потолок. — Абсолютно ни-ху-я.

— Дурень, — снова заговорило со мной отражение уже в темном мониторе. — Лучшая защита — это…?

— Пистолет? Ну да, застрелить Рустама было бы проще всего и желание просто огромное.

— Я б даже на похороны потом сходил. Слышал на таких мусульманских праздниках и похавать на халяву раздают. Одни плюсы! Осталось только найти кто продаст.

— Какая же ты иногда мразь… Блядь, мы правда обсуждаем его убийство?

— Ты сам за пистолет заговорил, я лишь поддерживаю беседу.

— Ты беседуешь сам с собой, — сказал я, упав на свою кровать.

— Че бы с умным человеком не поболтать, да?

— И то верно… Лучшая защита — это нападение… И что? Мне к его маме приставать начать?

— Ой, соображалочка то заработала.

— Да ну, ты че? Я ж не такой, как он.

— Ты на его правилах играешь. Ну так и играй.

— Играй… Мы говорим о том, что он хочет трахнуть мою маму, а ты говоришь «играй».

— Нет, ты волен, конечно, быть моралистом, пацифистом, абстракционистом и молча ждать, когда он маму выебет. Даже по-подглядывать можно, как настоящий извращенец. Ты ведь сам сказал, что если она захочет, ты ее не остановишь, правильно? Значит надо играть по его правилам и остановить Рустама.

— Трахнув его маму? Теперь за гениальные, в кавычках, планы ты в ответе? Я уже не хочу с тобой разговаривать.

— За трахнуть я ничего не говорил, приятель. А вот приставать и заинтересовать можно. Будет козырь в рукаве против Рустама. Дошло?

— Ох-х, из меня тот еще пикапер…

— Да, даже такая скромница как Катя чуть ли сама на тебя уже не запрыгнула, устав от твоей нерешительности.

— Ты каверкаешь. Я, ведь, первый шаг сделал.

— Это ты так думаешь.

— Ой, в пизду. В любом случае пикапер из меня никудышный. Я даже ровесниц с трудом разводил, а тут зрелка, еще и мусульманка. Замужняя! Это как идти против танка с ножиком.

— В штанах у меня далеко не ножик, а приличное такое ружье, а ты просто зассал.

— Конечно зассал. В отличие от Рустама, у меня голова на плечах и не для того, что бы в нее еду запихивать.

Закончился мой диалог-монолог, когда в глазах потемнело. Все же две ночи я нормально не спал и меня по итогу сморило, а проснулся я, услышав мамин голос:

— Леша, ты дома? — спросила она, приоткрыв дверь в мою комнату. — Ох, он спит…

— Уже нет, — сказал я, убрав руку с лица. — Привет. мам.

— Привет, — улыбнулась она. — А я тут не одна. Смотри кого встретила у подъезда.

И открыв дверь пошире, она впустила в комнату Катю. Я тут же подорвался с кровати и обнял ее.

— Оу, не буду вам мешать. — посмеялась мама. — Позову на ужин, так что… Ну вы поняли.

— Я не голодна, тёть Лен, — ответила Катя.

— Отказов я не принимаю.

Дверь тут же закрылась и мы остались одни. Я быстро включил свет, что бы лучше видеть ту красавицу, что сейчас находилась в моей спальне. Одета она была, как всегда, в черные брюки, подчеркивающие ее потрясающие ножки и, конечно же, небольшую, но миленькую, подтянутую попу и белую рубашку с вышитыми на ней узорами. Я не удержался, подошел, взял ее легонько за талию, подтянул к себе и поцеловал.

— Глянь, — сказала она, после поцелуя и обнажила верхний ряд зубов. — Как тебе?

— Что? Почистила?

— Дурак, — ударила меня Катя и посмеялась. — Брекеты же сняли.

— Ах, точно. А я и не заметил. Ты в брекетах ходила раньше?

— Да хватит! — еще больше засмеялась она и села на кровать, утянув меня за руку за собой.

А дальше мы просто болтали. Точнее болтала она, рассказывая о том, как съездила в Москву, где была и что делала, начиная от зачатия, при чем не своего, а Христа и заканчивая глубокой ночью, когда она приходила никакая в гостиницу и падала на кровать. А дальше все по новой. Так я узнал все, чем она занималась целую неделю в самых мельчайших подробностях. Ну я и был не против. Только один ее голос мог увлечь меня на долгие часы и, в конце концов, поняв, что рассказу не будет конца, если ее не остановить, я снова поцеловал ее. Она помычала пару секунд и ответила мне на поцелуй. Я медленно уложил ее на спину и уже начал расстегивать пуговицы, ощущая, как участилось ее дыхание. Как только я расстегнул все пуговицы, то сразу же положил одну руку на ее лифчик, скрывающий великолепной формы грудь второго размера и Катя, уже громко задышала, выгибаясь подо мной дугой. Второй рукой я обнимал ее, прижимая к себе все крепче, пока, в порыве страсти не сказал:

— Я скучал по тебе… и хочу тебя прямо сейчас.

Катя только закивала в ответ, снова принимая мои поцелуи, а моя рука медленно поползла вниз к застежке ее брюк. Я быстро освободил ее и плавно залез в ее трусики…

— Ребята, идите на кухню! — крикнула мама, стоя прямо за дверью.

— Вот блядь, — вырвалось у меня. — Ну как она так момент подгадывает?

Посмеявшись, Катя села на кровати и принялась быстро застегиваться.

— У тебя классная мама, — сказала она. — Представь, если бы мы были у меня…

— Меня бы уже в окно вышвырнули.

— Скорее всего, — посмеялась Катя.

Мы вышли из комнаты немного растрепанные и мама, явно заметив это, слегка ухмыльнулась. Папы за ужином не было. Он часто задерживался на работе по каким то очень важным вещам, на которые мне всегда было класть, а тем временем Катя с самого начала рассказывала о своей поездке в Москву уже моей маме. Та слушала ее, улыбалась, кивала и часто отвечала, начиная с фразы: «— Ой, да, а я помню там…». В общем живой диалог, в котором я не мог поучаствовать. Я с одной Катей то слово вставить частенько не мог, а между ними двумя встроиться было невозможно. Ну и в Москве я тоже не был.

Поужинали. Мама сразу схватила посуду в обе руки, но Катя тоже не отставала.

— Я сама приберусь, идите, — сказала мама.

— Нет, тёть Лен, я помогу, — ответила Катя и предупредив слова мамы, тут же добавила. — Отказов не принимаю.

Я сидел и, допивая свой чай, наблюдал, как две красивые девушки моют посуду, и о чем то шепчутся, и, в конце концов, мама приблизилась к Кате.

— Оставайся у нас, — сказала она Кате достаточно громко, что б я услышал, — Стены у нас толстые, Саша крепко спит, а я обещаю не подслушивать.

Даже со спины я увидел, как Катя покраснела и сжалась, будто виноградина на солнце. Мама погладила ее по спинке и ушла в родительскую спальню.

— Да ладно, чего ты смущаешься? — сказал я, подойдя к Кате сзади и обняв за талию. — Она ж все понимает.

— Ну-у все равно, — замялась она и схватила меня за запястья. — Не надо. Пойдем к тебе…

Вернувшись в свою комнату, я тут же поцеловал ее и начал раздевать так быстро, как только мог. Она, по привычке, сначала только отвечала на мои поцелуи, но уже скоро сорвала с меня футболку и начала расстегивать джинсы. Оставшись уже только в одних трусиках, она начала стягивать с меня джинсы вместе с трусами и, как только сделала это, тут же замерла. Я знал, что это был именно тот момент, когда с ней лучше не спешить. Она аккуратно взяла мой, уже давно стоящий член в руку и замерла, глядя на него.

— Я пока не готова, наверное, — сказала она, натянув на него резинку, и жалобно глянула мне в глаза.

Я снова поцеловал ее, подхватил на руки и положил на кровать.

— Ничего, все хорошо.

Я начал целовать ее в шею, потом медленно опустился ниже к ее груди и уделил внимание обоим ее торчащим сосочкам. После спустился по животу вниз и, оказавшись у трусиков, медленно стянул их с ее прекрасных ножек. Я снова вернулся к ее лицу и поцеловал ее, медленно направляя свой член в ее узенькую дырочку. Я начал гладить ее дырочку головкой и гладил до того момента, пока она сама не подалась вперед. Тогда я начал медленно заходить в нее, ловя тяжелый, сексуальный вздох. Я начал медленно, лаская ее шею и грудь губами. Когда она обхватила меня своими ножками, я положил одну руку на ее бедро и ускорился. Она впилась в мою спину своими ногтями и застонала от удовольствия, все сильнее подталкивая меня ножками. В тот момент я уже не сдерживался и трахал ее так быстро, как только мог.

— Тебе хорошо? — спросил я, чуть задыхаясь.

— Да, да… — простонала она. — Я уже… почти…

Она не успела сказать, как ее тело забилось в судорогах и, почувствовав это, я тоже не смог сдержаться. Мы кончили одновременно, после чего я снова вернулся к поцелуям. Эти поцелуи всегда были самыми жаркими. В них Катя отдавалась на всю, а ее сексуальное, перевозбужденное дыхание заставляло меня еще немного двигаться после оргазма.

Да, это был самый обычный секс, который у нас происходил постоянно, но с ней я знал, что лучше не отходить от протоптанной дорожки, пока она сама не захочет. К тому же, мне все нравилось и без каких то излишеств, хотя и она знала, что я хочу большего. Да, отношения с такой скромницей — та еще задачка.

Уснули мы вместе и в эту ночь, наконец то, я спал как убитый, как вдруг, прямо во сне услышал звук сообщения. Я мигом проснулся, увидел на моей груди сопящую Катю и успокоился. Наверное сон… Нет. Еще одно сообщение. Я медленно переложил Катю на другой бок, встал с кровати, приоткрыл дверь и стал ждать. Дождался. Мама снова вышла из спальни, выбежала на кухню, включила свет.

— Да давай, бля, не ломайся, заебала, — услышал я голосовое от Рустама. — Че я тебя как девственницу уламываю?

Прослушав это, мама замерла, явно размышляя о чем то и переминаясь с ноги на ногу, что с формой ее попы было явно видно. Она простояла так пару минут, после чего пришло еще одно сообщение. Мама держала телефон так, что я смог его разглядеть:

Р: — Давай, я жду.

Мама громко вздохнула, прибрала волосы, подняла телефон и сделала селфи, на котором ничего не было видно, кроме лица, футболки и милой улыбки. Отправив это Рустаму, она тут же написала:

Л: — Доволен?

Снова тишина. Мама стояла и редкими касаниями не позволяла экрану потемнеть, как вдруг Рустам прислал голосовое:

— Че это, бля? Слыш, не вздрачивай меня. Тут нихуя не видно.

Прослушав это, мама сразу же поставила телефон на беззвучный и ушла в спальню. Не знаю что сейчас было в ее голове, но в моей лишь то, что времени у меня все меньше.

Катя ушла рано. На улице было темно и она, думая, что я сплю, тихонько встала, оделась и убежала. Она всегда так делала, никогда не оставаясь до самого утра. И сегодня я этому был даже рад, ведь меня распирало такое бешенство, что, видимо, даже родители его почувствовали, не трогая меня за завтраком. Я пошел в школу и сразу же перед первым уроком выловил Рустама. Резко схватив его за воротник, я, неизвестно какими, мать его, силами, прижал его к стене и сзади тут же столпились его дружки.

— Все нормально, — сказал он им. — Я разберусь.

Они тут же разошлись и мы остались одни. Если можно было так сказать в людном, школьном коридоре.

— Отъебись от нее, понял? Я тебе, сука, это в первый и последний раз говорю. Отвечаю, хуже будет.

Рустам резко сбросил мою руку с себя и оказался буквально в сантиметре от моего лица.

— И че ты сделаешь, м?

— Ты точно хочешь проверить степень моей ебанутости? — спросил я, рефлекторно оскалившись.

Рустам не ответил. Я отошел на шаг и, не спуская некоторое время с него глаз, пошел в сторону своего класса. Перейдя в другой коридор, я внезапно оказался у стены. Догнав меня, он толкнул меня к ней и склонился так, что бы никто не слышал.

— Короче, Лёня, расклад такой: мне нужна одноразовая шлюха на члене. Это будет или твоя Катя, или… твоя мама. Выбирай.

Взрыв в моей голове, наверное, услышали в Хиросиме и, уже по старым заветам, разбежались по бомбоубежищам, ведь иначе произошедшее дальше я даже объяснить не могу.

Мда… О-сёл. Надо ж было тебе такое вытворить… Теперь сидим оба в кабинете директрисы. Я с пакетом льда у глаза и он с окровавленной тряпкой у носа… Еще и этот металлический привкус во рту. Надеюсь не будет убежавших от такого хозяина зубов. Сейчас я вообще челюсть не чувствую. Сидим вот, как два петуха на жердочке, и только клювы иногда в сторону друг друга поворачиваем.

В общем, ку-ка-ре-ку, читатели, вот такое вступление третьей части получилось. Снова добро пожаловать в мой шизо-бредовый мозг и третью часть всего этого циркового представления, где, вместе с главным клоуном, на сцене какого то хуя оказался я. К чему я дважды сказал про третью часть? Всегда круто иметь трилогию. Матрица там, Властелин Колец, Звездные войны, сука трижды трилогия. Трилогия в кубе, блядь, остановитесь уже! Короче да прибудет со мною сила что бы выйти из этой баганной матрицы и, я надеюсь, никто в конце этой истории не выкинет кольцо.

Хотя сейчас скинуть одну падлу в жерло Роковой Горы желание просто безумное. Да, мы снова повернули клювы друг к другу и, судя по выражению его разбитой моськи, в его, пусть и маленькой, головушке, сейчас поселилась та же мысль.

— Хуль ты палишь? — вырвалось у меня.

— Тебе пизда, свинья, — ответил он мне своим, теперь уже гнусавым голосом.

— Ну-ну. Ты то пизды уже получил.

— Бля-я, гордишься, что пиздишься как тёлка, — проскулил он, держась другой рукой за яйца.

— Мы с тобой не на ринг вышли, даун. В следующий раз вообще кастрирую.

Он хотел, было, ответить, как вдруг дверь открылась и в кабинет зашла хозяйка данного насеста. Я редко (если это можно сказать про никогда) видел эту женщину и сейчас удалось рассмотреть ее как следует. Тоже зрелая тётка, лет так между сорока и пятьюдесятью, со строгим, вытянутым лицом, прямыми, темными волосами и пиздец каким злым взглядом в нашу сторону.

— Ну что, господа, поздравляю. Вы оба исключены, — сказала она, хлопнув ладонями по столу.

— Что? — завопил Рустам и чуть не подорвался со стула. Помешала боль в яйцах, которую он явно хорошо прочувствовал, потому как со стоном опустился обратно на стул. — За что?

— За что? — оскалилась директриса. — Устроили драку в школьном коридоре! На глазах у всей школы! И это одиннадцатый класс! Уже взрослые люди, — начала причитать она и тут же обратила свой взгляд на меня, — Алексей, а Вас вообще, видимо, не волнуют мои слова.

— Да как то не особо, — пожал я плечами. — Это вон того примата можете запугивать, а мне трактором.

Не-ет, мне было далеко не все равно. Мысль о том, что устроят мои родители мне, уже давненько так вызывала дрожь в поджилках.

— Значит трактором, — поджав губы, закивала директриса. — Значит Вас не смущает загубленная судьба и потерянные годы в старшей школе.

— Инна Фёдоровна, — обратился я к ней, прочитав имя прямо с таблички на столе, — я жалею уже о десяти потерянных годах, проведенных в школе. И без аттестата об окончании старшей школы спокойно проживу. Как я уже сказал, запугивайте этими примитивными методами примата по левую сторону, а мне скажите прямо исключаете меня или нет. Если да, то задерживаться я тут более не хочу даже на минуту.

Странно, но она посмотрела на меня достаточно трезвым взглядом, застучала ручкой по столу и, опустив голову, на громком выдохе спросила:

— Кто затеял драку?

— Он! — тут же ожил Рустам, тыкнув пальцем в мою сторону.

— А еще что то про девчачьи поступки пиздел, — сказал я ему.

— Алексей, — тут же обратилась ко мне директриса, — Вы не в подворотне с друзьями. Общайтесь по человечески.

— Инна Федоровна, — продолжил Рустам, — да спросите любого. Он первым ударил. Я только защищался.

— Когда вас разнимали, Вы ударили Алексея ногой по лицу, — продолжила Инна Федоровна, — и громко угрожали расправой. Не похоже на самооборону.

— Я разозлился! — парировал Рустам.

— Да будь ты мужиком, — вздохнул я, — и отвечай за базар.

— Алексей! — тут же хлопнула ладонью по столу директриса.

— Все, все. Завалил пасть.

Не знаю с чего это в моей голове возникла идея общаться подобно уличной гопоте, но, видя такую реакцию от директрисы, уже начал жалеть, что не вошел в этот кабинет с фразой «Вечер в хату». Смотрела она на меня в эти моменты с долей злости, строгости и изумления одновременно и это выражение ее лица было невероятно сексуальным.

Тут же послышался стук в дверь. Встав и поправив свою черную, облегающую юбку, Инна Федоровна молча покинула кабинет, снова оставив нас одних. Через минуту она вернулась, а за ней зашла моя мама. Завершил эту процессию мужчина, чье лицо я уже встречал на просторах интернетов. Да, это был отец Рустама, лицо которого мастерски и невероятно детально со всеми подробностями передавало весь тот хадоокен, который он устроит Рустаму дома. Мой папа, даже если сильно бы постарался, такого выражения и близко бы не выдал.

Вскоре я заметил и лицо матери, которое тоже было далеко не веселым. Сейчас она была в форме, сверкая погонами подполковника и я уже точно знал, что привычной ее улыбки я сегодня не увижу. Увидев ее максимально осуждающий, будто стримера гомофоба на твиче, взгляд, я тут же отвернулся в другую сторону.

— Ну вот, полюбуйтесь, — представила нас родителям Инна Федоровна, будто детей в детдоме. — Подрались на глазах у всей школы! Едва растащили.

Родители лишь синхронно похлопали глазами, не сводя строгого взгляда с наших персон.

— И что дальше? — наконец спросила мама, когда Инна Федоровна приземлила свой сексуальный задок на насиженное место.

— Что дальше, — полушепотом, но громко сказала директриса, постукивая ручкой по столу. — Что дальше… Я должна рассматривать вариант исключения. Ах, да, Вашему сыну, Елена Сергеевна, на ЭТО, как он выразился, трактором.

— Не трактором, — тут же ответила ей мама, смирив меня взглядом. — Он просто еще подросток максималист.

— Знаете, Елена Сергеевна, у этих Ваших подростков явно совсем не подростковый конфликт. Я уже пятнадцать лет преподаю, но еще ни разу не слышала, что бы один другому угрожал отрезать голову.

— Это не я, — сразу ответил я на немой вопрос мамы. — Если резать, то что-нибудь поинтереснее. Голова — банально.

— Ты? — спросил отец у Рустама.

— Я сказал что просто разо…

— Закрой рот, — спокойно сказал отец и Рустам тут же убавил звук до нуля, закрыв лицо рукой. — Инна Федоровна, я в любом случае приношу извинения за недостойное поведение своего сына…

— Недостойное — это мягко сказано, — усмехнулась директриса.

— И все же Елена Сергеевна задала Вам прямой вопрос. Ответьте так же прямо. Не растягивайте эту ситуацию. Меня вырвали с работы, женщину со службы и не для того, что бы Вы растягивали свое удовольствие до вечера.

— Мурат…

— Адамович, — поправил директрису отец Рустама.

— Мурат Адамович, как я и сказала, ситуация серьезная и я…

— В ней нет ничего серьезного, — видимо в отместку перебил ее Мурат. — Мужчины разобрались. Да, в пылу там были некрасивые слова, некрасивые поступки… Мы все тут всё прекрасно понимаем. Как правильно выразилась Елена Сергеевна, они еще подростки. И мы подростками были. И так же… делали некрасивые вещи, но выросли то приличными людьми. Инна Федоровна, я вижу в Вас прекрасную женщину и по глазам вижу, что Вы не хотите губить судьбу молодым из-за одного, может и серьезного проступка для их возраста.

От такой речи даже я ахуел, а ахуй на лицах женщин передать словами было просто невозможно.

— Со своей, с родительской стороны, — продолжил он, — я обещаю приложить все свои силы, что бы не допустить таких некрасивых ситуаций дальше. Надеюсь и Елена Сергеевна, мудрая женщина, со мной согласится.

— Конечно, — выйдя из ступора, сказала мама. — Конечно я постараюсь такого больше не допустить.

— Ну что ж, — вздохнула директриса, хлопнув ладонями по столу, — и школе громкие исключения точно не нужны. Пока что будем считать, что отделались легким испугом, НО это последнее предупреждение. Еще раз что-то подобное и искать виноватых не буду. Вылетят из школы оба.

Мы, наконец, вырвались из этого кабинета и оказались в пустых коридорах школы. Уроки уже давно закончились… Да, мы пол дня просидели сначала в медпункте, потом у охранника, потом в кабинете директрисы. Не день, а просто праздник какой то! Вышли. Родители остановились у окна и о чем то начали разговаривать, а мы отошли на несколько шагов и остановились у коридора, ведущего к выходу. Постояли, помолчали.

— Пизда тебе, — наконец сказал Рустам.

— Так давай сейчас, — ответил я ему. — Чего ждать то? Ах да, погоди, это ведь у тебя там руки тряслись в кабинете.

— Нахуй ты мне нужен, — ответил он, глядя точно на мою маму, задница которой, в форме офицера МЧС, сейчас выглядела просто максимально желанной. — Теперь я твою мамашу так жестко натяну, что вся школа об этом будет десять лет вспоминать.

Мама будто услышала нас и повернула голову, грозно глянула на нас обоих и снова продолжила беседовать с Муратом.

— У тебя что, реально мозг примата? Забыл как твое ебало разлетелось после прошлых подобных слов? Сейчас продолжим, допиздишься.

Тут в нашу сторону медленно зашагал Мурат Адамович и Рустам быстро перешел на шепот:

— Кстати хуй тебе. Теперь я выбирать не хочу.

Не то, что бы меня волновал данный выбор. Даже после такого от моей мамы он не хочет просто отъебаться, а отдать ему Катю… Ну во-первых Катя не вещь и сама послала его еще до того, как мы начали встречаться, а во-вторых… Да пошел бы этот хачик нахуй.

Мурат, подойдя к нам, сначала медленно прошелся по мне взглядом и я даже не понял нравлюсь я ему или нет, а после глянул снизу вверх на Рустама, который был на голову выше своего отца. Однако, хоть отец и был ниже, все же умудрился посмотреть на сына свысока так, что Рустам едва не съежился на месте, а у меня появилось желание сделать пару шагов в сторону, что б не забрызгало.

— Иди домой, — приказал он сыну. — И до моего прихода за порог ни шагу.

Рустам тут же молча удалился и его ножки быстро зашагали по школьному коридору. Мурат снова глянул на меня, снова осмотрел и, не издав больше ни единого звука, прошел мимо. Ощущение было такое, будто в клетку со львом попал. К счастью этот лев не у меня дома живет, а Рустама мне как то совсем было не жалко. Следом подошла мама и, взяв меня за локоть, повела на улицу.

— Молодец, Лёша, — сказала она, когда мы уже вышли на улицу. — Умный мальчик! Все обдумал, все взвесил, обо всех побеспокоился… Ну? Что молчишь? Где твое красноречие потерялось? Я там стояла, краснела как дура, а у него рот не закрывается. Подумаешь, исключение… Это же так смешно! Ему всё трактором…

Да, это и все прочее я выслушивал до самого дома. В такие моменты маму лучше было не перебивать, а то в клетке со львом быстро окажусь уже я. Дома к данной тираде присоединился отец и мой мозг принялись разносить в щепки уже с двух флангов. Конечно мне пришлось пообещать исправить оценки, ходить на все занятия, сдать ЕГЭ на 150 баллов по каждой дисциплине в частности, записаться к психологу и в клуб анонимных алкоголиков, сдать кровь и уехать строить колодцы в Африку, но самым главным пунктом было помириться, подружиться, побрататься и ходить на субботнюю рыбалку с Рустамом. Буду ли я это делать? Ага, щаЗ… После всего этого я твердо решил разнести в щепки уже его и не только мозг, чем до сих пор продолжали заниматься мои родители. Но пообещать и ЭТО все же пришлось.

Зато спал я сегодня как убитый и никакие звуки сообщений меня не будили, ведь их попросту не было. Видимо Рустаму дома прилично досталось. Единственным минусом было то, что я не могу понаблюдать, как отец обглодает его косточки. В этот момент стало прям реально интересно каких же масштабов пизды получил Рустам. Удивительно, но я заснул так крепко, что следующим утром не проснулся по будильнику и внутренним часам, поэтому, открыв дверь, чуть ли не с ноги, мама громко сказала:

— Тебе в школу сегодня! Быстро вставай!

За завтраком мы молчали. Ну а что? Я вчера столько выслушал, что, видимо, запас маны у родителей иссяк и им срочно нужно было подрегениться, а такая тишина мне даже понравилась. Дальше был долгий поход в школу, где я слушал музыку и первый урок биологии, который вела наша классная руководительница — самая не пунктуальная женщина в мире, а учитывая, что она была училкой и могла опоздать на половину урока, мы этому только радовались. Но я так заслушался по пути в школу, что, видимо, по привычке сбавил шаг и в итоге опоздал. Благо Светлана Викторовна, видимо, тоже сегодня, по пути на работу, слушала музыку и не удосужилась телепортировать свою тушку к кабинету вовремя. Я вошел в коридор и живое общение среди одноклассников тут же прекратилось. Все взгляды резко обратились на меня. Ну что ж, пора привыкать. С таким фонарем под глазом я еще долго буду привлекать всеобщее внимание. Надо было у мамы попросить косметику хоть, замазать это непотребство… И какого черта мою голову такие банальные вещи посещают опосля?

Итак, пройдя эту зеленую милю между разбросанными группками моих одноклассников по обе стороны, я нашел свою закадычную компанию. Ну если можно так сказать про группу из трех человек, в которую входил я, естественно Катя и Макс и, если с нами двумя вы уже знакомы, то Макса я как то забыл. И это было не удивительно, ведь Макс был еще более отстраненным, чем я и о его существовании можно было вообще не вспомнить до момента, пока он прямо не замаячит перед глазами. Удивительно как родители не забыли его в роддоме…

Кааааароч рассказываю: Макс был как раз тем, кто и рассказал мне об укладе в этой школе. Да, мы были знакомы еще раньше по дополнительным, математическим занятиям. Спрашиваете как моя, тянущаяся всеми конечностями к учебе, личность там оказалась? Я бы назвал это минутной слабостью, но я справился и, после года учебы, просто перестал там появляться. Короче в силу его и моей отстраненности, особо не общались. Однако, если мы с Максом были знакомы уже как пару лет, но общаться нормально начали только после переезда моей физианомии в их класс, то дружба между Максом и Катей началась чуть ли не с роддома. Они были и соседями, и одноклассниками, и родители их дружили между собой тоже чуть ли не с роддома… И да, Макс был влюблен в Катю и оооочень давно. Об этом я знал, об этом и Катя знала. Надеюсь Макс об этом тоже знал. Что еще? Ах, да, Макс тоже был отличником. Он и Катя на весь класс. Как я, опездал, затесался в их компанию, сам не понял. Но, если Катя была прям фанаткой учебы, то Макс был более командным игроком и если весь класс решал проебать какое-нибудь занятие или наебать училку по поводу домашних заданий, Макс особого недовольства не показывал и, зачастую, даже поддерживал командную инициативу. Однако, как отличник, и отхватывал за подобную инициативу потом в первую очередь.

Подойдя к ним, я тут же словил максимально осуждающий взгляд со стороны Кати и в ответ лишь пожал плечами, тогда как Макс, пусть и сильно скрывая, все равно был рад тому, что Рустам, наконец, получил по хлебалу. Да, если наша с Рустамом эпопея длилась всего год с хвостиком, то у Макса с ним сложные отношения тянулись аж с начальной школы, где Макс, в силу своего характера, комплектации, и да, небольшому отсутствию такой важной части мужского организма как яйца, частенько подвергался жесткому арбузингу.

— Все думали вас обоих исключат, — посмеялся Макс и, увидев недовольное лицо Кати, тут же осекся.

— Ага… А Рустам где? — осмотрелся я.

— Не пришел, — фыркнула Катя и отвернулась.

— Типа нездоровится, — снова посмеялся Макс, но уже так, что бы Катя не заметила. — Ну это официальная версия.

— Знаешь, видел я вчера его батю… Думаю Рустам еще дома на второй раунд вышел, только уже не в своей весовой.

— Они уже все утро обсуждают то, что Рустаму досталось дома, — кивнул Макс в сторону стоящих неподалеку от нас друзей Рустама. — А тебе сильно перепало?

— Весь вечер мозг чайной ложкой хавали. Ну так, терпимо. Я редко когда пиздюлей получаю в прямом смысле слова. Хотя иногда лучше так, чем вот этот моральный прессинг.

— А лучше б вдарили еще разок, — снова заговорила своим максимально недовольным тоном Катя, — может мозги б на место встали.

— Да ладно, ну ты то хоть не дуйся, — сказал я и, попытавшись ее обнять, тут же отстранился.

Да, в школе мы были только друзьями. Мы не скрывали, что встречаемся, но обняться, а тем более что то большее на глазах у всех? Нет, это было не про Катю. Первую неделю в школе она так и вовсе избегала прямого общения со мной и делала вид, будто мы вообще не знакомы. Бесило страшно. Но вот, сейчас хотя бы как друзья общаемся в стенах школы, уже что-то. И да, как вы уже, наверное, поняли, никто в школе о наших отношениях не знал. Никто за пределами нашей троицы. По крайней мере я так думаю.

Итак, отсидели биологию. Точнее я принял уже давно забытую форму трупа на парте, так как фактор, что не позволял мне это сделать, показушно воротя нос, сел рядом с Максом. И, если всех остальных заключенных отпустили на дальнейшее измывательство, оставшиеся крохи моего мозга, после сытного ужина моих родителей, успешно доела классуха. Поняв, что причину мордобоя она все равно не выяснит, она, наконец, меня отпустила и я поплелся на следующий урок в кабинет алгебры. Пришел уже после звонка, объяснил причину опоздания, снова прошел зеленую милю и сел позади Макса с Катей за пустую парту, но, не успев даже достать учебники, увидел на пороге нашу классуху.

— Инна Федоровна просит Алексея зайти к ней прямо сейчас, — сказала она и, увидев одобрительный кивок математички, удалилась.

Да, на этом моменте быть в центре всеобщего внимания меня порядком заебало и я сразу же взял все свои вещи с собой, твердо решив исчезнуть после разговора с директрисой. Дошел, постучался, услышал незабвенное «Войдите» и зашел в кабинет. Удивительно, как убранство кабинета директора всегда резко контрастировало с общим состоянием школы. Переступая порог этого кабинета, сразу же возникает ощущение, будто из бомжатника зашел в кабинет министров. Ну а что? Вон даже фотография президента и флаги на месте.

А министр была все в той же юбке, что и вчера, подчеркивающей ее стройную фигуру и длинные ноги в черных чулках или колготках на высоких каблуках. Сверху была темно-красная, вязанная кофта с высоким воротником, ну и, конечно же, овальные очки. Она завязывала свои темные, едва ли не бордовые волосы в хвостик, когда я зашел и, увидев меня, на ее лице, всего на долю секунды, промелькнула улыбка.

— Присаживайся, Лёш, — сказала она мне и, пока я садился на свое, уже насиженное вчера, место, она продолжила. — Ничего, что на «ты»?

— Неужели на брудершафт предлагаете выпить?

Она тихонько посмеялась и села за свой стол.

— К сожалению, в моем кабинете кроме воды ничего и нет. Но можешь тоже обращаться ко мне на «ты». Пока мы наедине, конечно же.

— Останусь при своем, спасибо.

— Как знаешь. Хах, странно. Такой острый на язык и при этом такой воспитанный мальчик.

— Вы просто плохо меня знаете.

— Так давай познакомимся, — хитро ухмыльнулась директриса и подалась ко мне. — Ты, ведь, недавно у нас в школе, да?

— Второй год мазу тяну, — ответил я и она снова посмеялась.

— Успел хоть друзей завести? Знаешь, школьные отношения часто помогают во взрослой жизни.

— Не моя история. Хочется забыть школу как страшный сон. А к чему Вы задаете эти вопросы?

— Ну, если ты не заметил, я здесь директор и привыкла очень ответственно относиться к своей работе. Знать как ученики, и тем более новые, адаптируются к школьной жизни так же моя обязанность, пусть и не прямая.

Вот же хитрая… С ней точно нужно быть очень осторожным в выборе слов.

— Но ты, ведь, не отшельник, — продолжила Инна Федоровна. — С кем то же общаешься. Школьные друзья или подруги… Может девушка?

— Конечно я общаюсь со своими одноклассниками, но это, так сказать, по долгу службы и не более.

Инна Федоровна взяла со стола, видимо, свою любимую ручку и начала постукивать ею по столу, ехидно, будто кошка на мышку, глядя в мою сторону.

— Интересно, а Екатерина знает, что ты встречаешься с ней только по долгу службы и не более?

Ахуй сквозь кожу на моем лице проступил моментально и у меня даже не было шанса его скрыть.

— Не удивляйся, — продолжила Инна Федоровна. — Я редко выхожу из этого кабинета, но знаю много. Итак, скажи, драка произошла из-за нее? Не поделили девушку?

— По-моему личные отношения учеников все же не Ваше дело.

— Послушай, мальчик, я преподаю не первый год и…

— Послушай, девочка, — резко вскочил я и тут же навис над ней, вцепившись руками в ее стол, — наши проблемы — это наши проблемы и меня порядком заебало, что каждый, сука, считает своим первостепенным долгом сунуть сюда свой нос.

Я резко дернул на себя дверь и закрыл за собой с такой силой, что, после выхода из школы, сразу проверил не вылетели ли там стекла. Ох и достанется же мне снова дома… Ну и похер, достало. Я думал, что то бешенство, что закипало во мне с самого начала этой всей хуйни, хоть чуть-чуть угаснет после того, как я начистил этому хачу хлебало. Стало только хуже… Пулей вылетев из школы, я, наконец, отправился в то место, о котором думал уже с самого утра.

***

Уже начинало темнеть и ему пришлось включить свет, так как даже буквы, которые он только что написал, уже было не разглядеть в темной комнате, из которой он не выходил целый день. Потянувшись и размявшись, он вернулся за свой стол, где еще вчера стоял компьютер, монитор и приставка, а сегодня, из всего этого, остался только системный блок и мышка на краю стола. Перепроверив все написанное, что редко спасало от ошибок, он убрал учебник и тетрадь по русскому языку, и достал алгебру, как вдруг в его дверь постучались. Мама тихо открыла дверь и чуть показалась из коридора:

— Как ты тут, жизнь моя?

Дома они говорили только на родном языке и реальный смысл слов, которые вкладывала его мама в такие выражения передать было сложно.

— Почти всю домашку на неделю сделал, — сказал Рустам и скривился. — Алгебра осталась.

— Я там сготовила. Тебе сюда принести?

— Не надо, спасибо. Я потом сам… Спроси у папы можно мне хоть на тренировку пойти?

— Я уже спросила, — с грустью сказала мама. — Ты же знаешь, он непреклонен и уговорами ничего не добьешься.

— Думал, может ты его уговоришь…

Мама тихонько посмеялась.

— Когда я твоего отца могла уговорить? Ладно, любовь моя, я на тренировку. Отдай мне свои ключи.

Рустам молча достал их из ящика стола и вложил их ей в руку. Он бы не ослушался отца и не подставлял бы маму, но отец был строг даже в мелочах, поэтому даже шанса покинуть квартиру не оставлял. Мама молча закрыла дверь и закопошилась в коридоре, потом все затихло. Вдруг он услышал, как она снова подходит к его двери.

— Вот, — сказала она, положив его телефон на стол. — Только спрячь перед отцом, ладно? Там тебе Артурик и какая то Елена писали.

Рустам кивнул в благодарность и мама закрыла дверь в его комнату, а вскоре и входная дверь в квартиру хлопнула и закрылась на ключ. Рустам взял телефон и зашел в телеграм, прочитал сообщение от Артура, коротко тому ответил и замер, глядя на профиль матери Лёни. Нажал и прочитал:

Л: — Рустам, какого черта у вас произошло?

Он выключил экран, покрутил телефон между пальцами и, снова включив, ответил:

Р: — Нахуй ты сюда лезешь?

Лена тут же появилась в сети и сразу ответила:

Л: — В смысле??? Ты с моим СЫНОМ подрался!

Р: — И че?

Л: — Что и что? Из-за чего? Он узнал, что мы переписываемся?

Р: — Заебала, не вздаричивай меня сейчас своими ебучими переживаниями.

Л: — Ответь на мой вопрос!

Р: — Блядь, отъебись а. Нахуй ты мне мозг дрочишь? Иди мужу дрочи.

Л: — А, вот так? Ладно, не пиши мне больше. Никогда, понял?

Р: — Ой, иди нахуй, а…

Последнее сообщение уже не ушло. Лена его заблокировала. Поняв это, Рустам подорвался со стула и со всей дури швырнул телефон в стену.

***

Уже потемнело и над лавочкой, где я сидел, загорелся фонарь. Я посидел еще пару минут, а потом КААААК понял… И, едва ли не на корточках, учесал в место потемнее. Да, мне бы еще поучиться следить… В окнах начал загораться свет, а меня уже порядком запарило ждать с моря погоды. Все мечтали быть шпионами в детстве? Только не детьми шпионов, упаси Боже. Ну там Томом Кукурузом или вот Кингсман тоже ниче так кинчик, Бонда не смотрел, а надо бы, наверное, раз мы теперь из одного подразделения… Короче о чем я: нихуя это не так интересно, как в фильмах. Сидишь, смотришь, ждешь. Чет может получится, а может и нет. Как рыбалка, ей богу. Тоже ее не понимал. Сидишь вот это, в воду глядишь, поплавок там чет дрыгается… Веселуха просто невероятная…А вот и дождался. Дверь подъезда, где жил Рустам, наконец, открылась и я увидел статную мусульманку в спортивном наряде… Ну что, ребзя, понеслась?

Ну шо, пролетарии всех стран, вам алейкума салам! С чего, внезапно, такое вступление? Нууу, как говорил Сунь-Цзи: «суй в ци». Сувать пока никуда не планируется, но вот цель уже намечена.

Дверь Рустама подъезда открылась и показалась та самая цель. Зрелая, статная мусульманочка в обтягивающих, черных лосинах, розовом топике и черной, кожаной, короткой куртке поверх. Раз уж я вышел на чужое поле, то и говорить надо на языке местных футболистов. Это я к начальному приветствию, а тем временем я приготовился идти за ней следом, как вдруг она достала из кармана ключи от машины, щелкнула и неподалеку послышался сигнал. Идти я за ней то приготовился, а вот ехать как то не очень… Че я об этом не подумал? Зря учителя мой мозг хвалят. Ой, сука, зря. Она подошла к машине, открыла багажник, достала оттуда спортивную сумку и, закрыв его, отправилась пешком по двору. Повезло, блин. Если б, после того, как я целый день проебал на лавочке у их подъезда, она вот так взяла и уехала, я бы ей точно все колеса попротыкал…

Короче двинулся я за ней, не забывая любоваться ее спортивными формами сзади. Идеальная осанка, узенькая талия и, не сказал бы, что большая, но все равно приличная, накаченная попка, которой она еще и сексуально виляла. В общем скучная фаза слежки прошла, теперь я оказался в приятной. Вел я ее не очень то долго. Минут 15 до клуба с броским названием «СПОРТСМЕН». Добавили б уже «Епт» к названию. Мама Рустама, все так же сексуально виляя бедрами, прошла в дверь между двух накаченных мужиков, из одежды на которых были только вот эти качковские стринги… Нет, не настоящих мужиков, извращенец ты этакий. Суй член обратно в штаны. Картинки то были. КАР-ТИН-КИ!

Подождав пару минут, я пошел следом, оценил мужичков на входе, понял шо ну его нахер, мне нравится быть дрыщем больше, чем вот таким надутым увальнем, и зашел в коридор. Сразу справа была лестница на второй этаж, под ней дверь с большой, синей буквой «М» и рисунком человечка НЕ в юбке, а над дверью надпись «Мужская раздевалка». Короче для тех завсегдатаев данного места, кто все же умеет читать, сделали надпись, кто выучил только алфавит, нарисовали букву, для остальных обвели ее синим цветом. Для дальтоников еще и человечка прихуярили. Не, ну пацаны, я хуй знает как вот это количество обозначений объяснить по другому. Обиделись? Ну и хуй с вами. Продолжим.

Впереди был непосредственно спортзал с стеклянными стенами и дверьми, где занималось достаточно много народу и, как сразу подметил мой острый глаз, ОЧЕНЬ много девушек с приличными такими формами в неприличных таких нарядах. Повернул качан налево, увидел у стойки такого же дрыща как я. Вот этот пацан — просто ахуенная реклама, ребят. Ставлю 10 протеиновых батончиков из 10 вашему заведению.

— Здравствуйте, — улыбнулся он, блеснув белыми зубами, будто в рекламе колгейта. — Впервые у нас в клубе?

У нас в клубе чиксы танцуют, пусть город… Бля, Тимати, иди нахуй из головы. Не до тебя сейчас.

— Как Вы догадались? — спросил я у него, демонстративно осмотрев свое дрыщавое тело.

— Ха-ха, ну я тоже занимаюсь, а по мне не видно.

По тебе, блядь, не видно еще сильнее, чем по мне. Чем ты занимаешься? Поднятием ватных палочек или подтягиванием к пацанам на пиво?

— Пришли ознакомиться или уже твердо решили заниматься? У нас есть одноразовое посещение, стоимостью в 300 рублей и абонемент на месяц. Он стоит 1500.

Хитрые математические расчеты в моей голове привели меня к выводу, что абонемент, все же, будет повыгоднее, но, сунув руку, я ощутил только пару монеток, болтающихся в пустоте кармана. Тут же, позади меня, со второго этажа начала спускаться мама Рустама и мы оба разом заткнулись, увидев ее подтянутое тело в спортивном наряде. Сразу же бросалась в глаза ее слегка влажная, видимо после душа, кожа с ровным загаром. Особенно привлекательно смотрелся живот, оголенный между черными лосинами и розовым топиком, прикрывающим только грудь и едва заметную часть чуть ниже. Проводив ее взглядом в спортзал, я снова обернулся к челу за стойкой и едва не попросил его вытереть слюну. Блядь, стойка то достаточно высокая. Может дрочить прямо на них, пока ходят мимо. Понятно теперь чего ты тут работаешь. Но только дрочить, усек? Эту милфу я уже застолбил.

— А часто к вам такие девочки захаживают?

— По-разному, — засмущался паренек за стойкой, чуть опустив взгляд. — Это, например, наша постоянная посетительница. Почти каждый день тут.

— Ясно… Ну я просто проходил мимо, — сказал я ему. — Стало интересно, зашел. Может скоро приду еще, учитывая какая тут, хм… атмосфера спорта.

— Конечно возвращайтесь. У нас есть еще услуги личного тренера, баня, массаж и…

К этому моменту я уже вышел из спортзала и не дослушал все те услуги, которые были у них в прейскуранте. Интересно дошел бы он до минета? И кто бы его делал? Качок или фитоняшка? Забавный был бы выбор:

«— Сегодня у нас в меню Наташа за 2500 и Сергей за 1000. Очень советую Сергея. Он только недавно вколол себе анаболиков…»

Так, все, мозг, иди нахуй! Иногда сам удивляюсь как туда вообще забредают подобные мысли. А пока в мой мозг забредали мысли, я пытался забрести до дома, куда теперь пришлось идти еще дальше, чем от школы. Что меня спасает от ебанутых мыслей? Правильно, музыка. Пора слушать.

Пришел домой, мама была на кухне, но встречать не вышла. Ну, она еще пару дней будет ходить надутая и всячески показывать мне свое разочарование, так что крепись Леша. А отец, видимо, как всегда был на работе допоздна… Молча прошмыгнув в свою комнату, я открыл ящик стола, там нашел небольшую коробочку, в которой хранил деньги и насчитал там ЦЕЛЫХ… Эм… 230 рублей. Мда… Нужно больше золота.

— Так, так, так… Где мне взять бабла? — вслух спросил я, сидя на своем кресле.

— Все говорят «Ака! Ака поднял бабла»

— Вот нахуй ты это поешь? Я ж теперь неделю эту херню из головы не выкину.

— Прикольная песня.

— Ишак… Думай, Леша, думай, а не песни пой.

— Попроси у мамы.

— Лучшая идея! Давай начнем с того, что мы не разговариваем, а лишних денег она мне не дает даже в хорошем настроении.

— Тогда пошли грабить банк.

— Окей, но надо найти еще одиннадцать друзей Лёши.

— У тебя суммарно их столько нет. И это я посчитал даже воображаемого себя.

— И то верно… Из-за такой мелочи ахуенный план насмарку пошел…

— Возвращаемся к прошлому?

— Она не даст.

— Кому? Тебе или Рустаму?

— Блядь, дебил… Никому не даст. Тем более в ее нынешнем настроении.

— Да, мама в боевой стойке — это похуже ядерной зимы будет.

— Нет худа без добра, я сейчас хотя бы почти уверен, что отношения мамы с Рустамом, как МИНИМУМ на жесткой паузе.

— А он обещал ее жестко отъебать. Ой дураааак…

— Не знаю закончилось все у них или нет, но я лучше перестрахуюсь и уже гарантированно отважу этого хачика от моей мамы и от Кати.

— А это не потому, что маманя у него нихуя себе такая милфа?

— Это приятный бонус.

— Ты бы ее трахнул, да?

— Еще бы… Но я не Рустам, да? И не собираюсь этого делать.

— Пока что?

— Вообще! У меня еще, так то, девушка есть.

— «Пока что» мне нравится больше.

— Ой, иди нахуй. Почему моя вторая версия никогда не была приличнее меня? Всегда какой то отбитый на голову…

— Что с деньгами, братишка?

— Что с деньгами, что с деньгами, — пропел я, вращаясь на стуле. — Я не знаю что с деньгами. Варианты?

— Найти работу, пойти на панель, сесть у метро, занять, одолжить, украсть, найти на дороге, выиграть в казино…

— А жизнеспособные варианты выдашь? И… Сесть у метро? У нас даже метро в городе то нет.

— Попросить у мамы. Давай. Попытка — не пытка. Откажет, там думать будем.

— Ну и то верно, — сказал я, подорвавшись со стула. — Ты гений.

— Я знаю.

Вышел из комнаты. Мама все так же стояла у плиты, как всегда чуть оттопырив свою заднюю часть, от чего член едва ли сразу же не становился колом. Вошел на кухню, наклонился, заглянул ей в лицо и, удостоверившись, что она меня видит, сказал:

— Привет.

Она только больше нахмурилась в ответ и принялась яростно соскребать получившуюся смесь на сковородке в кастрюлю.

— Мам? — обошел я ее с другой стороны, так как она отвернулась от меня. — Ну извини. Я не специально.

— Ты не специально побил одноклассника? — проворчала мама.

— Не побил, а подрались, — ответил я ей, что явно вызвало еще больший гнев. — Поверь, у меня был серьезный повод. Не как всегда.

— Серьезный повод? Ты в следующий раз убьешь кого то и скажешь, что у тебя был серьезный повод?

— Нет, — сказал я и замолчал, не зная что еще можно сказать. — Мам, ну хватит…

Она молчала, продолжая готовить и делала вид, будто меня тут нет. Бесполезно короче. Еще пару дней она со мной не заговорит. Я направился к выходу и, уже дойдя до кухонного дверного проема (двери там не было, сколько я себя помню), услышал:

— Что за повод?

Я повернулся, глянул на нее. Сейчас она уже резала овощи и теперь уже я сделал вид, будто не расслышал. Она бросила нож, развернулась ко мне лицом и, опершись одной рукой на столешницу, уперла вторую себе в бок, изогнувшись в талии… Ну да, ее попа в таком положении еще сильнее выделялась, даже если смотреть на маму спереди.

— Из-за чего вы сцепились? — переспросила она, глядя на меня строгим взглядом.

— Из-за Кати, — сказал я, вернувшись на кухню и увидел, как ее лицо резко смягчилось. — Он давно к ней… Ну… Подкатывает и, даже зная, что мы встречаемся, не отстает.

— Ну пристает и что? Она, ведь, с тобой.

— Я не хочу в подробности вдаваться, просто скажу, что он перешел черту. И сильно перешел. Ну а я просто уже не сдержался.

— Ты понимаешь, что тебя запросто могли исключить?

— Понимаю…

— Его не тронут! — продолжала мама, будто бы не обращая внимания на мои слова. — Отец там слишком крутой, а ты… Леш, ты знаешь как я испугалась, когда мне из школы позвонили и сказали, что ты в медпункте?

— Знаю…

— Я даже отпроситься с работы нормально не успела! Просто бросила все и сказала, что срочно нужно идти! Мне потом такую взбучку устроили!

— Понимаю…

— Я прибегаю в школу, а ему «трактором»! Сидит, выпендривается! А отец? Уже весь университет шепчется, какой у него сын лаботряс. Думаешь ему приятно слышать эти сплетни?

— Не приятно…

— Ты ни о ком не подумал, Леш! Ни о ком! Взрослый парень, а повел себя как ребенок.

Так… Вроде это конец тирады.

— Даже о себе! — а, нет, показалось. — Не учишься, аттестат уже загубил, к экзаменам не готовишься. Что ты дальше делать будешь? М? Думал хоть об этом? Или как всегда? Как получится! Там как-нибудь сложится.

— Думал…

— Знаешь, если ты не поступишь, а без отцовской помощи с таким отношением ты не поступишь, пойдешь в армию. Я тебя отмазывать не собираюсь, понял? Вот у нас мальчишки приходят такие же. Поживут в казармах и сразу все детство испаряется. И тебя исправят.

— Мам, ну хватит, — сказал я, подойдя к ней поближе. — Ты права, я не подумал и повел себя плохо. Больше не повторится, обещаю. Ну прости меня…

Мама поджала губы и чуть отвернула от меня голову. Да, это было знаком. Я подошел, поцеловал ее в щеку и обнял за талию, а она меня в ответ. Мы простояли в обнимку несколько секунд и все это время я смотрел сверху через плечо на ее потрясающую задницу. В такие моменты я даже ощущал, как мое сердце начинало колотиться быстрее от желания опустить руки ниже и крепко сжать ее ягодицы. Не то, что бы я этого не делал с другими, но такую форму как у мамы ни у одной девушки я больше не встречал и хотел сделать это хотя бы для того, что бы понять какие это будут ощущения. Самое сложное в этой ситуации было сдержать то, что начиналось у меня в штанах, ведь, стоя так близко, мама точно почувствовала бы «неладное».

— Мам, я хотел тебя попросить, — сказал я, когда мы расцепились. — Можешь дать мне денег?

— Ну ты и наглый, — оскалилась мама.

— Это не на развлечения… Хочу в спортзал записаться.

— Ого. Ты же спортом с баскетбола не занимался, — опешила мама. — В восьмом классе это было, да?

— Ну и чуть-чуть в девятом, — добавил я. — Ну ты же сама хотела, что б я занимался еще чем-нибудь, вот я и подумал… К тому же, раз уж мне в армию идти, надо хоть к ней готовиться.

Мама тут же отвесила мне болючий подзатыльник, хотя с ее ростом дотянуться было сложно.

— Я тебе дам армию! Учись!

— Ну ты же сама пригрозила, — посмеялся я. — Так что, дашь?

Мама сложила руки на груди и, прищурившись, посмотрела мне в глаза.

— Сколько?

— 1500 стоит абонемент на месяц.

— Абонемент? Да ты через день забудешь о том спортзале. Я то тебя знаю.

— Не забуду. Я серьезно настроен, — если б ты знала какая у меня мотивация лютая…

Мама еще сильнее прищурилась.

— А одноразовое посещение сколько?

— 300 рублей.

— Давай так, я дам тебе 1000. Отходишь по ней в спортзал и, если у тебя твое огромное желание останется, купишь себе абонемент.

— Спасибо, — попытался я ее обнять, как вдруг она, тычком пальца в грудь, остановила меня.

— Не спасибкай. Узнаю, что потратил куда то еще — вообще денег давать не буду и отцу скажу, понял? Работать пойдешь.

— Ты сегодня прям жжешь страшными обещаниями.

— Я в настроении, — уже не сдерживая улыбку, покачала она головой в разные стороны. — Ладно, подожди.

Она ушла из комнаты в спальню и вскоре вернулась с кошельком. Достав купюру, она протянула ее мне и я тут же убрал ее в карман. Еще раз поблагодарив ее, я уже направился к себе в комнату, как вдруг мама меня окликнула:

— Кстати, мне сегодня ваша директриса звонила.

Да еб твою мать… Мы ж только помирились. Вот надо ж было мне на нее наорать… Я медленно повернулся, уже готовясь уворачиваться от чего-нибудь тяжелого, но мама была подозрительно спокойна, хоть и обеспокоена.

— Что сказала? — с опаской спросил я.

— Она хочет, что бы я и папа того мальчика были в родительском комитете.

Чего бл??? На этой шахматной доске уже хватает игроков. Чего этой змее тут понадобилось?

— И ты согласишься?

Мама смотрела в пол, держа руки сомкнутыми на груди и явно о чем то сильно задумалась.

— Мы поговорили с Муратом и решили, что будет глупо отказываться после вашей выходки. — Ну пиздец. — И еще решили, что, раз уж мы оба сильно занятые люди, а втянули нас в это именно вы, то и помогать тоже будете вы. Сколько нужно.

Просто ахуенно! И приз за лучший подъеб недели уходит Инне Федоровне! Спасибо, спасибо, не надо громких аплодисментов. Змея подколодная… Реально, какого хуя ей надо? Чего она так вцепилась в эту историю?

— Это справедливо, — ответил я и поспешил обратно в свою комнату.

Мда… Попадос. Я и Рустам… Помогать в школьном комитете. Вместе. В том самом комитете, где теперь будет и моя мама, которую Рустам уже чуть ли не поклялся трахнуть. А может уже и поклялся, принеся в жертву барана на своей кровати. Интересно, они еще так делают? Ну его родители кажутся вполне цивилизованными людьми, а вот сынуля точно больше похож на пещерного человека с отклонениями, никак не вяжущимися с прохождением дальнейшего эволюционного развития. Интересно как бы он помер в каменном веке? Почему то мой мозг сразу нарисовал картину, где Рустам, посреди степи, с обычной, даже не заточенной, палкой в руках и пятнистой шкуре на теле, пытается доебаться своими ебанутыми выражениями до стада носорогов. А что? Ума бы у него хватило.

Еще утром я был почти уверен, что развязка этого гордиева узла совсем близко, а теперь, кажется, все запуталось еще сильнее. Эта история как болото. Затягивает медленно и все глубже. Откуда в ней взялась Инна Федоровна? Что ей то надо? Чего она так вцепилась? И осознаю ли я реальную глубину этого болота?

«— Ээээ, я ща тоже толпу соберу! — тем временем кричал Рустам стаду проходящих мимо носорогов, яростно стуча палкой по рядом лежащему камню»

Как же я сейчас ему завидую. Ну почему я не дебил? Сейчас бы тоже сидел с членом в руках и, высунув язык, надрачивал его до кошачьего блеска. Хорошо, наверное, живется глупым людям. Ни о чем не думаешь дальше необходимого и лежащего перед носом. А у меня уже голова закипает от происходящего вокруг безумия и я упускаю из виду даже самые банальные вещи… Как, например, Катю, которая до сих пор на меня обижается.

Я взял телефон и написал ей достаточно милое сообщение с извинениями, смайликами и цветочками. Все как она любит, но, прочитав через пару минут, она просто вышла из сети, оставив меня без ответа. Ладно, одну самую важную женщину в моей жизни я вернул, теперь надо браться за вторую.

Снова проведя хитрые математические вычисления, я пришел к выводу, что у меня есть целых 330 свободных рублей, которые я могу потратить, потому было принято судьбоносное решение вооружиться букетом, прихватить на сдачу взрывоопасное количество конфет и во все оружии явить свое хозяйство к Кате на порог.

Амуницию для этой операции я нашел по дороге к Катиному дому (только потратил, конечно, больше, чем расщитывал), а вот проникновение в объект (и это я не только про квартиру) было уже задачей посложнее. Время на часах 01:38. Если я просто подойду к двери и мне откроют ее родители, мне пизда и не та, которая мне нужна сейчас. Что ж, вспоминаем советские фильмы и рассказы родителей. Подтянув штаны и схватив букет зубами, я полез по пожарной лестнице, а Катя… Жила на четвертом этаже. С моей панической боязнью высоты, для меня смертельно-опасным казался уже первый этаж…

В общем добрался кое как, успокаивая себя всеми народными средствами и мазями, заглянул в окно и чуть не ударил себя в лоб. Благо вспомнил, что мне руками то за лестницу держаться надо. В общем за окном была их кухня… Ну хорошо хоть не родительская спальня, а то было бы вообще потрясно. Что дальше? Стучать? А если, опять же, родители проснутся? Ее батя меня с этой же лестницы и сбросит. Идея пришла через пару минут. Я поставил коробку рафаэлок на подоконник, достал телефон и написал Кате:

Л: — Катя, пожалуйста, ответь. Вот сейчас прям реально умоляю.

Внезапно она появилась в сети, прочитала и… Нихуя не ответила. Вот она женская мстя.

Л: — Выйди на кухню и выгляни в окно.

Теперь она даже не прочитала. Я висел на высоте четвертого этажа и что то дернуло меня посмотреть вниз. Голова закружилась, а снизу проходящая бабка глянула на меня, перекрестилась, явно поругалась и пошла дальше. В этот же момент я чувствовал, как паника начинает накрывать меня с головой. Ладони запотели и стали скользкими. Казалось я едва вообще держусь и вот-вот упаду, как вдруг окно открылось.

— Ты что там делаешь? — опешила Катя, высунувшись в окно, буквально вырвала у меня из зубов букет цветов и положила их на подоконник уже внутри квартиры.

Она была в своей ночной одежде. А точнее в штанах и легкой, белой футболочке, которая открывала вид на ее потрясающую грудь как только она нагиналась, как сейчас. И да, Катя была из тех, кому не нужна была косметика, что бы выглядеть красиво. К слову она ею почти и не пользовалась, оставаясь все такой же милашкой.

— Я это… К тебе пришел. Прочитал бы стихи, но, боюсь, конец ты уже будешь дослушивать, когда я буду лететь вниз. Знаешь, как в фильмах, где злодей летит в пропасть, продолжая проклинать главных героев. Ну типа «У меня бы все получилось если бы не эти дети и их чертова со-оба-ака-а….»

— Боже, нашел время для своих шуток. Залезай скорее, — сказала она и, подав мне руку, затащила в квартиру.

Кое как залез, достал снаружи конфеты и вручил их Кате. Она отставила их на стол и быстро закрыла окно.

— Только тихо, — сказала она шепотом. — Родители спят.

— Это значит, что ты меня прощаешь?

— Я не уверена, — сложила она руки на груди и поджала губки.

— А так? — спросил я и, нежно взяв ее за плечики, поцеловал.

— Ну так ладно, — расплылась она в улыбке.

— О, ну отлично, — сказал я и развернулся к окну. — Ну тогда я пошел…

— Куда, дурак? — посмеялась она. — У нас дверь, как бы, есть.

— Женщина, — повернулся я к ней и состроил серьезную морду. — Я Бэтмэн!

Катя звонко рассмеялась и я тут же закрыл ей рот ладонью, обойдя ее при этом сзади, будто похититель с тряпкой, смоченной хлороформом.

— Тсс-с! Родители же спят!

В то же самое время я приобнял ее другой рукой и начал целовать в шею. Через несколько минут я уже гулял руками по всему ее телу, лаская самые нежные части, а она, стоя ко мне спиной, тихонько постанывала и терлась об меня своей попкой.

— Может… быть… чаю… попьем? — спросила она, прерываясь перед каждым словом на громкий вздох.

— А ты хочешь?

— Ммм, нет… я хочу…

Тем временем я уже запустил одну руку под ее футболку и схватился ею за грудь. Она тихонько застонала и закусила нижнюю губу.

— Чего ты хочешь?

Она тут же оттолкнула от себя мои руки и отошла к окну. Даже в темноте я видел, как ее лицо залилось румянцем.

— Если мы не остановимся, это произойдет, — сказала она. — Нас точно услышат.

— Меня это заводит еще больше, — сказал я и, подойдя, взял ее за талию.

— Не надо, Леш. Давай просто посидим у меня в комнате.

— Как скажешь, — сказал я, поцеловав ее в губы.

Для протокола: я не подкаблучник! Но тут выбор или согласиться или расстаться. Я серьезно. А возвращаться к мастурбации желания пока никакого. Да и уютно тут под каблуком этим вашим.

Взяв за руку, она повела меня в свою комнату и закрыла дверь изнутри, когда мы вошли, а я уселся на край ее кровати. В ее комнате был просто непроглядный мрак и, как только дверь закрылась, я больше ничего не видел. Но почувствовал как довольно скоро Катя толкнула меня в грудь своими ручонками и быстро оказалась сверху, начав целовать меня в засос, а я снова начал исследовать ее тело руками. Наши обоюдные ласки продолжались до тех пор, пока Катя просто не уснула все в том же положении, положив голову мне на грудь. Я полежал еще немного, думая о том, почему вся жизнь не может быть вот такой.

В этот раз уходить ни свет ни заря пришлось мне. А точнее Катя едва ли не вытолкала меня из квартиры за десять минут до того, как ее родители проснутся. Хорошо хоть не в окно и в этот раз я оценил по достоинству наличие в нашей цивилизации лифтов.

Я вышел из подъезда и тут увидел уже знакомую, чутка полноватую фигуру. Макс в своей домашней одежде как раз закидывал мусорный мешок в дворовой бак, после чего развернулся, увидел меня и опешил.

— Ты от Кати что ли? — спросил он, когда мы поздоровались.

От Карлсона, блядь.

— Ну да… А что?

— Ничего, — пожал он плечами, хотя на лице явно виднелось раздражение, помимо явного и жесткого недосыпа. — Ладно, до встречи в школе.

Домой я возвращаться уже не стал. Решив подождать Катю и вместе отправиться в школу, я достал из футляра наушники, вставил их в уши, полез в карман и произнес в голове незабвенное «Да блядь!» Телефон оставил у Кати… Пришлось ждать и надеяться, что она его заметит.

И она заметила. Выйдя из подъезда уже одетая в свою черно-белую, школьную форму, она подала мне телефон и молча достала свой. Лицо у нее было не то озабоченное, не то напуганное.

— Ждем Макса? — спросил я, но Катя не ответила, что то яростно выискивая уже в своем телефоне.

Я ждал пару минут, после чего Катя протянула мне телефон:

— Смотри.

А там была фотография голой девочки. Она лежала на кровати на животе, задрав одну ножку, показывая зрителю обе свои дырочки и по ее растрепанному виду и разбросанным вокруг презервативам, было понятно, что ее только что жестко выебали. Лицом она была повернута в другую сторону и его было не разглядеть. Лишь растрепанные черные волосы и заколка, которые показались очень знакомыми.

— Это в группу прислали?

— Угу, — кивнула Катя, и, едва надрывающимся голосом, продолжила. — Вообще на какой то сайт выложили, но сайт быстро заблокировали.

— Ну хоть лицо не показали, — сказал я, видя как Катя напугана.

— Подожди, — ответила она, свайпнула и фото было уже с другой стороны.

Лицо я сразу узнал, пусть оно и было обильно залито спермой. Катя свайпнула еще раз и там уже наша одноклассница, с закрытыми глазами и открытым ртом с высунутым наружу языком только-только готовится принять на себя все то, что скопилось у пацанов в яйцах, а внизу была надпись. Красная, как приговор на черном фоне: «Кто следующий?»

— Бедная Мадина, — проскулила Катя и тут же воткнулась в мою грудь, громко расплакавшись.

Небольшой вопрос — ответ (комментарии автора):

Еще раз огромное спасибо за ваш отклик, за ваши комментарии и рассуждения по поводу моего творчества. Очень интересно все их читать и приятно видеть. Здесь, в этом разделе, просто хочу прояснить несколько моментов, что бы не вводить вас в заблуждение. Думаю так будет честно, пусть и может отвернуть некоторых читателей или разочаровать тех, у кого были иные ожидания.

1. Часто стали мелькать вопросы (прямые или косвенные) о продолжительности серии. Были комментарии, были личные сообщения. Отвечу, что реальное количество частей я назвать не смогу до самого финала, но, учитывая, что история в моей голове уже закончена, могу сказать, что мы даже не на середине и основной сюжет только вот-вот полностью раскрывается. Надеюсь он сможет зацепить и удивить тех, кто будет читать именно историю.

2. Почему главный герой такой дерзкий и не похожий на других главных героев схожих историй? Все просто, но в нескольких причинах сразу. Для начала мне самому (пока что) не нравится концепт «ГГ — кинокамера», где он просто сторонний наблюдатель без цели, отличной от того, что бы рассказать как кого то трахают, без мотивации и гордый обладатель шаблонного характера тряпки. Возможно мое отношение изменится и я понимаю, что в таком формате есть свой «шарм», но пока уж как есть. И для конца, ГГ — тряпка не дожил бы и до середины конкретно этой истории (утрирую… А может и нет?)

3. «Переходи уже быстрее к действию». Я понимаю и глупо было бы ожидать иного, учитывая направленность сайта, но многие хотят видеть жаркие сцены да побыстрее. Я не спешу к ним добраться, хотя они, безусловно, будут и их будет много, но сейчас, в этом рассказе, я, в первую очередь, хочу рассказать историю, оживить персонажей и дать интересный сюжет, где будут не только «главные» действующие лица и сценарий, направленный в единственную очередь на секс. Мне кажется в таком формате и жаркие сцены покажутся более интересными и возбуждающими, чем очередной рассказ «одностраничник». Ничего не имею против, не осуждаю, не критикую. Лично я уже написал такой и теперь хочется чего то иного. Может я замахнулся на что-то слишком большое (или вообще не жизнеспособное в данном формате), чего не ждут те, кто заходит на этот сайт, но, скажу словами Лёши: «Я художник — я так вижу» и, надеюсь, найдется та аудитория, которая так же оценит подобный подход. А остальным… Что ж, попробуйте читать историю, а не ждать, что вот-вот сбудутся ваши фантазии. Не ждите. Читайте. И ваши же фантазии смогут вас удивить.

4. Некоторые комментарии и личные сообщения предугадывают то, что будет уже буквально в следующей части, в скором будущем или вообще в финале истории, однако, как я сказал в первом пункте, история уже написана, правда только в моей голове и ее еще нужно переписать на бумагу. И все же основные моменты прописаны уже заранее. Да, что то я добавляю по ходу написания, раздувая и так не маленький сюжет, но я не ориентируюсь на сообщения и комментарии.

5. Будет ли Лена с Лешей? Рустам и Катя? Лена и Катя? И т.д. Все, что я могу ответить — это может быть, пусть и знаю четкий ответ на каждый из этих вопросов. Так как я все же решил в первую очередь рассказать историю, сексу в ней отведена одна из главных ролей, так же сильно влияющих на сюжет. Ответив четко на любой из этих вопросов, я боюсь, что испорчу впечатления или проспойлерю сюжет.

6. Видя ваши пожелания о том, что вы хотите или не хотите видеть, я уже сейчас понимаю, что некоторые читатели будут довольны, тогда как другие разочаруются. Что ж, к сожалению, всем угодить невозможно, поэтому я просто продолжу писать то, что возникло в моей голове.

7. Еще раз скажу вам большое спасибо за активность, обратную связь и отзывы. Вы не представляете как приятно их читать. Как я уже говорил, ваша активность придает самую лучшую мотивацию. Да, я писал и до этого… Вообще за жизнь написал много художественного текста, большая часть которого никак не связана с эротикой, но еще никогда у меня не было такой работоспособности. Сейчас у меня отпуск, который подходит к концу и в дальнейшем части будут выходить уже реже. Надеюсь на ваше понимание. Так как сейчас я работаю так быстро, что могу выпускать части едва ли не каждый день (а то и две на день, если взять за пример эту), я постараюсь заготовить что-то и «на потом», но вскоре выход частей замедлится и я не знаю на сколько.

Осиный рой. Да, именно так можно было сказать сейчас о моем классе, который, перед началом урока, жжужал не переставая и все даже внезапно забыли о нашей с Рустамом потасовке. Как быстро меняется тема дня… Не то, что бы я дружил или общался с Мадиной, так что жалости я к ней не испытал почти никакой, а вот за перетягивание внимания с моей персоны ее голому телу низкий поклон.

Ну шо, товарищи, пятая часть занимательных похождений Лешки и его друзей. Хотя сейчас, когда я зашел и увидел свой класс, почему то в голове появился голос Николая Дроздова:

«— Здравствуйте, дамы и господа, — вещал он своим неповторимым голосом, — сегодня в нашей передаче мы посмотрим на уникальную в природе фауну одиннадцатого БЭ класса. Она не такая и уникальная в обычное время года, но сегодня, когда одну из их небольшой стайки пустили по кругу, что случается крайне никогда, они необычайно оживленные. Давайте же узнаем как данные особи реагируют на такое происшествие в стенах учебного заведения.

И начнем мы, собственно, с виновницы торжества, которая сегодня отсутствовала в этом стаде и это не удивительно. Данная особь является представительницей мусульманской ветви и, с большой долей вероятности, сейчас активно получает пизды.

А дальше меня подталкивают в спину, посылая сигналы пошевеливать своей жопкой… Не знаю зачем я озвучиваю себя, но кому, как говорится, не плевать? А подталкивает другая самка из одиннадцатого БЭ класса, которая, выплакав все глаза, натянула на ебальце траурную маску. Это необычная представительница данного вида, ведь, в отличие от своих языкастых сестёр, ей действительно, почему то, не похуй, хотя пострадавшая самка не проявляла к ней никакого дружелюбия.

А слева по ряду мы видим особо оживленных представителей осиного роя, именуемых как: Даша, Настя, Саша и та, что пострашнее. Всю их группу в целом в стаде принято называть сплетницами и это не просто так. Придвинув хоботки поближе друг к дружке, уже едва не целуясь в засос, они шепотом и с особой, даже невиданной доселе, страстью обсуждают последние события.

Мы, тем временем, двигаемся дальше и в центре стада замечаем другую обособленную группу уже из представителей самцов. Они горячо и совсем не скрываясь обсуждают все детали показанных им картинок, не особо проявляя сочувствия к представительнице их стада…»

— О, Катюха, — повернулся Миша из тех, кто сейчас сидел в центре класса и разинул свою огромную пасть на все 32 зуба, по-идиотски улыбаясь, — ну что, ты следующая?

Миша был из тех, кто считал себя новым Джорджем Карлином. Только дайте ему высокую табуретку, сцену и бутылку с водой. Он тут же выйдет на эту самую сцену, выдавая одну искрометную шутку за другой. Правда, в отличие от Карлина, первой шуткой Миши было бы то, как он на эту бутылку сядет.

— Ты сейчас следующим будешь, — тут же рыпнулся я в его сторону, как вдруг Катя обеими руками вцепилась в меня и встала на пути.

Не то, что бы меня он зацепил. Услышав это, я уже точно знал, что он повторил это всем девчонкам, вошедшим в этот класс. При чем в той же самой последовательности слов, каждый раз считая эту шутку невероятно смешной. Его ореол обитания, кстати, так и считал и даже в этот раз успел посмеяться до того, как нависла угроза получить по ебалу. Да, после происшествия с Рустамом, вряд ли кто то решится в ближайшее время выйти со мной на кулаках и это мне начинало даже нравится.

Мы прошли дальше и все это время Катя со всей силы сжимала мою руку. Дошли до последней парты, Катя села у стены, я рядом и оба повернулись в противоположную часть класса, где сидели Артур, Заур и Дамир. Обычно четвертым в их компании был Рустам, но его и сегодня, видимо, не было. Лица были такими же траурными, как и у Кати, что было удивительно.

— Сразу видно чьи члены были на фотках, — сказал я Кате, но та, по началу, и ухом не повела.

— Мы не знаем, — спустя какое то время сказала она. — Давай не осуждать заранее.

Спустя какое то время в нашу сторону двинулись Настя и Саша. Обе о чем то по пути шептались, ехидно поглядывая ровно на мою морду. Остановились перед нашей партой, наклонились, выпятив всем на обозрение свои задницы.

— Уже слышали? — ехидно посмеиваясь, спросила Настя.

— А ты как думаешь? — ответил я ей.

Они обе как то странно переглянулись, посмеялись и снова наклонились ко мне.

— Ходит слух, что ты там был, — продолжая раздражающе смеяться, сказала Настя и, положив руку на мое запястье, начала поглаживать. — И с Рустамом вы подрались из-за этого…

Я тут же повернулся на Катю, боясь, что она заревнует, но та лишь закатила глаза и нырнула в свою сумку искать учебники.

— По чьей больной голове ходил этот слух до того, как она вывалила его в ваш котел сплетен?

— Ты стал таким дерзким, после драки, — продолжила Настя, уже более нагло поглаживая мою руку и, когда я посмотрел ей в лицо, слегка подмигнула.

— Ну в любом случае у меня есть алиби на эту ночь, — сказал я, откинувшись на стуле так, что бы Настя больше не доставала до моих частей тел. — Не мог же я находиться в двух местах одновременно.

Девчонки снова переглянулись и посмеялись.

— Вы, как будто, в аквариуме живете, — сказала Саша. — Вообще ничего не знаете.

— Это было еще летом, — добавила Настя. — Так что я бы не исключала тебя из списка подозреваемых. Может ты так хорошо маскируешься под тихоню?

Она снова хотела взять меня за руку, как вдруг послышался звонкий шлепок. Влад, сидящий как раз сейчас позади Насти, отвесил ей достаточно сильный удар по заднице, от чего та даже выпрямилась и резко развернулась.

— Ты больной?! — закричала она и, увидев здоровый, расплывшийся в улыбке рот Миши, добавила. — Придурки.

Взявшись под ручку, они снова зашагали к своим местам, как вдруг в класс вошел САМЫЙ раздражающий персонаж этого стада и да, это был не Рустам, потому как, в отличие от моего уже личного примата, Валера мог и раздражать и нравиться одновременно. Нарочито выпендрежной походкой войдя в класс, он отбил «пятюни» группе девочек за первыми партами, поздоровался за руку со всеми юмористами из труппы Миши, подошел, пожал руку мне, Максу (да, он тоже пришел с нами, я просто забыл) послал Кате воздушный поцелуй, потому что та его тупо игнорила… Короче прошелся по всему классу, уделив внимание каждому, после чего уселся прямо на парту, вычурно выкидывая все учебные принадлежности на другую, стоящую перед ним. Да, я уже сказал, что наш класс был четко разделен на разные группы и вход в неподходящую вам был заказан, однако это было не про Валеру. Его принимали везде. Если не принимали, он принимал себя туда сам. Короче это был единственный человек, который был абсолютно везде и, видимо, непомерно кайфовал от этого. И да, особый интерес он вызывал у Насти и ее подруг, ведь, как я уже сказал, Валеры нос был везде и нюхал много того, до чего нос Насти не дотягивался. Да, я не зря вспомнил про Дроздова. Этот класс точно был как «В мире животных». Точнее ебучий зоопарк.

Наконец в класс, вместе со звонком, вошла Татьяна Николаевна. Если кто забыл, это та самая горячая училка, что моментально привлекла внимание всех парней в классе. Ну, если кто забыл, я тоже парень и не пропустил ее горячую походку мимо глаз. И, если кто забыл, рядом со мной сидит девушка, а они, видимо, третьим глазом и пятой точкой просекают, когда их парень засматривается на кого то еще, поэтому я тут же получил локтем в бок.

— Татьяна Николаевна, — сразу же громко обратился к ней Валера (хрен знает зачем так громко, когда он сидел за первой, блин, партой, но даже нас на последней чуть оглушило), — а Вы последние новости видели?

Училка глянула на него из под своих прямоугольных очков, после чего обвела взглядом весь класс и вернулась к нему.

— Может мне выйти, а вы тут обсудите пока все последние новости?

— Мы вас не прогоняем, — заулыбался Валера. — Можете с нами обсудить.

Училка громко вздохнула, взяла мел со своего стола и написала вечную классику на доске: «Классная работа».

Я принялся писать то же самое и обратил внимание на тетрадь справа. А у нее уже все написано… Ну почему она только в плане учебы такая шустрая?

На середине второго урока в этом же кабинете, в класс, вместе с нашей классухой, вошла Инна Федоровна и сразу же заприметила себе сегодняшних жертв, едва не потеребив языком, как и подобает любой змее.

— Пойдемте, — сказала она и за ней следом из класса вышли разом все друзья Рустама.

Не знаю какой гусь меня сегодня цапнул за пятку, но мне, внезапно, стало невероятно интересно и, подождав пару минут, я отпросился в туалет. Вышел, огляделся, подумал что в туалет можно сходить и этажом ниже, как раз пройдя мимо кабинета Инны Федоровны и побежал вниз по лестнице. Успел как раз вовремя, что бы увидеть Мурата Адамовича, стоящего рядом с Рустамом. Дверь за углом открылась и все четверо вошли в кабинет директора. Я прошел мимо, тут же словил на себе взгляд Инны Федоровны, уже закрывающей дверь и пошел дальше в туалет, совсем забыв, что особо то и не хотел. Сходил, пошел обратно, чуть сбавив шаг, снова прошел мимо кабинета директора, краем глаза заметил полицейскую фуражку, лежащую на подоконнике рядом и, засмотревшись на нее, внезапно попался. Преградив мне путь и прижав к стене своим резким напором, Инна Федоровна подошла ко мне на опасно близкое расстояние, перекрыла мне путь рукой, буквально вдарив ладонью в стену и глянула на меня поверх своих очков:

— Интересно, — заговорила она снова своим ехидным тоном, — как такой тихий мальчик всегда оказывается в центре событий?

Мои глаза моментально пролетели мимо ее лица в сторону достаточно объемной груди, которая в таком положении, даже из под свитера, достаточно сильно привлекала взгляд и почти уже упиралась в меня. В этот момент я одновременно хотел пролезть под ее рукой и убежать и тут же податься к ней, что бы ощутить «это» прикосновение.

— Я просто проходил мимо, — ответил я, стараясь не терять самообладание от такой резкости.

Приятный запах ее духов уже полностью поглотил меня и в штанах начало чувствоваться небольшое напряжение. Держать руки при себе становилось все труднее. Да, не часто меня прижимали к стене сексуальные училки. Уж простите за такую растерянность.

— Ну конечно, — подмигнув, ответила она и отошла, освободив мне путь.

Я медленно прошел дальше, смотря ей в глаза до последнего и она так же провожала меня взглядом, как вдруг добавила:

— Леша, после уроков зайди ко мне. Мы не закончили наш прошлый разговор.

Капец, чувствую себя школьником… Стоп, я же и есть школьник. В общем ощущение того, что над тобой только что морально подоминировали появилось стойкое. Это директриса отомстила за ту мою выходку? Ха-х, а ты мне начинаешь нравиться…

Если еще вчера я был Бэтменом, то сегодня уже пора покупать сову, круглые очки и ждать письмо из Хогвартса с таким то магнитом на школьные приключения у себя в заднице… Благо волшебная палочка у меня уже есть. Эх, давненько ее уже не обслуживали как следует.

Что ж, значит на фото точно были они, иначе вряд ли бы их так быстро и бесповоротно взяли за жопу. Все ли четверо? Не так важно, в принципе, но их компания уж точно была на всю длину в этой истории. И тут в мою голову стрельнула мысль. Нет, не фигура речи. Стрельнула так, что я остановился посреди лестницы, едва не ощущая головную боль. На месте Мадины могла бы быть Катя или… Моя мама.

Я так задумался, что даже не заметил, как снова оказался за партой рядом с Катей и не мог очнуться, пока та не толкнула меня локтем:

— Пиши, — прошептала она. — Тебе и так уже много переписывать.

Я взял ручку, увидел разметку в своей тетради, которую заботливо начертила Катя, как место для записи пропущенной только что мною части, начал писать, даже не понимая что пишу и зачем. Так прошел конец этого урока и мы пошли на следующий. Третьим и четвертым были алгебра и геометрия, а я все так же был где то в своих мыслях, пока наша математичка, внешностью жабы, а характером твари, объясняла УЛЬТРА-МЕГА-СУПЕР-ПУПЕР-ВАЖНУЮ тему, которая НУ ТОЧНО будет на ЕГЭ и всем в ОБЯЗАТЕЛЬНОМ порядке необходимо ее усвоить. Я не просто так выделяю все это. Да, экзамены важны и все такое, но учителя делают из этого трагедию масштабов конца света, запугивая учеников до психиатрической больницы. А все почему? Потому что, если кто-то не сдаст, ебать будут их. Вот она пищевая цепочка в действии. Суки эгоистичные. Да, как вы поняли, к учителям, за редким исключением, отношусь я просто отвратительно. Ни один здоровый на голову человек не пойдет преподавать в школе.

Сейчас будет три килограмма бомбежа в тротиловом эквиваленте, потому что да, наша математичка Таисия Батырбиевна была просто квинтесенцией вот этого пиздеца. Думаете на этом всё? Ха! Ха-ха! ХА-ХА-ХА, блядь! Нет, вы это прочитаете, потому что накипело и бешенство в моей крови начало принимать твердую форму и вываливаться в текст. Сейчас… Вот сейчас… Сейчас это будет. Я уже знаю. Закончив объяснять тему почти под конец первого урока, она задала тот вопрос, который я ждал:

— Поднимите руки кто не понял тему!

Поднял, блядь, весь класс! Да. Если бы немцы в 41-ом взяли ее в плен и проведя над ней самые жесткие пытки, после которых любой человек выкладывает всю правду, спросили где советские танки, то отправились бы искать их, сука, в Нарнию, потому что эта старая рухлядь не смогла бы объяснить где купить хлеба, если бы продуктовый ларек находился бы у человека прямо за спиной! Уххх… Пробомбился? Не-а. Погодите. Это еще не все. Не-не-не. Вы недооцениваете масштаб пиздеца. Увидев целый ебанный лес из поднятых рук, она тут же нашла нашу троицу глазами и видом, ну точно как мемы с Вангой (они даже внешне чем то похожи), сказала:

— Катя, Максим, Леша, пройдите, объясните.

Парам-пам-пам. Нет, я хуй знает что еще сказать, кроме того, какого лешего ее зарплату не делят на нас троих, потому что ЭТО происходит КАЖДЫЙ ЕБАННЫЙ РАЗ! Это пиздец… Это просто пиздец! Она, сука, точно не человек и я уже давно вынашиваю мысль собрать подати со всего класса и нанять ведьмака. Уххх, все. Теперь всё. Вдох, выдох… Поймали Дзен и продолжаем.

Короче, ничего удивительного, на геометрии было тоже самое и, отработав учителями за нулевую ставку, мы, наконец, вырвались из логова этой фантастической твари. Благо на сегодня это был последний урок, ибо мой мозг уже был в стадии кипения только от наличия математички в нем. Но, нет худа без добра, и прочищала она его от посторонних мыслей тоже знатно и я даже едва не забыл зайти в кабинет директора.

Отправив Катю с Максом по домам, я подошел, постучал, сунул голову в змеиное логово и вошел внутрь.

— Не боишься? — спросила Инна Федоровна, когда я сел на свое уже родное место. — Ты так пафосно ушел в прошлый раз, что…

— Что Вы хотели пообедать моей головой в Вашем темном замке?

Она посмеялась, откинулась в своем кресле, закинув ногу на ногу, и, взяв свою любимую ручку со стола, начала теребить ее между пальцами.

— Ты мне нравишься, Леша.

— Простите, у меня есть девушка, — моментально ответил я ей, понимая, что она не это имела ввиду.

— Я не в этом смысле, — посмеялась директриса и снова показала свой фирменный, ехидный и одновременно хитрый прищур. — Ты не боишься показать настоящего себя, что, особенно у ребят твоего возраста, крайне редко встретишь. Обычно в этом возрасте мы примеряем на себе маски и прячем свою истинную сущность за ней. Большинство с ними и остаются на всю оставшуюся жизнь.

— Вы позвали меня на философский разговор? А то я забыл свою тунику дома.

— Мне стало интересно, — продолжила она размышлять будто не со мной, а больше вслух сама с собой, — как ты оказался в этой истории? Ты не выделяешься, не задира, не ярый бунтарь, не «альфа-самец», как говорят ребята твоего возраста, но ты всегда рядом, если что-то происходит.

Всегда — это два раза? Или она знает больше, чем я?

— В школу ходить начал, Инна Федоровна. Вот так, десять лет держался и на тебе!

Она резко придвинулась к столу и, сложив руки на нем в замок, положила на них свою голову.

— Хватит, Леш, — сказала она и ее лицо уже было очень серьезным. — Я не дура и знаю, что есть что-то еще, помимо чистой случайности. Не хочешь говорить — твое право, но сейчас я буду откровенной, расщитывая на твою помощь.

Громко вздохнув, она отвела свой взгляд вниз, о чем то задумалась и, снова вернувшись ко мне, продолжила:

— Я хотела попросить тебя в прошлый раз, но, увидев твою реакцию, быстро одумалась. Сейчас, учитывая произошедшее, боюсь выбор у меня не велик.

Пару лет назад я начала общаться с одним человеком. Я бы сказала достаточно осведомленным. Мне он был очень полезен. Ни имени, ни лица, никаких данных… Только информация и ничего более.

— Но не бесплатно?

— Конечно нет. Я не платила ему, но давала нужную ему информацию взамен. Он не интересовался ни чем особенным, чем можно было кому то навредить… Ну так я думала. В какой то момент его аппетиты начали расти и, в конце концов, он начал просить меня сделать то, чего я делать… И не могла и не хотела. Тогда обычное общение перешло в угрозы и шантаж. Сам понимаешь, какой то анонимный человек из интернета, что он может сделать?

— Вы его недооценили.

— К сожалению, — скривилась Инна Федоровна. — Из-за него у вас и появилась новая учительница русского языка. Прошлая, Ирина Сергеевна… В общем мне пришлось поднять все свои связи, что бы старушка отделалась хотя бы штрафом и увольнением. Я не дура и не давала ему оружие против своих же учителей и, тем более, против себя, но, видимо, благодаря моей информации он это оружие раздобыл сам.

— И те фотографии…?

— Я почти уверена, что это он. Сам посмотри на них, — откинулась она в своем кресле и указала на дверь, из которой недавно вышли Рустам и трое его друзей. — У них не хватило бы ни мозгов, ни смелости сделать подобное. Да, они развлеклись с девочкой, но выкладывать в интернет? Не-ет. К тому же с таким посылом. Они бы просто посмеялись и не более, но этот… Этот злопамятный и, видимо, обиженный на весь мир.

— И чего он хочет?

— Я не могу сказать. Но вот что я могу сказать: я не позволю хозяйничать в МОЕЙ школе кому то еще.

— Значит Вы собственница, — посмеялся я и она, улыбнувшись, закусила свою любимую ручку.

— Конечно я собственница, но одна я не справлюсь и поэтому мне нужен ты. Умный, смелый, решительный и слегка чокнутый. Клин клином вышибают и я думаю вы с ним одного поля ягоды.

— Инна Федоровна, это Ваш косяк. Почему Вы решили, что я Вам захочу помогать?

— Потому что твой «косяк» я один раз уже прикрыла, — снова ехидно улыбнулась директриса и, закинув ногу на ногу, начала покручиваться на своем кресле из стороны в сторону. — Как минимум за тобой должок.

— Вы сказали, что Вам нужен умный. Умный повелся бы на это, как считаете? Исключая меня, Вам пришлось бы исключить Рустама, а Вы не можете этого сделать. То, что произошло сегодня, прямое тому подтверждение. Любой другой бы уже вылетел, тем более если учесть Ваше прошлое обещание. Значит оставить меня в покое было вынужденной мерой.

— Не зря учителя хвалят твою голову, — ответила Инна Федоровна и ее лицо стало чуть серьезнее. — Но, раз уж ты такой умный, то должен понять, что со мной лучше дружить, чем воевать. Думаю мама бы гордилась, если бы твои оценки волшебным образом исправились и ты смог поступить в университет к отцу.

— Вы шутите? — едва сдержал я смех. — Вы просите меня зайти в темную комнату с каким то отбитым маньяком и за это я получу оценки чуть лучше, чем у меня есть сейчас?

— Это лишь пример того, что я могу для тебя сделать, — пожала она плечами. — У меня большие возможности и я на многое могу повлиять. Например помочь с твоими проблемами, пусть ты и не хочешь мне о них рассказать.

Да. В этот момент она меня убедила. Ощущение, что вокруг происходит слишком много случайного пиздеца, что бы быть просто случайным пиздецом уже давно нашло себе уголок в моем подсознании, но вот ТАКОЕ… Я сплю? Скажите, что я сплю. Это же не может быть на полном серьезе.

— И вы сделаете то, что я попрошу, если я буду Вам помогать?

— В пределах разумного и возможного, конечно.

Она права. Слишком сильная фигура, что бы не хотеть ее на свою сторону, но…

— Инна Федоровна, а с чего Вы решили, что я справлюсь вообще? Я не хакер какой то, не шпион, не мент, у меня нет связей или каких то особых навыков. Я самый обычный школьник… Что я могу вообще сделать то?

— Такие люди как ты на дороге просто так не валяются, знаешь ли, — ответила она. — Я чувствую, что ты и ОН во многом люди одного сорта. Он был полезен, будешь и ты, только теперь на моих условиях.

— Вряд ли в Вашем арсенале найдется достаточно крепкий поводок для меня.

— Не нравятся сильные женщины? — усмехнулась директриса.

— Я за равенство.

— Ну что ж, — встала она со своего кресла и, обойдя стол, подошла ко мне с протянутой рукой, — тогда партнеры?

Я пожал руку и впервые увидел на ее лице искреннюю улыбку.

— Только вместе, — добавила она, присев рядом и не отпуская мою руку. — Ты и я, что бы не случилось, на одной стороне.

— С чего предлагаете начать? А то в моей голове мыслей ноль.

— Будешь моими глазами и ушами и рассказывать будешь все, что считаешь важным для нашего дела. А пока начни с последних событий. Не думаю, что ОН лично там присутствовал — слишком умен, что б так подставиться, но кто-то делал эти фотографии. И этот кто-то их потом ему «продал». Кто-то из этой четверки. Узнай кто, сообщи мне, а дальше я уже им займусь сама.

— А позывные у нас будут? Вы будете Томом, а я Джери?

Директриса рассмеялась, шлепнув меня по колену и я понял, что мне пора уходить.

— Леш, еще кое что, — окликнула меня Инна Федоровна, когда я подошел к двери. — Об этом НИКТО не должен знать. Думаю ты и сам понимаешь. И будь осторожен. Ты правильно сказал, он настоящий маньяк, пусть еще, слава Богу, и никого не убил. Не хочу, что бы ты оказался в центре его внимания.

Я кивнул и вышел из кабинета, чувствуя, как вся спина стала влажной. Вышел, почувствовал еще и головокружение, присел на лавочке у окна и невольно взглянул на улицу. Там бегали ученики. Помладше меня, конечно, но сейчас я так позавидовал их беззаботности, что даже стало тоскливо.

Ну вот, теперь в этой истории еще появился Тот-кого-нельзя-называть. Хуже уже быть не может и я из этой истории уже точно не выберусь так просто… Ладно, раз уж я влез, нужно бы в первую очередь думать о том, как бы не втянуть мою Гермиону и бесполезного Рона в нее.

А Инна Федоровна оказалась не такой змеей, как я думал. Нет, она все еще змея. Ладно, даже большая, чем я думал, но… То, как она сказала. Пусть она и использует меня, но при этом переживает… Я не верю ей. Вообще. Сказав так много, при этом она скрыла еще больше, но пригреть ее на груди уже не так страшно, как раньше.

Ладно, все! Бойцы, платки в карманы убираем, сурьёзная часть закончена. Время веселья и… Ни слова по-русски. Пора в спортзал.

Для начала я решил повторить свой вчерашний ритуал и подождать маманю Рустама у подъезда. Вдруг у нее сегодня отдых? А мама дала мне денег, пока что, всего на 3 жизни и вряд ли я на этом уровне смогу найти еще. Нельзя их так просто тратить. Дождался уже когда начинало темнеть… Видимо женщина жестких привычек и вышла ровно в ту же минуту, что и вчера. И костюмчик все тот же, только расцветку поменял. Сегодня лосины были белыми, а вот топик уже черным. Ну, я в цветах не привередлив. Зебра, так зебра. Она снова подошла к своему внедорожнику, села в него и уехала…

— Ну а что ты ожидал? — проговорил я вслух. — Это должно было произойти рано или поздно.

— Может правда колеса попротыкать? Нефиг, вот это, воздух загрязнять.

— Не-е, к черту твои идеи. Я уже знаю, что ничего адекватного я не услышу.

Решение? Ну достаточно простое. Пойти в спортзал пешком и надеяться, что она там. Пошел, дошел и как раз увидел как ее машина въезжает на стоянку. Видимо заехала куда-то по пути… Что ж, удачно.

Перед входом (получилось так, что до входа мы дошли почти одновременно) она бросила на меня непринужденный взгляд, зашла и сразу же поднялась на 2 этаж, а я в это время развлекся видом того же самого парня за стойкой, который провожал мамзель взглядом прям до того момента, пока ее попка не вильнула за угол.

— Предложить тебе попкорна? — спросил я, видя, как он все еще таращится наверх и совершенно не замечает меня, стоящего прямо перед носом.

От моей фразы он едва не подпрыгнул на месте, осекся, покраснел и прокашлялся:

— Здравствуйте, кхм-кхм… Извините… Я просто… Эм…

— Ценитель искусства, — помог я ему.

— В каком то смысле, — стыдливо посмеялся он. — Чем могу помочь?

— Я вчера приходил, помнишь? Хочу записаться.

— Абонемент?

— Пока что разовое посещение. Не знаю понравится ли мне тут у вас…

— Уверяю, Вам понравится. У нас есть…

— Да, да, знаю, много чего. Ты, случайно, в свободное время по квартирам не ходишь?

— Извините, в каком смысле?

— Ну знаешь, «Здравствуйте, я сотрудник компании Орифлейм…»

— Нет, не хожу, — снова посмеялся он. — Я обязан озвучивать, таковы правила.

Всегда удивлялся… Зачем тогда платить за это человеку, если можно посадить попугая? Наверное для имиджа. Хотя-я вот такой имидж? Попугай был бы солиднее. Красный такой, со злым взглядом и размером с хорошего такого пингвина.

— В общем я на пол шишечки. Деньги вот, — положил я на стойку.

Он тут же закопошился под стойкой, достал ключи и обменял их на мои денюжки.

— Раздевалка на первом…

— Я понял, понял. Вы б еще дорожку из лепестков роз к ней выстилали.

Да, паренек явно не привык, что над ним стебутся, потому, уходя, я увидел то самое выражение недоумения на лице, предвещающее бессоную ночь с мыслями: «Вот! Вот так надо было ему ответить!» Что ж, хоть одну ночь ты будешь мастурбировать не на фитоняшек. Какая же я, все таки, иногда тварь…

Зашел я, значит, в раздевалку и сразу же заиграла песня из гачи:

«Оу-у е-е, О-оу е-е…»

Пар, стойкий запах пота и олд спайса вперемешку, и мужики… Как будто шарики обвязали веревкой и начали надувать. Морды кирпичом, брови нахмурены, губы сомкнуты едва не в поцелуе. Каждое действие вычурно так, что бы блеснуть своими мышцами лишний раз…

«— Че ты такой серьезный? — сразу же ехидно проговорил Хит Леджер у меня в голове, когда в мою сторону глянул типичный обитатель данного заведения»

Эхх… Тут точно не хватает Джокера. Ну что ж, вот он я! Сегодня ваш счастливый день! Меня правда напрягают их серьезные моськи. Все такие крутые, страшные, надутые насосом… А поставь сейчас посреди этой раздевалки кактус и тут начнется паническая давка под звонкое сопровождение девчачьего визга.

Да, обстановОЧКА для меня, дрыща, была стремновата. Забавно как они пытаются привлечь к себе внимание своими мышцами, а стоило зайти сюда мне, дрыщу, так я сразу получил все то, что они добиваются годами тренировок и килограммами протеинов. Ну, я просто неотразим, вот и весь секрет. Короче ощущения так себе… И лучше не ронять здесь мыло.

Вышел я, значит, в спортзал и теперь ощущения резко поменялись. Короче ощутил себя бомжом. Все такие стильные, в модных кросовочках, в современных спротивных нарядах, с банданами, напульсниками, наушниками, ракушками, вёслами, пакетами, велосипедами… И я стою такой в рыжих, уже конкретно так застиранных шортах времен баскетбола, только тогда они еще были ниже колена, а не выше и черной футболке с нарисованным на ней Морти из мультика. Стоящая у зеркала типичная инстаграмная фитоняшка, фоткающая свое «уникальное и неповторимое» в таких же «уникальных и неповторимых» позах, тело, увидев меня в отражении, едва сдержала смех.

Пошел по залу, уворачиваясь от людей, чьи подмышки, видимо, были окрашены и они не могли держать руки по швам, и стал выбирать место себе по плечу и, желательно, где надо мной не будут ржать. Так, тут стоит сделать небольшую ремарку. Я эктоморф и даже профессиональный тренер по баскетболу, тренировавший в прошлом советскую сборную, не смог придать моему телу объема большего, чем у меня есть сейчас. А старался он, поверьте мне, сильно. Так сильно, что в итоге я ушел. Ну, что было, то было. К чему эта небольшая автобиография? Просто хотел прояснить, что со спортом мы, если не друзья, то, как минимум, хорошие знакомые. И да, ноги у меня были сильнее, чем у всех тут вместе взятых.

Короче решил я сразу, будто вор на хате, показать, что надо мной лучше не ржать и сделать присед со штангой и вдруг КАААААААК вспомнил… Вспомнил, что я не заниматься то сюда пришел. Оглядел зал (а он был немаленьким), ничего это не дало. Пошел, потихоньку оглядываясь и вскоре увидел свою цель, которая, сидя на тренажере, широко расставив ноги в стороны, накачивала себе сись… Грудь. Я хотел сказать грудь. Интересно, а сиськи она себе накачала или они от природы имеют такую идеальную форму?

— Я б проверил…

— Не на людях же.

— Ну да, на людях как то не культурно. В уединенной обстановке…

— Не на людях болтать с самим собой, идиот!

— Понял. Завалил ебало.

Какой я сегодня послушный. Ладно, так… Как подкатить? Просто подойти? Стремновато…

Я отошел в сторону ряда зеркал, где стояла длинная стойка с гантелями на любой вкус и размер дыры… Да что ж меня так несет то сегодня? В общем свой вес я знаю, так что сел и начал «активно» качаться, иногда поглядывая в ее сторону, хотя бы что б не сбежала. Ну и вид то отличный. Так прошло достаточно много времени… Слишком достаточно много, потому что по ощущениям у меня уже были руки-базуки и, на мое удивление, вселенная меня услышала. Мамаша встала со своего тренажера, потянулась и начала разминаться, как вдруг к ней подошел парень. С виду молодой, лет 25, не больше, и со своей лучезарной улыбкой активно начал подкатывать к ней. Его активность закончилась через пару секунд. Не знаю что она ему ответила, но вид у него был… Ну обтекать ему, видимо, долго. Подошел бы я просто так, было бы еще хуже. Нужен план. Давай Лешка, я знаю что тут не принято и считается богохульством, но включай голову.

План я разработал не быстро, успев при этом забить себе все остальные мышцы, кроме ног и, как только он был готов, я сразу же направился в раздевалку. Разделся, обязательный душ, оделся уже во что то более приличное, вышел на улицу, встал у стены в темном месте и стал ждать, медленно попивая при этом воду. Дождавшись нужного момента, я резко пошел прямо, выйдя под свет фонаря и тут же, получив мощный удар, оказался на земле. Сразу же писк тормозов и открывающаяся дверь. В глазах у меня плыло, когда я пришел в себя достаточно для того, что бы хотя бы привстать и перед собой увидел лишь расплывчатые, темные очертания.

— Простите, простите! — послышался женский, но грубоватый голос с легким акцентом, будто эхом отдававшийся в голове. — Вы как? Вы меня слышите? Да ответье хоть что-нибудь!

Ох-х… Пред глазами поплыли единороги, нян кэты и фото японских шкод(ль)ниц в откровенных школьных формах. Ну… В общем это… ДОООООБРОЕ УТРО ВЬЕТНААААМ! Че, как оно? Скучали? Ой, а я как скучал, вы просто не представляете. Хотите анекдот? Вот только сейчас в мою больную голову влетел. В общем это…

«Электрик Андрей на соревнованиях по плаванью замкнул тройку лидеров»

Ну? Ну? Сам ты баян, понял?! Ой, ну вас… Хоть помидорами не кидаетесь и на том спасибо… А ну опусти помидор, иначе я за себя не отвечаю!

— Да… Да, — прокрехтел я в ответ, хватаясь за голову, — я слышу.

Ага, тем временем я лежу на острых камнях предзальной парковки. Предзальной… А вообще есть такое слово? Ну, если пришло в голову, наверное есть.

— Хвала Аллаху! Видимо сильно ударила. Простите, я не заметила. Я посмотрела, а там никого… А потом… Не знаю как это произошло, прошу прощения. Ой-ей, да что за невезение то сегодня такое? — притопнула она ногой. — Честное слово, я не специально!

— Я Вам верю, — попытался я ее успокоить, — но, пожалуйста, потише. У меня какой то звон в голове.

— Ой, простите, я не знала… Не хотела… Ай, да…

А дальше пошел набор слов, который я, в силу незнания языка, не понял. А может меня просто так сильно жахнуло по голове и я начал слышать всякую гневную белебердень. Да, вот такой план. А вы от меня что-то адекватное ждали? В шестой то части? Вы с ума сошли? Тем временем она побежала к своей машине, выбежала обратно ко мне уже с сумочкой и бутылкой воды. Протянув мне воду, она полезла в сумочку и, достав оттуда телефон, начала кому то звонить.

— Сейчас, сейчас…

— Куда Вы звоните?

— Мужу. Он сейчас приедет и мы все уладим, хорошо?

Женщина, ты человека сбила. Нормальный бы позвонил в СКО-РУ-Ю! Ой, че я кабенюсь в самом деле то? Как будто она меня случайно сбила.

— Не надо никому звонить, — сказал я, пытаясь встать на ноги. — Я в порядке.

И твоего мужа видеть как то ссыкливо…

— Не отвечает! — громко сказала она и начала звонить снова.

Вроде сбили меня, а оглохла она… Я выхватил у нее телефон, сбросил звонок и, в ответ на ее изумленное выражение лица, быстро сказал:

— Я в порядке. Мне только надо чуть прийти в себя и все. Не беспокойтесь.

Я вернул ей телефон и она, так же не сводя изумленного лица с меня, не глядя убрала его в сумку.

— Ты заявить решил, да? Ну точно! Увидел ухоженную женщину, приличную машину… Это для тебя хорошо не закончится. Мой муж…

— Я не собираюсь заявлять, — ответил я, пытаясь ее хоть как то успокоить. — Это случайно получилось. К тому же я сам не посмотрел по сторонам и чуть ли не прыгнул под колеса. Чудо, что жив остался…

Ага, чудо. Я так быстро еще никогда не реагировал и, если б после удара не отпрыгнул, она бы меня точно переехала.

— Ты уверен, что все в порядке? — прищурилась она, явно не очень веря моим словам.

— Уверен.

— Выглядишь плохо. Давай я тебя хотя бы в больницу завезу. Убедимся, что нет травм.

О, додумалась. Неужели! Так, сразу видно, что Рустам пошел не в папу.

— Это лишнее, правда. Но… Раз уж Вы меня так удачно сбили, можно попросить Вас?

— Конечно, — тут же закивала она.

— Мне до дома очень далеко идти, а перед глазами все плывет. Вы не могли бы…?

— Конечно, конечно, — заулыбалась она и, взяв меня за руку, посмотрела мне в лицо так же, как частенько смотрела на меня мама. С глазами, полными заботы. — Ох, это меньшее, что я могу сделать после ТАКОГО. Садись.

Она довела меня до пассажирского сидения так, будто я без обеих ног остался, быстренько оббежала машину спереди и села на водительское. Сели, молчим. Я достал воду, попил. Опять молчим.

— Эм… Скажешь куда ехать? — наконец спросила она.

— Ой, простите. Голова совсем мертвая…

— Может, все таки, в больницу?

Я еще раз десять вежливо отказался, продиктовал свой адрес и мы поехали.

— Тысячу раз прошу прощения, — не выдержала она, после всего то двух минут тишины. — Правда, не знаю как загладить эту свою вину.

— Вы меня до дома везете…

— Ой, это… Это пустяк, мне совсем не трудно. Вообще я люблю просто так покататься по ночному городу. Ну, с музыкой, конечно…

— Не надо! — сразу же остановил ее я, когда она потянулась к панели. — Я тоже люблю музыку, но голова раскалывается, уж извините.

А голова болела так, что их народную музыку, которую считал своим долгом слушать каждый на полную громкость, с обильным использованием звонких инструментов, я бы точно не пережил.

— Ой, что за день то? — продолжила причитать она. — Вот бывают черные полосы. Я сегодня весь день на нервах. Сначала родители, потом сын там в школе снова, муж накричал и вот тебя сбила… Ну почему все плохое сразу в один день происходит?

— Ой, я Вас прекрасно понимаю. У самого черная полоса. Думал вот в зал запишусь, там хоть отвлекаться буду от всего этого и на тебе, под колеса сразу попал.

— Извини, извини. Тысячу раз извиняюсь.

— Мне уже неловко от такого количества извинений, — посмеялся я, но она была все такой же серьезной и напряженной. Надо это как то исправлять…

— Прости, что вот так набросилась, — продолжила она звенеть, — просто я и так водитель хуже некуда. Постоянно то штрафы, то зацеплю кого-то… Мы с мужем из-за этого сегодня снова поссорились. Ну а что я сделаю? Такая трагедия, я спешу, а он… Со своей царапиной, что б он сдох. Да ее не видно было даже! — со всей дури вмазала она маникюром в руль, от чего даже машина недовольно загудела, напугав водителя спереди. — Козел! Как привязался со своими гайцами и кричит, кричит, кричит. Что за мужчины пошли, а?

Где выключатель у этого радио?

— Я говорю: «заплачу, только спешу очень. Дай уеду. Вот мой номер, созвонимся, все решим». Нет! Баран уперся и опять кричит: «Вы привыкли тут все деньгами затыкать». Ух, если б мой муж слышал его слова, он бы его зарезал!!! А я что? Спешу. И ему говорю, что спешу. Там горе у семьи, а он со своей гнилой развалюхой прицепился!

Помогите.

— Ну а я что? Телефон звонит, он кричит, я в панике. Правда, вот аж тушь потекла. Я правда заплакала. А он видит и еще больше напирает, я пытаюсь ей объяснить, голосовые пишу, сообщения, а он трубку не берет. Я десять раз звонила, а он все занят и занят!

Что? Кто занят? Кому пишешь? ЧТО ПРОИСХОДИТ?!!!

— А эта курица тоже… Сидит в своем кресле, вся такая расфуфыриная… Вот я прям представила ее хитрую морду. Что она вцепилась так? Он ей сразу не понравился, я это мужу говорила, а он… Ой, да что я вообще несу?

Вот я тоже хотел бы знать. А еще хотел бы знать куда мы едем, потому что это явно не дорога к моему дому.

— Прости, у тебя же голова болит, а я слишком много болтаю…

ДА!

— Нет, нет, все в порядке, — улыбнулся я, пристегиваясь после того, как мы третий раз едва не впечатались в другую машину, а про правила дорожного движения она, видимо, вообще не слышала. — Голова у меня уже проходит, да и я умею слушать. К тому же, не обижайтесь, но стало даже легче немного.

— Ох-х, вот тебя еще сбила. Я прям сильно сожалею. Думала сразу уже мужу звонить, потому что… Ну сам уже, наверное, понял. Я просто привыкла, что меня не воспринимают. Что бы не сказала, а все как в никуда. Думала тоже начнешь, а ты нет. Есть же еще хорошие люди на свете.

Как с тобой вообще диалог вести? АЛО! 109 и 9, волна Лёши. Перепрыгни, ПАБРАЦКИ. Будь с Лешей на одной волне.

— Особенно ваш возраст… Ох-х, никакого воспитания, особенно у русских. Уж прости, я не налицо… Как это? Нацило…

— Националистка?

— Да. Я не… Ой, в общем воспитание просто ужасное. Даже вот у мусульман. Куда наше общество катится? А знаешь почему? Потому что нарожают, а потом ребенок сам по себе и вырастает скотиной. Хвала Аллаху мой сыночек не такой…

Ага, вааааще не такой. Ангел, блядь, во плоти. Сыночка-корзиночка…

— А эта директриса как коршун в него вцепилась. Я Мурату говорила, давай в другую школу переведем. Ну не даст она ему спокойной жизни! А ты думаешь мой муж меня когда то слушал? Нет. Нет-нет и нет! Он же всегда лучше знает! «Пусть учится, а если его может достать директриса — он не мужчина», — передразнила она голос мужа. — Конечно, пусть эта шалава расфуфыренная из него кровь попьет. Подумаешь единственный ребенок… Наследник твой кстати!

— Извините, но навигатор нас в другую сторону ведет.

— Ой, он просто сломан.

Голова у тебя сломана, а навигатор тут единственный адекватный человек в салоне! Господи, вот попал а…

— Ох-х, да простит меня Аллах за грубые слова, но сил уже нет. И вот, отдохнула, голову прочистила, думала все, закончилось… Тебя сбила, — да поняли мы все уже что ты меня сбила. — Хотела же еще в сауну сходить, тогда б не произошло всего этого…

Или реально кого то сбила бы. Я уже начинаю находить плюсы в своих чокнутых поступках.

— Хорошо, что ты вот таким оказался. Сразу видно настоящего мужчину. А не вот эти все… Ведут себя хуже женщин. Сбила… Да, сбила. Тысячу извинений приношу, но это случайность. Другой уже мне бы весь мозг вынес.

А вместо этого ты так удачно выносишь его мне.

— Подождите, а там есть сауна?

— В спортзале? Есть конечно. А ты в первый раз что ли?

— Первое занятие. Пока еще не успел осмотреться. Да и с деньгами не очень все хорошо, а это ведь все за дополнительную плату. Вот наскреб пока на первые занятия, а там даже не знаю буду ходить или нет. Черт, так стыдно в этом признаваться, если честно…

— А я почти каждый день хожу. Знаешь, вообще я считаю, что любая уважающая себя женщина должна держать себя в идеальной форме…

Да едрить твою налево, ты хоть в одну тему со мной попадешь? Куда тебя несёт то постоянно?

— Вот всегда удивляюсь, когда еду по городу и вижу таких неухоженных, — моментально она нашла первую попавшуюся, да, не самую красивую, девушку, идущую по тротуару и тыкнула в нее пальцем. — Вышли замуж и все, они будто победили в этой жизни. Можно больше не беспокоиться. А муж, он же не трофей. И уйдет от такой… И уходят же! А потом спрашивают откуда столько разводов. Потому что общество вот такое!

Так, вроде не блондинка. Волосы длинные, черные… Или я после удара уже цвета позабывал.

— «Я же родила!» И поэтому ты стала весить в два раза больше? Я тоже родила. Да, трудно, но я ведь не остановилась, привела себя в порядок. А ты просто ленивая. Вот ты бы хотел жить с такой?

— Нет…

— Вот и я о том же говорю. Даже такой мужчина не станет, а попадется тебе алкаш с завода и будет бить тебя… Нет, мужчина в доме главный и… может…

— Я понял, — только закончи побыстрее.

— Но некоторые ведь сильно бьют. До крови бьют! Убивают! Сколько даже в нашем маленьком городе такое происходит?

— Не думаю, что много.

Да, я уже хоть как то пытаюсь участвовать в этом, с позволения сказать, диалоге. Я спокойно отношусь к болтливым женщинам. У меня что Катька, что мама такие, но у этой вообще рот не закрывается ни на секунду. Появилось огромное желание просто вставить туда хуй. И нет, не для удовольствия, а просто что б заткнулась и начала приносить пользу обществу.

— Ой, ты так ошибаешься! У меня муж рассказывает… Каждый день! КАЖДЫЙ! Это же уму непостижимо. Хоть бы Аллаха побоялись. Это все дело в воспитании…

— Простите, но я просто уверен, что мой дом, — повернулся я на кресле и указал пальцем на заднее стекло, — вон в той стороне.

Тормоза резко запищали и машина остановилась так быстро, что я бы оказался в лобовом стекле, если бы не ремень. Тут же, едва не зацепив, нас объехала белая машина, из которой донесся выкрик:

— Тупая курица!

Тупая курица развернула ко мне свой клюв и похлопала глазами с огромными ресницами.

— Не, я, конечно, город знаю не так хорошо, но навигатор, я почти уверен, ведет правильно.

— О-ой, — завыла она, — мне так стыдно. Ладно, мы сейчас быстро наверстаем, не переживай.

Женщина, я переживаю с того момента, как мы покинули парковку.

Она резко дернула руль и, не обращая никакого внимания на достаточно оживленное движение с обеих сторон дороги, развернулась через двойную сплошную, посреди огней вечерних и гудков машин, поехала в обратную сторону. Знаете вот американские горки? Любители острых ощущений уже заерзали на своих стульях… Вот я никогда там не боялся. Ну а что? Тебя пристегнули, покатили… Да, иногда вверх ногами, но всегда думаешь, что все это выверенно до самого мельчайшего винтика в туалете у сторожки. А вот тут мне страшно. Нет, Я В УЖАСЕ НАХУЙ! Я не знаю что от нее ждать и мысль, что тихий огонек моей души вот вот навсегда останется на этой дороге начала плотно поселяться в моем скворечнике. Короче, адреналинщики, ловите лайфхак на собственном опыте, будь он неладен…

— Ой, наверное муж звонит, — сказала она, услышав звон своего телефона и, бросив нахер руль, полезла с головой в свою сумку.

Как ты дожила до сегодняшнего дня, женщина?! Тем временем машина, внезапно, начала сходить с трассы и я уже сам схватился за руль, пытаясь ее хоть слегка держать на дороге. Достав телефон, она вернулась в стезю водителя и, не видя ничего идиотского в своем поступке, спокойно такая:

— Ало?

Ало? Это адекватность. Звоню сказать: «РУЛЬ ДЕРЖИ ПРИПИЗДНУТАЯ!»

— Да. Да, я уже выехала, но заеду еще в одно место, хорошо? Нет, не долго, скоро буду. Да, одна. Звонила? Ах, да, звонила. Ничего, уже все в порядке. Сама все уладила. Все, до встречи. Жди.

Кинув телефон обратно в сумку, она тут же принялась пояснять:

— Муж звонил. Вообще я ему никогда не вру, но он такой ревнивый. Представь, если бы я сказала, что подвожу парня до дома, — не надо. Аллах простит, только соври. — Кстати, а как тебя зовут? А то мы толком и не представились.

— Алексей, — ответил я. — Но можете звать меня Лёша.

— Карина, — ответила она и, снова, черт возьми, оставив дорогу без внимания, повернулась ко мне и протянула руку. — Очень приятно познакомиться. Вот что, Леша, завтра буду ждать тебя в спортзале в то же время. Я просто обязана показать тебе все.

— Это лишнее, правда. К тому же у меня слишком плохо с деньгами.

— Ничего не лишнее! А за деньги не беспокойся, — повернулась она и подмигнула. — Я вообще хожу туда бесплатно.

— Это как?

— Эта сеть спортзалов принадлежит двоюродному брату невесты племянника моего мужа, — чего-чего? — У меня вечный абонемент, как и у всей моей семьи, — она, видимо, просто огромная как муравейник, потому что я все еще пытаюсь нарисовать в голове этот семейный Иггдрасиль. Понятно теперь почему вы не смогли позволить себе на ресепшене попугая. Естественно, если кормить такую орду. — Думаю я смогу договориться, что бы такого воспитанного молодого человека вписали в мой абонемент.

— От такого предложения отказаться сложно.

— Знаешь, у нас отказываться — это нанести оскорбление, так что…

— Я понял. Тогда согласен.

— Вот и хорошо. Тогда завтра спортзал, сауна и обязательно массаж. Ты просто не представляешь какие у них работают замечательные специалисты. После всей дневной работы я так расслабляюсь там.

— А кем Вы работаете?

— Никем. Работает муж, а я хранительница очага.

Безработная. У нас, русских, это называется «безработная».

— Неужели быть домохозяйкой так выматывающе?

— Ты не представляешь сколько работы по дому. Я просыпаюсь, сразу же нужно привести себя в порядок, пока мои мужчины не проснулись, потом приготовить…

Короче росписи там еще часа на три, потому что свой день она рассказала мне просто досконально и со всеми мельчайшими подробностями, помимо того, в какие часы она бреет между ног. Если вкратце, ничего, что не делала бы, например, моя мама, при этом успевая еще работать, если убрать такую страсть к уходу за своей персоной.

В центре города мы свернули в кофейню и она, даже не спрашивая, купила два кофе. Конечно один из них был моим, а оттуда до моего дома было совсем недалеко. Благо теперь она слушала навигатор и, наконец, вспомнила про такую не особо важную вещь, как «красный свет» у светофоров.

Наконец доехали мы и до моего дома, в проезд двора которого она едва вписалась и остановились не у моего подъезда, о чем я ее сразу попросил. Остановились, снова сидим, пьем кофе.

— Дадите свой номер?

— Зачем? — нахмурилась она и лицо ее приобрело то же выражение, с которым она смотрела на парня в качалке.

— Мы же договорились на завтра? Вдруг я Вас потеряю.

— Ах, конечно, — как просто. — Вот, записывай. Только не звони мне до пяти вечера и после восьми. И не пиши никуда! Если муж узнает, убьет нас двоих.

Уже не так просто. Какие жесткие рамки… К этой женщине явно полагается инструкция с зарисовкой, где под первым номером сразу будет указан выключатель.

— Ка-ри-на, записал.

— Ну все. Еще раз прости за это…

— Да все в порядке. Уже все прошло и я на Вас зла не держу. Ну, до завтра.

— До завтра, Леша, — улыбаясь, помахала мне Карина, когда я спешно покидал эту машину смерти.

Как только я закрыл дверь, она тут же, с визгом бедных шин об асфальт, вдавила педаль в пол, распугав всех местных дворовых котов. Стоя лицом к своему дому, я громко выдохнул… Миссия выполнена. Плюс респект.

Вернулся домой уже достаточно поздно, после такой поездочки с этой пёздочкой. Отца дома не было, а мама пила на кухне кофе. Снова меня встретив по своей излюбленной традиции, она расспросила меня обо всем, что я делал в спортзале. Естественно о Карине я умолчал, но об остальном уж пришлось рассказать.

Удивительно, но во сне Карина снова пришла ко мне. Вся такая элегантная, утонченная, ухоженная брюнетка с волосами длиной почти до узенькой талии и слегка грубоватым для женщины голосом. Да, проснулся я с крепким таким стояком, что даже пришлось подождать некоторое время в комнате, что бы «всё прошло».

Завтрак, поход до школы, музыка. Типичное утро. Хотя меня еще немного потряхивало после вчерашней поездки и голова побаливала. Пусть я и закрылся как мог, втащила багажником она мне все равно знатно. Я ж не думал, что она не знает как плавно жать на педали. Вдруг, от достаточно бодрой мелодии с нигерским рэпом меня оторвал звук оповещения. Не успел я достать, как пришло еще одно сообщение и, сразу же, еще… Только одна персона в моем окружении писала вот так:

К: — Доброе утро, милый 🙂

К: — Как спалось?

К: — «Три целующих смайлика»

Л: — Доброе, зай. Как думаешь мне спалось без тебя под боком? 🙂

К: — Думаю плохо, как и мне 🙂

Л: — Надо исправлять это недоразумение. Может сегодня?

К: — Я подумаю 🙂 А вообще мои родители сегодня уехали на пару дней в Москву…

Л: — Оу, ну тогда сегодня к тебе.

К: — Я еще не согласилась!

Л: — Ну ты пока думай, а я на шиномонтажку за резиной.

К: — Дурак!

Выключил экран, сунул телефон в карман, как вдруг еще одно оповещение. Быстро же ты подумала…

И: — Ты не забыл наш уговор? А то я уже начинаю волноваться.

Л: — И Вам доброе утро, Инна Фёдоровна. Где Вы взяли мой номер?

И: — Ты все еще сильно меня недооцениваешь, Леш.

Л: — Знаете, Вам очень идет быть милой. Не хотите попробовать?

И: — Поверь, это я еще очень мила. И да, нужен же мне свисток, что бы вызывать тебя, не разыскивая по всей школе, так что без обид.

Л: — Ну какие обиды? Ведь свисток то двусторонний.

И: — Губу закатай.

Л: — Вчера мы еще были партнерами…

И: — Я женщина и мое настроение меняется. Привыкай.

Л: — Тогда напишете, когда будете в том настроении, которое мне понравится 🙂

Вот же стерва… Я сунул телефон в карман, как вдруг ЕЩЕ ОДНО оповещение… Боже, да я сегодня нарасхват. В этот раз это была мама:

М: — Только что позвонила твоя классная руководительница.

Л: — Что я опять натворил?

М: — Я же еще ничего не сказала…

Л: — Когда ты так пишешь, сразу подразумевается, что мне кранты.

М: — Ну не в этот раз… Может быть. В общем она хочет устроить собрание класса как вы раньше собирались. Нам надо этим заняться.

Л: — Нам, это…?

М: — Тебе и мне. Помнишь? Ты меня втянул, ты помогаешь. Сегодня после школы сразу домой.

Л: — Мам, у меня сегодня дела. Папа не сможет помочь? Хотя бы в этот раз. Я уже договорился.

М: — Папа, скорее всего, снова допоздна на работе, а я одна таскать ящики не собираюсь. Ты мужчина или кто в конце концов?

Покрутив телефон в руке некоторое время, я прикинул время, просчитал, придумал и ответил:

Л: — А после завезешь меня в спортзал, хорошо?

М: — Ты мне еще условия ставишь?

Л: — Очень сильно прошу.

М: — Ну хорошо 🙂 Удачи на учебе. Целую.

Так, я уже начинаю уставать от такого внимания со стороны противоположного пола. Вот так, чики-брики и весь день Лёша пашет… И не только день. В какой момент я из распиздяя превратился в работника месяца? Ладно, начнем по порядку с Инны Фёдоровны.

За что я люблю свой мозг, так это за количество одновременно обрабатываемой информации за раз, благодаря чему план я составил еще вчера, пока молился за свою жизнь и всех несчастных, кому довелось в тот вечер оказаться вблизи дороги. Итак, следим за пальцами, ребята. Что хочет директриса? Найти того, кто «продал» фото. Это сделал кто-то из фантастической четверки, которая люто меня ненавидит, так что подойти и прямо спросить явно не вариант, по крайней мере в интересах сохранения на месте всех зубов. Хотя бы своих. Думаю спрашивать о таком прямо в принципе не лучшая идея, так что будем действовать иначе. Как? Дистанционно разворошим осиное гнездо и глянем что посыпется. Хаос — это лестница.

Придя на первый урок английского, Катя сразу решила сесть за первой партой в центральном ряду, что бы быть прямо перед носом учительницы и, одновременно, подальше от всех. Да, класс был не полный в силу разделения на данном предмете одного класса на две группы. Никогда не понимал этой фигни. Мы идем на один и тот же урок заниматься по одним и тем же учебникам одним своим классом, но, при этом, делимся надвое на двух разных училок. Один ма-аленький вопрос: «нахуя?». Может у нас слишком много учителей английского и им нужно создавать рабочие места? Не, ну других объяснений у меня все равно нет.

Как бы то ни было, все нужные реагенты для моей информационной бомбы присутствовали в этой группе и меня это вполне устраивало, поэтому, взяв Катьку за руку (а хотелось бы за кое-что другое), я усадил ее в нужное мне место.

Итак, мы сели позади Насти и Даши, от чего Катя была не в восторге и в явном недоумении, но, до того, как она нырнула в свою сумку, я поспешил ей объяснить:

— Просто не хочу, что бы весь класс услышал, — сказал я в пол голоса и сразу же заметил, как голова Насти дернулась в нашу сторону. — Вчера услышал такую жуть… В общем фотки слил какой то чел, который уже несколько месяцев всю школу терроризирует. Из-за него уволили нашу прошлую училку по русскому. В общем дошло уже до ментов и сейчас его активно ищут.

Все это время я смотрел на лицо Кати, которое выражало недоверие, ахуевание и недоумение одновременно, однако сейчас мне больше всего важна была реакция Насти и, только по движению ее головы в нашу сторону, я понял, что она всё-всё-всё записала в свой встроенный диктофон. Если бы вместо человеческих на ее милой головке были ослиные уши, они сейчас бы дергались в нашу сторону как от порывов урагана.

— Жуть, — ответила Катя, которой до таких сплетен всегда не было дела и, наконец, нырнула за учебниками.

Приготовившись к занятию, я стал ждать следующий компонент своей бомбы, который вошел в класс всего за пару минут до звонка. Как всегда со своей нарочито вычурной походкой, Валера пошел по кругу всего класса, здороваясь с каждым.

Как заставить сесть его рядом? Все просто. Смотрите:

— Здарова, — сказал я, пожав его протянутую руку. — Слушай, ты ж с Мадиной общался? Что, как она там?

Всё. Вот так просто Валера стал частью нашей компании на этот урок и моментально усадил свою жопку позади нас рядом с Максом, от чего последний был просто в неописуемом восторге. Да, со всем своим неописуемым восторгом он глянул на меня и только в глазах я прочитал: «Гандон». Короче, как вы поняли, больше всего в классе Валера раздражал именно Макса, хотя мне он даже нравился. Его вездесущность и упорное неприятие того, что он вообще в принципе может кому то не нравиться, очень подкупали.

— Да там пиздец, братан, — сказал Валера. — Она чуть вены не вскрыла, предки вчера документы забрали, ее в аул отправляют.

При всем этом, Валера был далеко не глупым пацаном, что так же заносим в плюсы, ведь говорил он тихо, явно не желая, что бы локаторы Насти его засекли. Он хорошо знал что и кому можно говорить.

— Ну, Рустаму и Ко. пизда, — ответил я. — Вчера Инна Федоровна прямо сказала, что если не найдут того, кто скинул, то всех четверых исключат.

— Пииииздец, — протянул Валера. — Надо ж было пацанам так попасть. Из-за чего? Телку трахнули.

— Фоткать и выкладывать — это перебор, — проворчала Катя. — Себя на место Мадины поставь.

— Согласен, — кивнул Валера. — Но они не выкладывали.

— А кто? — усмехнулся Макс, явно увидев шанс показать, какой Валера дурень.

— Не знаю, — невозмутимо пожал плечами Валера. — Вон, знаменитостей же взламывают и фотки выкладывают.

— То знаменитости, — снова посмеялся Макс. — А до школьников кому дело есть? Они просто сначала решили, что это ржачно, а как их поиметь решили за это, так голову в песок.

— Да я то че? — сразу же ответил на наезд Макса Валера. — Пацаны говорят, что не они выложили.

— Но фоткали то они, — сказал я. Валера не ответил, явно не желая никого сдавать, но по его лицу все было понятно. — Интересно, кто такой «красавчик»?

— Братан, не знаю, — ответил он, пожав плечами. Ну, попытаться стоило…

Обсуждение данной темы заняло еще половину урока и только Катя, забив на разговор, полностью сосредоточилась на изучении забугорных выражениев. Ну что ж, снежок я слепил и даже успешно катнул его с горки. Остается сидеть и ждать тот ком, в который он соберется. И отчитаться начальству, наверное, тоже не помешает:

Л: — Сети расставленны. Ждите улов.

И: — Надеюсь эта рыбка исполнит мое желание.

Л: — ОтсылОЧКА в разговоре? Одобряю!

И: — У тебя урок! Телефон в карман и учись!

Л: — Так точно, товарищ генеарл!

***

Скоростью загнанной лошади, она закончила сегодня все дела, гордо положила их на стол начальника, который тем временем уже катался на лыжах в заснеженных горах кавказа с очередной молодой студенткой и села в машину.

— Вы сегодня рано, Елена Сергеевна, — сказала ей молодая девушка на КПП.

— Работу закончила, можно и отдохнуть сегодня.

— И то верно, — улыбнулась девушка и открыла ворота

По пути домой, она заехала в магазин, пополнила запас порошков и купила к ужину плавленого сыра, о котором думала с самого утра, случайно увидев рекламу по телевизору в кабинете майора. Пришла домой, разобрала все пакеты, не забыв удивиться тому как это к плавленому сыру добавилось еще 3 пакета продуктов и, глянув на проделанную работу, похвалила себя:

— Так, молодец, Лена. Леша придет только в час, можно пока что и полежать, отдохнуть.

Легла, взяла телефон, написала паре подруг, залезла в ютуб и начала листать страницу вниз, а уже через 5 минут удивлялась тому, почему это она моет полы. Чутка прибрав в доме, она проверила будет ли чем накормить своих мужчин и, расщитав запасы, набрала мужу:

— Привет, Саш. Ты сегодня на обед приедешь?

— На обед? — опешил тот. — К ужину вряд ли успею.

Лена громко вздохнула, уже чувствуя как закипает изнутри.

— Опять придешь посреди ночи?

— Милая, ты же знаешь какой у нас завал. А тут еще Леонид Андреевич захворал. Мне его подменять.

— Да у вас там прям эпидемия.

— Лен, ну а я то тут что сделаю?

— Может, наконец, найдешь в себе мужчину и снимешь со своей шеи дармоедов? — прикрикнула Лена в трубку. — Ты уже неделю домой приходишь только спать! Черт знает во сколько! Ты сына давно вообще видел?

— Утром…

— Я не об этом! Тебе вообще семья наша еще интересна?! Когда мой муж в последний раз вообще дома был?

— Да о чем ты?! Я сегодня…

— Мой муж, а не непонятно кто, который только обитает в квартире!

— Лен, ну чего ты начинаешь?

— Ах-х. Все, не хочу тебя больше слушать!

Она сбросила звонок и, яростно стуча пальцами по экрану, зашла в телеграм, желая как можно быстрее выговориться одной из своих подруг, как вдруг случайно наткнулась в списке на Рустама и застыла.

Стрелка часов перевалила за полдень в тот момент, когда она впервые отлипла от своего стола и откинулась в своем удобном кресле директора. Закинув одну ногу на другую, она взяла телефон со стола и залезла в телеграм. Нет, не с какой то определенной целью, а просто с желанием занять чем то руки, пока думает над тем, что ей сделать. Бесцельно листая список ее переписок, она случайно наткнулась на контакт, записанный у нее просто как «ИН», нажала на него и принялась листать переписку от конца до самого ее начала, медленно окунаясь в прошлое.

То прошлое, где она все еще была завучем в этой же школе, а директором был Батыр Алиевич — человек, имеющий очень скудные знания и умения в управлении школой и весь учительский состав считал, что его место должно было оставаться в кабинете ОБЖ, которое он и вел до того, как один из его многочисленных родственников не стал главой республики, потащив все остальное семейство резко вверх по их карьерным лестницам. Что сказать? Человек без перспектив и амбиций резко получает важную должность. Даже у самых крепких часто появляются звезды в глазах, а Батыр Алиевич стал квинтессенцией подобного поведения. Уже с первых дней он начал одеваться в нелепые, цветные пиджаки (мог прийти на работу в темно-красном или синем, украшенном пальмами), носил солнцезащитные очки прямо в помещении даже зимой и, конечно же, красные макасины с белыми носками. Это было смешно и нелепо, особенно для директора, ЛИЦА всей школы, но все же было терпимо. А вот что было не терпимо, так это его поведение в отношении других учителей, которые едва не подали на него заявление о домогательствах. Да, он приставал и приставал ко всем привлекательным учителям, за исключением самой Инны Федоровны. Зная ее бойкий характер, даже с такими связями он ее всегда побаивался, но вот остальным, и особенно молодым, учителям доставалось сильно.

«— Я тебе помогла, — написала она тогда человеку, записанному как ИН, — жду ответной помощи»

И слово свое он сдержал. В один прекрасный день Инна Федоровна, вооружившись телефоном, вошла в кабинет директора, включила запись, выкрутила звук на максимум и положила его на стол перед Батыром Алиевичем. Из телефона доносились мужские и женские стоны, выкрики удовольствия, маты и прочее, что подразумевается во время секса директора со школьницей прямо на том самом столе, где сейчас лежал ее телефон.

— Что ты делаешь? — донесся мужской, прерывающийся на стон и вдохи, голос из динамиков телефона.

— Мне так хорошо с Вами, — ответила девушка. — Хочу оставить этот момент в своей памяти.

На этом Инна Федоровна выключила запись и убрала телефон в карман, все это время глядя на директора своим высокомерным взглядом.

— И чо? — спросил он, раскачиваясь в кресле.

— Ничо, — пожала плечами Инна Федоровна. — Ничего хорошего для тебя, чертов извращенец. Дальше будет так: ты тихо и без лишнего шума оставляешь свой пост мне и исчезаешь в неизвестном направлении.

Директор лишь заулыбался и махнул на нее рукой.

— Думаешь я шучу? — скривилась Инна Федоровна.

— Думаю ты ща положишь свои очки на стол, встанешь на колени и начнешь отсасывать или я тебя, шлюха, по вон той стене размажу.

— Если ты мне что то сделаешь, моя подруга тут же пойдет в полицию с этим видео. Интересно, как глава республики отреагирует на это?

В этот момент руки у нее тряслись и она спрятала их за спиной. Стоя сейчас перед ним, стараясь не терять самообладание, она явно понимала, что не знает чего ожидать от такого слабого на голову человека.

Но, через несколько часов все это закончилось. Батыр Алиевич навсегда покинул школу и больше ни разу в нее не возвращался. Пересмотрев то видео еще раз, она вспомнила и имя той ученицы, что сняла видео, которая вот только в прошлом году окончила одиннадцатый класс. И в этот момент она поймала себя на мысли, что никогда не задумывалась о том, откуда у него взялось видео, снятое школьницей прямо во время секса с директором.

«Я сделал тебя директором школы! Ты мне обязана! — прочитала она последнее сообщение от ИН, после которого она его заблокировала»

Снова пролистала вверх, увидела свою переписку с Лёшей, едва заметно улыбнулась и выбросила телефон на стол. Развернувшись на своем кресле в сторону окна, она призадумалась, взявшись двумя тоненькими пальчиками за подбородок и, постучав себя острым ногтем по щеке, резко нахмурилась:

«— Я никогда не задумывалась откуда у него могло взяться подобное видео, — подумала она, резко развернулась на стуле, залезла в ящик стола, достала оттуда журнал и начала быстро пролистывать его. — Это не та вещь, которой делятся с кем попало»

Найдя то, что ей было нужно, она резко схватила телефон и набрала Лёше.

***

Мир! Труд! Май! За родину и Сталина… Так сегодня я вас приветствую, а видимо, по мнению мамы, должен с такими выкриками таскать эти чертовы коробки, судя по тому, каким командирским взглядом она чутко руководила всем процессом из тенёчка под деревом. Да. Из тенёчка. Под деревом. С бутылочкой холодненькой водички в руках. Жара 35 градусов. В ОКТЯБРЕ НАХУЙ! Прочувствовали каково это уже больше часа делать туда-сюдовые движения из склада к машине под палящим солнцем, с тяжелыми коробками в руках, когда вокруг один металл и асфальт? Я как на сковородке, ей-богу и, такими темпами, вечером меня можно будет подавать к пиву. А что в этих коробочках? Соки, водичка, пироженки, шоколадочки, печенюшки… Зная своих «любимых» (особенно сейчас) одноклассников, еще не хватает пары коробок водки и ящика презервативов. Они все равно притащат, так чего уже людей зря напрягать, правильно? Надо бы выставить этот вопрос на родительском собрании, на которые, походу, я теперь тоже буду ходить, как непосредственный участник всего этого балагана.

— А за эту коробку Вам отдельное спасибо, Светлана Викторовна, — на выдохе сказал я, ставя ее в багажник машины, потому что весила она, по ощущениям, как будто там не сок, а три африканских слона.

— Леш, ты что то сказал? — послышался голос мамы.

— Говорю места на все вряд ли хватит.

— Надо умещать, — ответила мама. — Я не хочу второй раз сюда ехать.

Я и в первый не особо то хотел, но кого это, по-русски сказать, ебет, да?

— А на задние сидения если кинуть?

— И попортить мне салон? Нет уж! Если на пол что-то уместишь — пожалуйста, но на сидениях что б ни одной коробки я не видела!

— Слушаюсь, товарищ подполковник!

Пусть мама и была не в форме, но желающих стать сегодня полковниками собралась целая лавочка из работников этой чертовой продуктовой базы (которую спалить уже к чертям хочется) и желание их было просто жуткое, учитывая, что они курили уже минимум восьмую сигарету подряд, лишь бы не уходить с такого удобного зрительского балкона. При чем курили, сука, все, даже, видимо, те, кто не курил до этого. Как же мамина жопа в этих коротких шортах может привлекать мужское внимание… Пацаны, никто случайно не держит бизнес по продаже биноклей? Я нашел вам отличное место для открытия магазина. И даже курсы от Белфорта не понадобятся. Если честно, я и сам удивился, увидев ее сегодня в них. Она редко могла надеть что-то подобное, что подчеркивало ее сексуальность, а сегодня просто вскользь сказала, что ей нечего надеть. Странно все это…

— Леш, ты не устал? — устал, блин, как конь. — Может отдохнешь?

— И опоздать в спортзал? — проговорил я шепотом, что даже сам едва свой голос услышал. — Ага, щаЗ-З!

— Какое рвение к спорту, — тут же сам себе ответил.

— Я всегда был за здоровый образ жизни.

— И это подтверждается вейпом в твоем кармане. Ах да, напомни, это не ты, случайно, высосал целую бутылку ликера на выпускном девятого класса?

— В свое оправдание скажу, что… Что… Это был спортивный интерес.

— Леш, ты меня слышишь? — прикрикнула мама.

— Слышу. Нет, мам, там немного осталось. Давай уже закончим и поедем.

— Ладно, как скажешь. Может водички хоть попьешь? А то ты уже весь красный.

— А на выпускном был синим.

Загрузив, наконец, всю эту продовольственную чехордень, которую закупали будто не на класс, а на пехотную дивизию Уганды, мы отправились домой. Ах да, в прошлый раз нас нагло прервали не на этом месте. Что ж, рассказываю последние сводки:

Во-первых, мой заклятый примат вернулся на учебу и весь день зыркал на меня с нескрываемой ненавистью, а топливом для поддержания его состояния было то, что весь день его спрашивали как так получилось, что ему набил ебальник какой то задрот-тихоня. Знаете то чувство эйфории после победы, когда ты смотришь в глаза поверженному сопернику? И он радуется за тебя. Пиздец как искренне, а в глазах уже, как в экране телефона, плывет список из ТОП-10 казней, которые он бы с удовольствием опробовал на тебе. Короче кайф. Вообще, понимая, что шансов на реванш у него больше, чем у меня в повторном столкновении не лишиться пары зубов, я, наверное, должен был бы бояться, но, учитывая весь произошедший со мной пиздец за последние семь частей этого пришибленного повествования, как то на вероятность получить пропиздонов от Рустама было уже немного класть. К тому же я обзавелся хорошей такой крышей в сексуальных очках и с хитровыебанным взглядом. Видимо и Рустам это тоже понял, потому как попыток отомстить не было. Пока что…

Во-вторых, моя информационная бомба уже начала действовать. По крайней мере Валера сегодня очень долго общался с Рустамом и Ко, и вид у них был не очень то радостный. Стоит отметить и непревзойденные навыки Насти. Надо бы извиниться как-нибудь перед ней за то, что сильно ее недооценивал, потому что информация о том, что менты уже вот с собаками бегают по всей школе и ищут какого то террориста с атомной бомбой, спрятанной в носке, дошла уже даже до меня, сделав круг по всей школе всего то за пару часов. В общем снежный шарик катится и катится быстро.

Ну и в-третьих… Я не придумал. Но не люблю останавливаться на двух, учитывая с каким пафосом я заявил о целом списке происшествий, так что скажу, что… Ну… Это… Еда в столовой сегодня была не такой мерзкой, как обычно. Во-от… Это социально-важная информация! А-ну хватит строчить комментарий о том, что Лёша тратит драгоценное экранное время на всякую поебистику! Ух-х, развелось критиков… Сталина на вас нет!

Короче приехали мы до квартиры и, слава яйцам, мне не пришлось тягать все эти коробки на четвертый этаж. Лишь то, что может растаять, пока стоит на солнышке в нашем дворе.

Вообще я любил вот эти школьные собрания. В других школах мы крайне редко собирались куда то классом. За все девять лет обучения я вспомню… А нихера не вспомню, кроме скучных походов в театр на национальные танцульки и отечественные «очень смешные» комедии в кино, которые не то, что детям, а взрослым, ска, показывать нельзя было, дабы не повредить и без того шаткое морально-психологическое состояние последних. Но здесь у нашей классной руководительницы был на этом какой то пунктик и раз в пару месяцев она стабильно собирала учеников на всякие мероприятия. Так первым моим классным собранием в этой школе стала поездка в большой, развлекательный центр, которых в нашем маленьком городе попросту не было, так что да, нас, целую деревню дураков, вывезли в цивилизованный мир. По началу мне вся эта херобора казалась ну полнейшим идиотизмом. Ну не шесть лет то мне уже, в конце-концов. Какой развлекательный центр, вы шо совсем? Еще в сухой бассейн меня засуньте… Засунули. И не только меня. По какой то счастливой случайности я оказался там с Катькой и мы пол часа обкидывались этими пластиковыми шариками. Да, детство в заднице нас и познакомило. Забавно, что в последней классной поездке того года мы с ней впервые и поцеловались. Правда на спор. Точнее она продула мне в карты. Короче, как вы поняли, со мной в карты вообще лучше не играть. Я не умею играть честно. Всегда мухлюю. Ну да, гандон. Но лучше гандон, чем лузер. Это я к чему: классные собрания, которые устраивала Светлана Викторовна, каким то магическим образом превращали наш «ебучий зоопарк» в достаточно сплоченное, цивилизованное общество.

Тем временем я уже был в душе, тщательно готовясь к встрече с Кариной и подготовка шла так себе, потому что, лишь представив ее в спортивном наряде, мой член тут же становился каменным и готовым к бою. В общем на это ушло какое то время и, не успел я смыть с себя всю пену, как вдруг мой телефон зазвонил.

— Не-ет, нет, нет, — проговорил я вслух. — Я занят.

Но звонящий не успокаивался и, не дозвонившись один раз, он позвонил второй, потом третий…

— Да возьми ты уже трубку! — крикнула мне мама из-за двери. — Твой рэп уже в ушах звенит!

Все еще продолжая тереть волосы полотенцем, я взял телефон и увидел на экране «Инна Фёдоровна». Не дозвонившись до меня в седьмой раз, она моментально прислала мне сообщение:

И: — Мне срочно нужна твоя помощь! Кажется я нашла еще одну ниточку к нашему неизвестному. Ты готов?

Кстати, раз уж подвернулась возможность, я уже давно думал как отомстить ей за тот зажим у стены. Знаете, опять же приведу пример с бессонными ночами, когда лежишь и думаешь как же тебе надо было повести себя. Не, ну ответ: «не как застенчивый школьник, внезапно зажатый строгой директрисой» мне уже в голову приходил, но надо было что то посолиднее. Что то поизъебистее… Что-то в моем ебанутом стиле. Вы уже догадались? Ну? Ну? Давайте устроим конкурс, как на ютубе. Ставьте рассказ на паузу и пишите свои догадки в комментариях на тему того, как отомстить директрисе. Победители получат… Эм… Ну… А то же самое, что и Инна Федоровна сейчас. А сейчас мне всего лишь снова надо подумать о Карине и… Еще несколько небольших махинаций…

Л: — Всегда готов! — ответил я ей, прикрепив фото.

И: — Господи! Ты совсем?!

И: — Ты…

И: — Алексей, я, вообще то директор, а не твоя одноклассница! Думай что делаешь вообще!

Л: — Ну кстати я одноклассницам такое не отправляю. Только сексуальным милфам.

И: — Вот дурак…

И: — Никогда! Никогда так больше не делай!

Л: — Вы хотели меня о чем то попросить?

И: — И вообще ты что флиртуешь со мной?

Ох-х как удачно накрыло то. На такую реакцию даже я не расчитывал.

Л: — Как и вы со мной.

И: — Я с тобой не флиртовала! Озабоченный!

Л: — Значит мне показалось?

И: — Конечно показалось! Да и если бы так… Ты мне что прислал? Совсем с головой не дружишь?

Вообще я всегда думал, что присылают девушке член только неудачники. Они же и с точностью до микрон знают размер своего хозяйства во всех агрегатных состояниях и не забывают каждой похвастаться своими размерами. Я, блядь, даже представить себя с линейкой в руке не могу… Это же пиздец. У тебя стоит и ты стоишь… В линейке черточки выискиваешь. А если у тебя еще и пузо? О-о-ой… Там ваще, наверное, квест на 3 часа. Ну-ка, господа-пацанчики, ручки подняли кто этим промышлял. Смелее, смелее. Никто не осудит. Давайте как на собрании анонимных анонистов. Выходим по одному и рассказываем какого хрена ты измерял своего хрена.

Л: — Не, у нас с головой прекрасные отношения. Мы на одной волне 🙂

И: — Понятно, проехали… Я хотела попросить тебя заехать к одной девочке.

Л: — Так скажите хоть Вам понравилось?

И: — Возможно она знакома с нашим неизвестным и может привести нас к нему.

Л: — Видимо понравилось 🙂

И: — Леша, закрыли тему!

Л: — Все, все, молчу. И что за девочка? Красивая?

И: — Я тебя к ней не на свидание посылаю!

Л: — Ревнуете?

И: — Ох-х, как же сложно работать с малолетками… Ее зовут Ангелина и она выпустилась в прошлом году.

И правда хорошо зацепило. Ни разу не видел, что б Инна Федоровна так реагировала на подколы.

И тут она переслала мне видео, где была мужская грудь, обильно поросшая белыми волосами, немного его мелкого члена, куча противных, мужских стонов и какая то девочка, лежащая на столе, раздвинув ноги.

И: — На видео она. Ангелина.

Л: — Слишком она какая то волосатая для Ангелины. Больше на Ашота похожа.

И: — Лешенька, зайка, тебе мама с папой не рассказывали про пестики и тычинки? Ангелина — это та, что снизу. А волосатый не Ашот, а Батыр Алиевич.

О, наконец то ее отпустило.

Л: — Погодите, не все рассмотрел. А есть фулл? Друг просит.

И: — Прекращай поясничать! Я тебе скину адрес. Съездий к ней и поговори. Только не упоминай меня, понял?

Л: — Вы тоже с ней спали?

И: — Не суй свой длинный носик куда не следует.

Л: — Завтра заеду. Сегодня весь день по минутам расписан.

И: — Чем же ты таким важным занят?

Иду на свидание с мамой Стифлера.

Л: — Не суйте свой длинный носик куда не следует 🙂

И: — У тебя от меня секреты?

Л: — Целая куча.

И: — Тогда мы больше не можем быть вместе 🙁

Л: — Это были самые короткие отношения в моей жизни, не считая того сна, где я женился на Джоне Депе.

И: — Ахаха.

Л: — Мы можем остаться друзьями.

И: — Нет уж. Не люблю френдзону.

Л: — Можем тогда друзьями с сексом.

И: — Губу закатай 😉

Л: — Я так то решения предлагаю, а ты вообще не борешься за наши отношения!

И: — Я уже купила 40 котов, так что всё. Это конечная остановка.

Л: — Эх-х, такую женщину потеряли…

И: — Это комплимент?

Л: — Это флирт?

И: — Ой, все!

— Лёш, ты долго еще там сидеть будешь? — послышался голос мамы из-за двери. — Давай поехали быстрее. У меня тоже так то дела есть!

Эх-х, отложила бы ты сейчас все дела и зашла сюда ко мне… Вид твоей жопки в шортах сегодня меня просто невероятно возбудил и мысль о том, что можно было бы прямо сейчас поставить тебя рачком к раковине меня едва изнутри не сжигала.

— Уже выхожу!

Да, мама обещала подвезти меня в спортзал и, за что я ее любил больше всего, так за то, что если она что-то пообещала, она сделает. Хоть в лепешку расшибется. Даже о всяких мелочах, о которых люди забывают через несколько минут, она помнила. И да, если пообещала, сделает. В прямом смысле слово офицера и, если честно, этому качеству я всегда восхищался.

В общем поехали и поездка туда, слава Богу, была не такой взбалмашной, как прошлая оттуда и теперь, на контрасте, я прям ощутил насколько моя мама хорошо, правильно и, самое, ска, главное, СПОКОЙНО водит. Остановились мы не на парковке, а около соседнего дома, откуда был виден спортзал через дорогу. Мама осмотрела его, прищурив свои глазки и только по этому выражению лица я понял, что место ей крайне не нравится.

— У нас же в паре кварталов от дома есть спортзал.

Да, началось. Нравоучения… Обожаю.

— Мне тут нравится, — коротко ответил я в слабой надежде, что этот ответ ее устроит.

— Но это же… Притон какой то, Лёш.

Да, здание было не в лучшем виде, но притон — это прям мощно. Да, видимо длиной языка я пошел в маму. Интересно она тоже разговаривает со своей ебанутой версией? Забавно было бы познакомить ее с моей.

— И эти мужики на входе, — продолжала мама. — Это спортзал или стрип-клуб? Я бы в такое место и шагу не сделала. Ужас!

— Ты придираешься.

— Ну кто на такую рекламу поведется? — не унималась она. — Каких то орков нарисовали и думают, что это гениальный маркетинг.

Да зуб даю разговаривает с ебанутой версией.

— Все, мам, я понял, что ты за Альянс. Не жди меня. Может только приеду в душ сходить и уйду сразу до завтра.

— А, ты всё решил? А спросить? Я мать твоя вообще то, если ты еще не забыл.

— Так я уже спрашивал, мам, — сказал я, быстро открывая дверь. — Ты просто не помнишь.

Сразу же закрыв дверь, я быстро пошел в сторону спортзала, ибо только так с мамой можно было закончить подобный диалог… И то она еще успела посигналить мне, говоря этим: «последнее слово все равно за мной»

Машины Карины еще не было и я, подождав пока мама уедет, решил набрать ей, как вдруг услышал знакомый визг колес. Она влетела на парковку на бешенной скорости, едва не зацепив меня еще раз и, клянусь, в этот раз я не подставлялся.

— Ох-х! День просто сумасшедший! — начала она, еще даже не выйдя из машины. Голос ее я услышал из открытого окна. — Просто сумасшедший! Уму непостижимо!

Она вышла из машины и у меня в штанах тут же появилось неловкое напряжение. Она снова была в спортивном костюме, который сегодня как то по-особенному обволакивал ее стройное тело. Попа казалась еще более подтянутой и чутка выпуклой, а грудь… Вчера, казалось, она была второго размера, а сегодня… Этот топик ей явно сильно давил, потому как ее сиськи казались объемными и идеально подтянутыми. Знаете как в фильмах, где дамы ходят в бальных платьях, а грудь вот-вот выпргыгнет. Вот сейчас я видел это вживую и руки просто чесались схватиться за них.

— Здравствуй Лёш. Я едва не опоздала, летела как угорелая, а еще мне этот палкой своей машет. Козел блин. Ну видит же спешу. Стоит, махает, свистит. Я еду, а он на капот. Хвала Аллаху я быстро регирую, а то привезла бы сюда его…

Удивительно какое магическое действие имеет женская грудь, особенно такой идеальной формы. Я ва-а-аще не слышу что она говорит.

— О, ну пойдем. Там на стоечке мой знакомый хороший. Такой славный мальчик, всегда выслушает. Ох-х, я столько должна тебе рассказать, так что пойдем быстрее. Тебе переодеться надо, да? Ну встретимся тут, хорошо? Не уходи.

Так, я уже начинаю ощущать себя не тру-пикапером, а ее новой подружкой. Сейчас сядем, я ей буду ноготочки пилить, она мне мозг… Не, такие отношения меня точно не устраивают. Надо это как то менять и срочно, а то буду как этот, что вместо попугая за стойкой сидит. Улыбается, сученок, слушает, кивает, сам на сиськи смотрит…

— Ну я на верх. Встретимся тут, — подмигнула мне Карина и пошла наверх в женскую раздевалку.

Мы стоим. Я и хуй. Позади попугай. Смотрим. Тишина и сверчки сверчкуют.

— Успел кончить? — спросил я внезапно у попугая, развернувшись к нему, от чего его лицо из блаженного резко попыталось стать серьезным и по итогу вышел блин блином.

— Я? Не… Кхм… Вы зачастили. Может абонемент возьмете?

— А, ты тоже не слушал, да? Знакомо, брат. Она ж сказала тебе вписать меня в нее… В смысле в абонемент ее.

— А, вы вместе, — опешил парень и на лице уже смешались изумление и неприкрытая зависть. — Простите. Просто Карина всегда ходит одна и редко говорит с кем то… Кроме меня, кхм…

Ой, это у нас ревность что ли? Сейчас на дуэль вызовет?

— Я просто очень хорош, — ответил я и нагло подмигнул.

Он скромно посмеялся с таким выражением, от чего я начал молиться и Богу и Аллаху что б у него под стойкой не оказался пистолет и поспешил удалиться в мужскую раздевалку, пока парень окончательно не вскипел.

Через пару минут мы уже встретились и пошли в зал вместе. Начали с пробежки на беговой дорожке, во время которой у Карины просто не закрывался рот. Она рассказывала и рассказывала, а я, делая вид, что слушаю, все время смотрел на ее прыгающую грудь, да так внимательно, что несколько раз едва не улетел с той самой дорожки.

—… а я ей говорю: «девочка моя, ну нельзя так себя запускать». Представляешь? Вот случилось так, да. Бывает. Ой у нас чего только не бывает, но надо идти дальше. Я всегда и всем так говорю. Никогда нельзя останавливаться!

Не останавливайся. Беги как бежала… Самое забавное, что даже у меня уже появилась небольшая отдышка, а ее хватает и бежать и пиздеть без умолку. И хоть бы разок вздохнула. Это талант, пацаны, ей богу.

А дальше произошло то, чего я уже с самого утра конкретно так побаивался. Закончив с пробежкой, мы пошли заниматься ну чисто женскими упражнениями. Как вы, наверное, догадались, штангу мы не поднимали. И, занимаясь всем этим прям в центре зала, я думал, что буду ловить на себе косые взгляды и ни раз увижу насмешки от лиц, что были в ширину больше, чем в длину. Нет, Филя, я не о тебе. Презентация будет позже, чеши со сцены. НО! Но. Взамен этого я все это время наблюдал морды как тогда у стойки со смесью уважения, зависти и обиды. Будто я у них девушку отбил… Надеюсь мне тут после занятий тёмную не устроят, а то уже страшно.

— Ух-х, значит так, — сказала Карина, встав с планки, на которую я засматривался последние минут так 30, — переодеваемся и в сауну.

— Переодеваемся?

— Ну да, — похлопала она ресницами, едва не взлетев. — Ты в сауне вообще бывал?

— Эм… Нет, не доводилось, если честно.

— Оу… Ну тогда в следующий раз, наверное.

— Я могу и так, — моментально ответил я и только после этого понял, какую глупость сморозил. — В смысле… Эм… Ну можно в полотенце, если тебя не смутит.

— Ох-х, горе ты. Ладно, в первый раз я постараюсь потерпеть такое пренебрежение правилам посещения.

Переоделись. Как оказалось, сауна была с другой стороны и, что бы попасть в ту половину здания, нужно было пройти раздевалку насквозь. Какой идиот это придумал? Наверное тот же, что херачил обозначения к раздевалкам. Кстати, а вот то, что сауна и прочие прелести спрятаны вот тут, они обозначения поставить не додумались. Или это был такой гениальный ход, мол ты должен пройти все стадии принятия нашего заведения и тебе будут постепенно открываться новые уровни. Что ж, видимо я читер, раз прошел до сауны так быстро. Учитывая, что кроме Карины там больше никого не было в-а-абще, местные обитатели все еще на уровне с обучением механик игры и пытаются понять как это, блядь, так ходить НЕ стрелочками, а буковками, еще и на непонятном наречии.

Слишком часто я думаю о качках, когда у меня в кадре такая сексуальная милфа. Нездоровая какая то тенденция… К слову о милфе. Пусть она и была мусульманкой, пусть и причитала каждые 2 минуты о плохом воспитании, сама же была да-алеко не скромницей, учитывая тот купальник, что она надела. Это были ниточки, едва-едва прикрывающие самые интимные части и, увидев ее в таком наряде, сидящей уже чутка пропотевшей в сауне, я резко остановился. Полотенце, повязанное на поясе тут же начало шевелиться…

— Ты… Просто великолепно выглядишь, — сказал я, стараясь взять себя в руки.

— Ох, это? Да брось. Этому купальнику уже сто лет. Я его на море купила, но муж не разрешил брать, — еще бы, блядь, — так что я его и не надевала ни разу. Ну чего стоишь? Присаживайся.

Да я б и прилег, видя такое…

— В общем ты единственный, кто видел меня в нем, — продолжала Карина. — Просто подумала, а чего он без дела лежит? И решила надеть, попробовать. Не очень я комфортно себя чувствую, — я тоже. — Хорошо, что тут больше никого нет.

— Может полотенце накинешь?

— Может быть, — усмехнулась она и положила руку на мое колено. — Пока стесняться некого.

Не знаю почему, но я машинально убрал колено в сторону и она тут же отпрянула, а дальше случилось невозможное. Она замолчала! За пару часов ее общества я уже и забыл вообще что такое тишина, а она явно засмущалась и едва заметно покраснела.

— Извини, — наконец сказала она. — Я так глупо себя сейчас повела… Вообще забылась! Так неловко, правда. Ты просто такой хороший… Я… Я давно уже так легко ни с кем не общалась. И, видимо, забылась. Прости пожалуйста.

— Эм… Карин, я просто не ожидал такого. И я тут впервые, так что чувствую себя как не в своей тарелке.

— Это все я виновата! — продолжила она, как обычно пропустив все мои слова мимо ушей. — Я целыми днями одна. Каждый день. Просыпаюсь и снова, снова, снова. Все одно и то же. Я даже поговорить ни с кем не могу. Мурат — мой муж, вообще не дает и слова вставить без разрешения, а Рустам всегда занят, как и я. Даже не помню, когда мы говорили в последний раз. И сижу я в четырех стенах, как в тюрьме. Поеду на ногти или прическу сделать, там с девчонками пообщаться, но они такие курицы. Они только о себе, только о себе, — кто б говорил то, — а тут встретила и ты оказался таким… и я…

— Тебе просто нужен друг, — закончил я ее бесконечный монолог. — Я, если честно, тебя понимаю. Хотел бы встретить человека, которому можно рассказать все, что… Ну не могу рассказать никому.

— Например? — тут же повернулась ко мне Карина, как всегда хлопая своими ресницами. — Расскажи мне что-нибудь. Все, что угодно. Обещаю, я никому не скажу.

И тут в мою голову стрельнула гениальная, блядь, идея. Ну как обычно короче. Я не я, не вытворив херню.

— Ну я как то… Не знаю. Если потом и ты мне расскажешь что-нибудь, а то как то некомфортно…

— Договорились, — улыбнулась она и тут же прильнула ко мне поближе, видимо реально боясь, что нас кто то услышит. В пустой сауне, блядь!

— В общем есть у нас в классе один парень, — начал я рассказ, — и он… В общем он запал на мою маму.

— Как это запал? — опешила Карина.

— Извини, я прямо скажу, но он хочет ее. Ну как женщину хочет. Короче трахнуть.

— Он так и сказал? — продолжала удивляться Карина.

— Нет, не так, — усмехнулся я. — Сказал, цитирую: «жестко выебать».

— Ужас, — тут же ответила Карина, издав при этом испуганный восклик и закрыла рот ладонью. — Русский?

— Нет. Его Азамат зовут.

В общем я продолжил ей рассказывать все, меняя имена, адреса и явки, попутно угарая с того, как она реагировала и проклинала этого Азамата всеми известными и неизвестными мне словами. Бедный Азамат. Поставьте за него свечку, пацаны, потому что жить ему осталось не долго. В таком количестве проклятий он, как минимум, утонет.

— И вот, в общем пока отстал. И я надеюсь навсегда, — окончил я.

— Какой ужас, — в сотый раз повторила Карина. — Ох-х, ну куда наше общество катится? Я даже подумать о таком не могла! Что бы маму своего же одноклассника! Я бы убила за такое. Таких людей вообще ограждать от общества надо. Он ненормальный! И правильно, что ты заступился! Ох-х, мой Рустам, наверное, вообще убил бы, но эта директриса… Ты представляешь, вот тоже подрался совсем недавно. Сказал, что тот мальчик его оскорбил. Сильно оскорбил. И Рустам в драку и правильно! Нечего свой язык распускать. А эта шалава разукрашенная его, говорит, исключать будет. Ох, ну только попробуй, сказала я тогда Мурату. Пусть только попробует! Что за люди пошли? Никаких понятий нет!

— Согласен. Пусть и не так радикально, но я тоже стараюсь всегда постоять за себя.

— Это правильно! Ты настоящий мужчина, а этот Азамат… Да что б его собаки доедали в канаве! Еще и мусульманин… Расскажи я папе о таком поведении, его инфаркт хватит!

Бедный Азамат… Чувак, если ты это читаешь, прости побратски. Ничего личного.

— Ну теперь твоя очередь, — сказал я и Карина явно призадумалась.

— Ох-х, я не знаю… Это как то неприлично и вообще не правильно рассказывать о таком постороннему…

— А еще это не честно. Я тебе рассказал и мы договаривались.

— Ну хорошо, только я тебя умоляю, никому не говори…

— Я могила.

— Хорошо… В общем я… Я… Ох-х, теперь понимаю почему тебе было так сложно говорить. Даже с чего начать не знаю. Ну я замуж вышла в 18 лет. Сразу после школы мои родители выдали меня за Мурата. Да, не удивляйся, у нас не так, как у вас… Даже за Рустама Мурат уже все решил. После школы пойдет в юридический, а оттуда в МВД…

Черт, я теперь начинаю жалеть Рустама? Представьте в 18 лет такой папаня как Мурат хуяк список вам на стол и там «обведите вашу дальнейшую судьбу» по пунктам:

1. Врач

2. Адвокат

3. Мент

4. Позор семьи.

— Нет, я любила своего мужа, но полюбила уже после свадьбы, — продолжала Карина, — До этого я его видела только несколько раз, когда встречались наши семьи. А потом появился Рустам и семья стала для меня всей жизнью… Хранительница очага, который главе семьи, видимо, нужен только для статуса.

— В смысле?

Она замолчала и лицо ее начало искажаться так, будто она сейчас вот-вот заплачет.

— Я жена только по документам, — внезапно улыбнулась она, но в этой улыбке была только боль. — Меня можно одевать, давать деньги, выводить на люди, показывать и все. Я как кукла. Подарила ему сына и всё… Больше не нужна. Ха-х, только для статуса, а потом опять запрет меня в четырех стенах и будет жить своей жизнью. Развлекаться, гулять, спать с другими… Да, я знаю и об этом. Он не сильно то и скрывает.

И в этот момент мне стало ее просто невероятно жалко. Я подвинулся к ней, приобнял одной рукой за плечи и прислонил к себе, слыша, как она тихонько начала плакать.

— За что? — продолжала она уже сорвавшимся голосом. — Я что недостойна хоть капли внимания? Хоть капли тепла? Что со мной не так?! Чем я так небеса прогневала?

Я знал, что отвечать мне не следует. Это вопросы в пустоту и ответы на них не нужны. Тем не менее, я даже сам не заметил, но моя рука начала поглаживать ее плечо, а она сама так крепко прижалась своей грудью ко мне, что, как только я это осознал и прочувствовал, член сразу же встал колом. Быстро поправив полотенце, пока она не заметила, я приобнял ее уже обеими руками и так мы просидели в обнимку несколько минут.

— Ты же хорошая, — внезапно сказал я, когда она чуть успокоилась и перестала плакать. — и невероятно красивая женщина. Может и тебе стоит тоже жить для себя, а не для семьи?

— Может быть, — сказала она тихонько. — За двадцать лет у меня, хотя бы, появился друг… Ох-х! Уже почти восемь! Как быстро время пролетело… Давай, переодеваемся и я заброшу тебя быстренько домой.

Вот это «быстренько» пугает меня уже до чертиков, но, на халяву, как говорится… К слову вот этого «быстренько» я боялся не зря, потому что с первого раза она не поняла в какой стороне я живу и мы снова сделали крюк, а про количество нарушений я вообще молчу. Остановились снова в моем дворе за несколько подъездов от моего. Она заглушила мотор и, громко вздохнув, легла на сидении:

— Ох-х, такой ужасный день, — я знаю. Ты мне уже обо всем рассказала, пока мы ехали. — Но я никогда так хорошо себя не чувствовала. Мне было очень приятно поговорить с тобой.

Сказав это, она взяла меня за руку, повернулась и улыбнулась мне, а я… Что ж, знаете вот этот момент в фильме, когда ты видишь, что девушка уже всеми силами говорит: «Давай, целуй меня. Я готова», а главный герой такой тупой, не понимает и уходит. Вот сейчас был тот же самый момент. Нет, я все понял, но что-то меня остановило.

— Я уже начинаю забывать зачем я все это затеял, — проговорил я, смотря как вода тонкими струйками стекает с моей головы на каменную плитку душевой кабины. — Мама больше не общается с Рустамом… Может мне просто забыть об этом и жить себе дальше спокойно? Как раньше… Без приключений.

— А может ты ее трахнешь? — тут же ответил я себе. — Она пиздец какая горячая.

— Эх-х, я же не Рустам, — повернулся я и оперся спиной на стену. — Я не хочу это делать только потому что мне хочется. И мне нравится Катя. Очень нравится.

— Она не узнает. А один раз почему бы и нет?

— Ты так говоришь, будто Карина сама уже готова на меня запрыгнуть.

— Она то очень даже готова. Если ты этого не видишь, то, чувак, уйди из нашей головы и оставь место нормальным людям.

— Ты и нормальный находитесь на разных частях полушария. И «не узнает» — оправдание для конченных ублюдков. Я так не могу… Надо заканчивать все это и…

Я поехал к Кате с такой чистой головой от всех прочих мыслей, что сам был в ужасе. Приехал, постучал тихонечко в дверь и услышал, как она топает по квартире своими маленькими, босыми ножками. Не успела она открыть дверь, как я ворвался в квартиру, крепко прижал ее к себе и поцеловал. От такого она явно была в полном шоке и по началу даже успела несколько раз ударить меня в грудь своим маленьким кулачком, но после размякла и расплылась в моих руках как растаявшее тесто.

— Ты чего так врываешься? — спросила она, когда мы, наконец, расцепились. — Ты нормальный вообще? Хоть дверь бы закрыл!

— Кать, я летел к тебе со всех ног, — продолжал я, вообще не обращая внимания на ее слова. — Просто что бы сказать, что… Люблю тебя.

Услышав мои слова, она буквально засияла и, явно желая мне ответить, просто не смогла, постоянно посмеиваясь на полувдохе. Мы снова начали целоваться. Я медленно закрыл входную дверь, подхватил ее на руки и понес в спальню.

Зайдя туда, я медленно поставил ее на пол и начал расстегивать ее одежду. Первым делом улетели ее домашние джинсы, а следом и футболка. Она так завелась, что начала целовать меня в шею, стягивая с меня прилипшую к телу футболку. Я помог ей с этим, скинул ее на пол, снова поцеловал ее розовые губки, как вдруг она начала спускаться ниже, целуя мою грудь, потом живот и вот она уже оказалась на коленях, стягивая с меня штаны. Мой член вырвался наружу, слегка коснувшись кончика ее носа, от чего она немного посмеялась, закрыв нос ладонью.

— Ты этого хочешь? — спросил я ее

Она взяла мой член в руку, едва обхватив его и, глянув на меня, кивнула. Медленно, все еще мысленно решаясь, она приоткрыла рот и медленно запустила мой член туда. Почувствовав тепло ее рта и мягкие губки, охватывающие мой ствол, я положил руку на ее затылок и начал немного подталкивать ее вперед. Она послушно начала брать его чуть глубже и снова отодвигаться назад, повторяя это движение снова и снова, не спуская глаз с моего лица, что возбуждало просто невероятно. Чуть привыкнув, она начала сосать его уже чуть быстрее и даже глубже. Я начал слышать ее тихие, приглушенные стоны и, дав себе немного вольности, начал понемногу двигаться с ней в такт. Ощущения были невообразимые и я все еще не мог поверить, что минет мне делает та самая Катя, что краснела лишь от моих поцелуев. Это продолжалось не долго. Член быстро запульсировал внутри ее ротика и я даже не успел вынуть его до конца, как вдруг он взорвался, обильно спустив ей внутрь первый раз и все остальное вылилось уже на ее милое личико.

— Оу, прости, — тут же вырвалось у меня. — Я… Не сдержался… Кать, не обижайся.

— Ничего, — посмеялась она, собирая сперму пальчиком с губ. — Я пойду, смою…

Оставив меня одного с пульсирующим от оргазма членом, Катя быстро побежала в ванную, а я тем временем достал телефон, нашел номер Карины и, не задумываясь, удалил его.

***

Домой он возвращался в отвратительном настроении, по пути срывая ветки деревьев, пиная урны и пробегающих мимо котов. Руки его тряслись в гневе и от боли, после того, как он несколько раз со всей силы ударил кулаками о стену. Хотелось на ком-то отыграться… Например на Максе, который так удачно сегодня задержался и вышел из школы без сопровождения Кати и Лёши. И Рустам едва не набросился на него и лишь в последний момент подумал о том, узнай об этом директриса, его точно выкинут из школы, а отец…

«— Я больше за тебя не вступлюсь, — сказал он в последний их разговор, после того, как они вышли с друзьями из кабинета Инны Федоровны, где их допрашивали по поводу фотографий Мадины. — Даже знать не хочу ты сделал это или нет. С этого дня ты за себя отвечаешь сам. Не получается сделать из тебя мужчину, может ответственность за свои поступки это сделает. Я ничего больше не сделаю и матери запрещу, понял?»

Родители часто ставят подобные ультиматумы своим детям. На то они и родители, что бы злиться и пытаться научить детей всеми возможными способами, пусть потом они часто берут свои слова назад и все прощают. Они же все таки родители. Но это нельзя было сказать про отца Рустама. Мурат был слишком строгим и всегда отвечал за свои слова. Если он не мог за них ответить, он их и не произносил. Так вот, сейчас Рустам ощущал на себе такой груз ответственности, будто на него сверху скинули валун и он резко ощутил, что его беззаботная жизнь, где он ни о чем не думал и делал просто то, что хочется, внезапно превратилась в минное поле, где он мог взорваться от любого, даже не своего собственного движения.

Да, именно это и произошло сегодня между ним и его друзьями, после того, что Валера им рассказал. Да, он хорошо общался с Мадиной и вряд ли хотел ее так позорить, но, до истории с исключением, ему, помимо небольшой жалости, в общем то дела не было вовсе.

«— Ну подъебали немного, — написал он как то Артуру, после того, как фотки выложили в группу. — Че такого? Бля, че они кипишь создают на ровном месте? Тем более она сама ноги раздвинула»

А теперь всех четверых намеренны исключить, если не найдут того, кто сделал фотки, а, ко всему прочему, этот слух про ментов и реальную уголовку, активно гуляющий по школе. Беда в том, что сам Рустам не мог вспомнить кто делал фотки и никто из его друзей упорно не хотел в этом признаться. Сам он помнил лишь то, что тогда Мадина весело хи-хикала и считала забавным сделать «несколько фото на память». Тыча пальцами друг в друга, они ругались почти весь день и дело едва не дошло до драки. Да, под обвинения чаще всего попадал сам Рустам и больше всего было мерзко осознавать, что реальный виновник всего этого так же пальцем указывал на всех остальных.

Домой он вернулся, все еще закипая от гнева и достаточно поздно, за что мама его частенько журила. Частенько — это всегда и сегодня это, почему то, изменилось, ведь Карина была в очень-очень-очень хорошем настроении. В таком, в котором Рустам ее еще никогда не видел. Он сразу же направился в свою комнату, удивился наличию монитора и приставки на столе, и, решив что все уроки он переделал на неделю вперед за время своего домашнего ареста, включил новую Фифу, которую он только успел купить, но не поиграть. Не успела игра включиться, как его телефон выдал уведомление о сообщении.

— Блядский рот, — прошептал он в гневе, боясь что родители услышат, бросил геймпад на стол и, взяв телефон, едва не выронил его на пол.

На фото, что прислал ему человек, который был записан как «Хз», была Карина. Она сидела за рулем своей машины в незнакомом ему дворе и улыбалась сидящему рядом парню, которым оказался Лёша. Увидев эти фотки, Рустам разозлился еще сильнее, едва удержавшись от того, что бы снова не швырнуть свой телефон в стену. Сдавив в руке телефон с такой силой, что тот едва не захрустел в его огромной ладони, он просидел в таком недвижимом состоянии еще несколько минут, после чего громко выдохнул и написал:

Р: — Это ты фотки Мадины выложил?

Х: — А сам как думаешь?

Р: — Нахуя? Ты совсем края попутал! Из-за тебя я попал.

Х: — Не твое дело как я распоряжаюсь СВОИМИ вещами.

Р: — Ты че не выкупаешь, что это блядь не по пацански?

Х: — Слыш, моралфаг, тебя чет не ебала моральная сторона вопроса, когда ты свою училку раком хотел поставить. Насколько я знаю, ты ее все таки трахнул. НАПОМИНАЮ, не без моей помощи!

Р: — Тебе спасибо сказать или че, я не пойму?

Х: — Мне твое спасибо не нужно. Просто прекращай сверлить мне мозг, при этом находясь по уши в том же дерьме. А эти фотки тебе так, как подарок клиенту. Бесплатно в этот раз.

Р: — Этой мелкой гниде вообще пизда.

Х: — Ха-ха! Что ж, удачи. Пока он тебя обставил по всем фронтам… Но, может это изменится?

Р: — Ответь кто тебе слил фотки Мадины.

Х: — Я не благотворительный фонд. Мои расценки ты знаешь. И когда будешь думать что дать мне взамен, помни что мне нужно будет сдать своего «клиента», так что обмен должен быть очень выгодным для меня.

— Редкостный уебан, — прорычал Рустам, выбросив телефон на стол и очень сильно, что для него было не характерно, призадумался, как вдруг на его телефон пришло еще одно оповещение, от проверки которого он удивился едва ли не так же, как от прошлого.

***

Этот вечер она снова должна была провести в своей квартире одна. Леша после спортзала забежал буквально на пару минут в душ и тут же исчез, не сказав ни слова, а Саша… Одна мысль о нем уже заставляла ее гневаться и отвлекаться на что то еще. Одна. В пустой квартире. В очередной раз и это ей уже порядком надоело, так что она еще в обед написала подруге и пригласила ее к себе на вечер «посплетничать».

Подруга, буквально как спасатель, появилась на пороге в 9 вечера в красивом, вечернем наряде и с бутылкой вина в руках, украшенных красным маникюром.

— Ленка-а! — закричала она, бросившись обниматься. — Сколько лет, сколько зим!

— Алён, куда ты так вырядилась? — посмеялась Лена, когда, после долгих обнимашек, отошла на шаг назад и оглядела подругу с ног до головы. — Я думала на кухне посидеть, поболтать…

А Алёна выглядела очень ярко. Все лицо было разукрашено броским макияжем, золотистые волосы собраны сверху явно в салоне, буквально только что, в ушах серьги с красными камнями и в довершении губы ярко-красного цвета. Из одежды на ней были высокие сапоги, закрывающие все до колен, короткая, кожаная юбчонка черного цвета и белая кофточка с лицом девушки, будто написанным красками на холсте. В противовес своей подруге, Лена была в домашней одежде, в которую входили черные, широкие, спортивные штаны и самая обычная белая футболка.

— Ты забыла, что я всегда должна выглядеть сногсшибательно? — ответила Алёна. — Моя фишка!

Лена только улыбнулась в ответ, хотя всегда считала, что одеваясь и накрашиваясь вот так цветасто и вычурно, явно желая привлечь к себе как можно больше внимания, Алена только портила свою природную красоту и милую внешность.

— Так, ну давай, снимай обувь и проходи быстрее на кухню. Я сейчас достану тебе что-нибудь к вину и… Ой не помню где у меня бокалы вообще.

— Так, подруга, — сменила тон Алена на нарочито серьезный, снимая свои кожаные сапоги с высоким каблуком. — я не хочу пить одна.

— Ты же знаешь, я не пью.

— Помню я как ты не пила на четвертом курсе, — ответила Алена, зайдя на кухню и оглядываясь по сторонам. — Так, а где Саша, Лёша? Ой, Лёшка, наверное, уже такой большой. Я в последний раз его видела, когда он мне в пупок дышал.

— А сейчас он уже выше Саши, представляешь? А я вообще не заметила как он так вымахал. Наверное вы сейчас будете одного роста, если ты наденешь свои сапоги.

— Так может он хоть мне компанию составит, м?

— Алён, не начинай, — нахмурилась Лена, достав из холодильника тарелку с нарезанной колбасой и овощами. — Не хочешь пить одна — не пей вообще. Без алкоголя наша встреча не омрачится.

— Угу, — растроено протянула Алёна, ставя бутылку вина на стол.

— А Лёша сейчас в спортзале… а, нет, наверное уже к своей девушке побежал, так что до завтра его не будет точно.

— Значит вести себя прилично явно нет резона, — усмехнулась Алёна. — Где у тебя штопор? Или мне вилкой открывать?

— Не надо, штопор уж я найду, — успокоила ее Лена и полезла по кухонным ящикам. — Я тоже помню четвертый курс и твои вилки.

— Ох-х, ну и времечко было, — замечталась Алена, глядя на Лену, ищущую штопор в интересной позе. — А задок у тебя все такой же горячий. Ты тоже в спортзал ходишь?

— Вот ты не можешь не спошлить, да?

— Помнишь как в универе тебя дразнили? Жопастая Ленка. Серьезно, откуда такие формы?

— От природы, — ответила Лена, положив штопор на стол. — А на спортзал времени нет.

Так они просидели до одиннадцати вечера, вспоминая о годах учебы и недолгой, совместной работе разные смешные, забавные и нелепые случаи, потом Алёна рассказала о своем муже, которого вот-вот должны перевести в Москву на высокую должность и завершила это, вылив в достаточно большой бокал последние капли вина, заполнив его до краев.

— Ну а у тебя как на личном? — спросила Алёна, по ходу относя пустую бутылку в мусорное ведро. — Где Сашу то вообще носит в такой час?

— Сашу, — вздохнула Лена и на пару секунд зависла. — А я не знаю где его носит. На работе… Может быть. Вот больше недели его не видела можно сказать. Нет, он и раньше задерживался, но не каждый же день!

— Не хочу нагнетать, — нахмурилась Алёна, — но ты не думаешь, что у него… Ну это… На стороне кто-то?

— Думала, — ответила Лена. — Ох, ну это же Саша. Ты же знаешь, он…

— Милый, заботливый, добрый, принципиальный семьянин, — продиктовала Алёна, откинувшись на стуле. — Знаю. Но ты забываешь одну важную вещь.

— Какую?

— Он мужик, — развела руками Алена. — А они частенько думают не головой, а своим членом. Особенно когда мимо каждый день гуляют сотни студенток. Ты видела их вообще?

— Да ужас, — вздохнула Лена.

— Во-во. У нас в группе одни мымры были. Помнишь Валю? Ну та, что залетела на втором. Я бы ей и шестнадцати не дала, а сейчас… Школьницы как… Господи, сейчас как бабка на лавке скажу, но выглядят как проститутки со стажем.

— И не только выглядят, — кивнула Лена. — Хорошо Лёша нашел приличную девочку. Надеюсь у них все хорошо сложится. Я, конечно, не в восторге, что они занимаются «этим» в моей квартире, но… Ой, ну хоть кто-то же должен.

— Вот та-ак все плохо? — опешила Алёна. — Не, подруга, если ты еще не бьешь тревогу, то самое время. А как же ты… Ну…

— Никак, — пожала плечами Лена.

— Ну дела…

— Нет, ну не так все и плохо, — поправила Лена. — Бывает, но редко и ощущение, будто… Не знаю даже как сказать…

— Ежемесячный план выполняет.

— Точно! Вот прям точно! Не знаю что делать…

— Ну, к счастью, перед тобой подруга с двумя разводами за плечами, так что записывай. Ловишь за хобот, усаживаешь и говоришь: «все, милый, меня это достало. Или мы что то меняем или расход по разным гаваням»

— Ага, — усмехнулась Лена. — И что дальше?

— А дальше или он начнет меняться или расход. Все же просто.

— Просто… А если развод, я Лёше что скажу? Алён, у меня сын еще есть, так что не все так просто.

— Он у тебя уже взрослый мальчик, все поймет. Ну и без развода можно. Я знаю есть пары, которые живут вместе, а трахаются с другими и не скрывают даже.

— Это уже извращение какое то…

— Ежемесячный план — вот это извращение, а у тебя, подруга, явный недотрах. Это ему бегать придется, искать кого то, а тебе только задницей вильнуть… Только наряди ее во что-то поприличнее.

— Порой я забываю какой у тебя извращенный мозг.

И тут ей пришло оповещение. Глянув, как Алена смотрит на нее исподлобья, водя по краям бокала пальцем, Лена взяла телефон и увидела сообщение от неизвестного, открыла его и застыла.

— Лена! Лена, ау! Прием! — пощелкала Алёна пальцами прям перед ее носом. — Очнись!

Экран телефона уже погас, а Лена все еще смотрела туда, где только что была фотография. Очнувшись от своего ступора, она медленно положила телефон на стол, встала, молча подошла к окну и простояла там пару минут. Удивленная всем этим Алёна только смотрела на нее, не отводя взгляда. Отвернувшись от окна, Лена медленно подошла к Алене, взяла со стола бокал и осушила его залпом.

— Лен, ты чего? Что случилось?

— Ничего, — ответила та. — Тебе, наверное, уже пора.

— Пора? — опешила Алёна. — Я думала мы хоть за второй сходим. Да что случилось то? Кто тебе написал?

— Не важно. Я вызову тебе такси.

— Зашибись, — хлопнула ладонью по колену Алёна. — Не надо, я сама вызову. Где-нибудь вне этой квартиры. Спасибо тебе, подруга. Прям все отлично. Особенно окончание вечера! Не провожай.

Лена даже не сразу поняла, что Алёна ушла и услышала хлопок дверью уже намного позже того, как Алена ею хлопнула. Придя чуть в себя, она снова взяла телефон, глянула на ту же самую фотку, где ее муж лежит под молодой студенткой и по разбросанной одежде, которую она хорошо помнила, поняла, что это фото было сделано буквально позавчера. Странно, но, помимо шока, она не испытала больше ничего. Спокойно выдохнув, она закрыла переписку с неизвестным и быстро нашла в списке Рустама, нажала на него и ее палец завис на кнопке «РАЗБЛОКИРОВАТЬ». Закусив губу, она немного подумала и все же нажала, сразу же написав ему:

Л: — Привет.

Р: — Привет? Хули тебе надо?

Л: — Думала поговорим.

Р: — Эй, блядь, ты ниче не перепутала?

Р: — Ты заблокала меня.

Р: — Теперь поговорить захотела.

Л: — Я погорячилась. Извини.

Р: — Погорячилась?

Р: — Погорячилась и извини?

Р: — Иди нахуй с такими извинениями, шмара.

Р: — Старательнее извиняйся.

Л: — И чего ты хочешь?

Р: — Ты знаешь.

Лена, без задней мысли, встала со стула, направила камеру и сфоткала себя сзади так, что в кадр попала только ее задница. Сев на место, она тут же отправила это фото Рустаму.

Р: — И что это за хуйня?

Л: — То, что ты хотел.

Р: — Иди в ванную.

Л: — Зачем?

Р: — Нормально извиняться будешь. Иди говорю.

Лена встала, пошла в ванную и уже оттуда написала:

Л: — Ну я тут.

Р: — Зеркало там есть?

Л: — Да.

Р: — Напротив встань и повернись спиной.

Л: — Сделала…

Р: — Штаны свои снимай.

Лена послушно спустила штаны до пола и, выпрямившись, написала:

Л: — Что дальше?

Р: — Фоткай себя в зеркале. Так, что б жопу видно нормально было, поняла? Ноги раздвинь.

Лена раздвинула ноги так, как ей позволили спущенные штаны, развернулась в пол оборота и увидела в зеркале себя в одной лишь футболке и трусиках, совсем не закрывающих ее попу, в таком положении выглядящую максимально большой, выпуклой и подтянутой. Думала она не долго, сделала фото и отправила его Рустаму.

Р: — Другое дело. Че кабенилась так долго

Л: — Не кабенилась…

Р: — Такую жопу прям щас раком ставить

Р: — И иметь как шлюху

Л: — Угу…

Ответив Рустаму, Лена села на закрытый унитаз и, чуть расставив ноги начала медленно поглаживать себя между ног.

Р: — Давай тебя на вписке трахнем

Р: — Будешь отсасывать всем по очереди

Р: — А потом тебя по кругу пустим

Р: — Представила себя на коленях?

Р: — В окружении молодых кавказских членов

Лена уже сдвинула трусики в сторону и начала активно массировать свой клитор, громко вздыхая и открывая глаза лишь за тем, что бы прочитать то, что пишет ей Рустам.

Л: — Я не хочу так…

Р: — Хочешь сука.

Р: — Я тебя сам сначала испробую.

Р: — Хочешь мой член, шалава?

Л: — Да, очень…

Р: — Скинь сиськи

Лена тут же сбросила футболку, расстегнула красный лифчик и, сделав фото своей небольшой груди, скинула ее Рустаму. Тот сразу ответил ей фоткой своего члена, увидев который у Лены моментально округлились глаза.

Л: — Боже, он огромный!

Р: — Больше, чем у твоего муженька?

Л: — Да, намного больше

Р: — Тебя таким еще не ебали, да?

Р: — Я тебя насажу на хуй и буду иметь в задницу пока без сил не упадешь

Л: — Нет, я… Только не анальный. С таким то…

Не спуская взгляда с члена Рустама, Лена набрала темп и вскоре задрожала от оргазма, выпустив довольно громкий, протяжный стон. Рустам ей ответил, но читать она уже не стала. Выключив телефон, она сняла все, что осталось и пошла в душ.

Воскресенье, спокойствие… После прошедшей недели, которая… Ну вы сами знаете какой взбалмошной она была, я впервые ощутил такую легкость и даже вступление для вас придумать не смог. Просто покой, тишина, воскресное утро, луч солнца, тихонько пробравшийся в окно вместе с утренней прохладой и чувство завершенности.

Вчера я пришел к выводу, что хватит с меня приключений, хватит ссор, стычек, шпионских игр и нелепых подкатов. Все же Инна Федоровна была права. Каждый из нас хочет носить маску и притворяться кем то другим. Хочет больше адреналина и страсти от своей серой, обыденной жизни. Чего греха таить, я и сам нередко притворялся кем то большим, чем есть на самом деле, но, пережив все эти события, я внезапно понял и начал ценить такое вот спокойствие и простоту в жизни. Может мы все хотим одного и того же только потому, что не можем получить это взаправду? Как всегда, жизнь полна подводных камней, о которых мы не задумываемся и, до краев полная приключений, обыденность оказалась на самом деле не такой здоровской, как казалось в воображении… Или же я просто не создан для такого? В любом случае, проснувшись сегодня в теплой постели и ощущая запах свежесваренного кофе, я впервые за, кажется, уже целую вечность просто наслаждаюсь моментом.

Тут дверь открылась. Все еще замыленным взглядом я увидел лишь очертания девушки с подносом в руках. Она тихонько зашла в комнату, улыбнулась, увидев, что я уже проснулся и, поставив поднос рядом с кроватью, подошла и поцеловала меня. Я тут же схватил ее за талию, повалил на кровать и лег сверху:

— У кого то полно сил, учитывая прошлую ночь, — проговорил я между поцелуями.

— Не надо, — посмеялась Катя.

Да, ночь была очень бурной. Такой, которой у нас еще никогда не было. Не знаю что стало причиной: мои слова или то, что я решил покончить со всем и наконец понял, что никто, кроме нее, мне больше не нужен. В любом случае я запомню эту ночь и ту, кто подарил мне ее на всю жизнь.

— Ну хватит! — еще громче рассмеялась Катя, выползая из под меня. — Я вообще то кофе сварила.

Она села на край кровати и мило улыбнулась, положив руку мне на щеку.

— Кофе может подождать, — прильнул я к ней, поцеловав в шею.

— А потом пить его холодным? Нет уж!

— Холодным? Хорошая оценка моим навыкам.

— Дурак! — снова рассмеялась Катя, взяв кружку с подноса. — Тебе, кстати, все утро кто-то написывает.

— Да это любовница. Не обращай внимания.

— А я тогда кто? — сквозь смех проговорила Катя.

— Ты — моя девочка, — сказал я, снова поцеловав ее. — Единственная и неповторимая.

— Единственная и неповторимая? А чего ж ты тогда к любовницам бегаешь?

— Ты слишком скромная. А она шестидесятилетняя стриптизерша с пятидесятилетним стажем. Прикинь какой у нее опыт. У-у-у.

— Уж представляю.

— Минет без вставной челюсти и два кремовых пирога. Один во время секса и один после.

— Да хватит! Мне уже противно!

Я снова поцеловал ее уже в плечо, взял телефон со столика у кровати и проверил кто же там написывал. Ну, не удивился…

— Ну что, — сказал я, выключив экран телефона и прокручивая его в руке, — чем займемся? Выходной как никак. Мы вместе уже, кажется, сто лет время не проводили.

— Как чем? — опешила Катя. — У нас на следующую неделю домашки целая куча и… Ты вообще к ЕГЭ готовиться то начал?

Ну да, как я мог забыть? Фанатка учебы. Наверное, если во время секса проговаривать ей на ухо алгебраические формулы, она моментально кончит сквиртом. Короче ожидал я явно не этого от воскресенья.

— Начал, начал, — пробубнил я. — Начал, посмотрел, понял шо херня это полная и закончил.

— Какой ты продуктивный…

— А то! Кать, давай просто отдохнем. Я устал за ту неделю как собака и хочу весь день провести с тобой, а не с учебниками. Ну?

Катя сидела, пила кофе, явно не очень то довольная моим предложением.

— Зай, ну чего ты? Давай, я не знаю… Сходим куда-нибудь. В кино например или просто погуляем, кофе где-нибудь попьем.

— Эх-х… Ну, если хочешь, — теперь уже Катя пробубнила. — Но я не хочу никуда идти. Просто дома можно посидеть… И на завтра все равно уроки сделать надо, а то ведь опять будет «Катя, Максим, Лёша, пройдите объясните»

— Ах-хах, да. Как я мог забыть? Ладно, я дам тебе пару часов позубрить, идет? А сам отъеду кое-куда.

— Куда?

Я лишь показал ей телефон, включил экран и зашел в телеграм.

— И кто же там? — спросила Катя, явно стараясь всем своим видом показать, что ей все равно.

— Ревнуешь к шестидесятилетним стриптизершам?

— С тобой уже начинаю…

— Это Инна Федоровна.

— Ты переписываешься с директрисой? — опешила Катя.

— Обещал ей помочь, — ответил я, печатая в ответ короткое сообщение.

— С чем?

— Долгая история с секретами, мне не принадлежащими.

— Зачем оно тогда тебе вообще нужно?

— Если бы я не согласился помочь, после драки я бы уже точно был за воротами с документами в руках, — извини, Кать, но тебе правду знать точно не нужно. — Это последний раз и все, больше я туда не полезу. Не мое это дело. Просто уже пообещал…

— Ну раз пообещал, — пожала она плечами. — Может Макса позовем? Купишь, не знаю, чего-нибудь похрустеть, фильм посмотрим. У родителей в комнате телевизор получше всяких кинотеатров.

— Не лучшая идея.

— Почему?

— А вдруг мы сломаем телевизор, не придумаем ничего лучше, чем продать его на черном рынке, там нас по ошибке поймают за сбыт краденного и на суде твой папа узнает, что я выходные провел с тобой в постели.

Катя похлопала глазами.

— Иногда я не понимаю серьезно ты говоришь или шутишь.

— Макс же влюблен в тебя по уши. Видеть нас вместе ему точно не по кайфу.

— Ну не зна-аю, — протянула Катя. — Может у него уже прошло все? Вроде по нему и не скажешь, что его это как то цепляет.

Сказала, будто это простуда какая то… Цепляет, блин, еще как. Видя любой, даже малейший намек на наши отношения, его тут же будто холодной водой окатывает и он превращается в рыбку Дори с глупым взглядом и приоткрытым ртом.

— Зай, как хочешь. Я бы не звал.

— Ну-у он же наш друг. Давай. Ну пожалуйста!

Ну и как тут откажешь, когда она смотрит на тебя мордашкой кота из Шрэка? Я поцеловал ее, крепко обнял и мы еще долго сидели на кровати, попивая кофе, после чего я пошел в душ. Пытался затащить туда и Катю, но хер там плавал. Да, плавал он там в гордом одиночестве.

И: — Ты еще не забыл, что обещал мне? — прочитал я сообщение Инны Федоровны и тут же ответил уже написанным ранее сообщением.

Л: — Да, я помню. Скоро поеду к ней, но, извините, на этом я Вас оставляю.

И: — В смысле?

Л: — Я не хочу больше этим заниматься.

И: — Забыл наш уговор? Ты не можешь вот так меня бросить!

Л: — Я пообещал Вам съездить к Ангелине. Я собираюсь туда и потом расскажу, что выяснил, но на этом всё. Уж извините.

Она прочитала, но не ответила. Знаю, она в бешенстве, наверное, да и я сам чувствую себя паршиво. Не только из-за нее, но и из-за Карины. Я втерся к ней в доверие и теперь вот так молча мне придется исчезнуть и никогда больше не видеться с ней. Занимаясь всем этим, я ни разу не задумывался о последствиях, а сейчас понимаю, что стоило бы… Что я могу кого то обидеть или кому то навредить. Тем, кто не имеет никакого отношения ко мне и моим проблемам.

Выйдя из душа, я увидел уже знакомую картину. Катя, за столом, с ручкой в зубах штудирует очередной учебник и я не стал ее отвлекать.

Ехать до адреса, который скинула Инна Федоровна, пришлось достаточно долго с несколькими пересадками на другой конец города и оттуда еще пройтись пешком. Заехав в какие то бараки, я понял, что это общага для студентов местного универа. Да, у нас был государственный университет. Не обольщайтесь, от университета там одно лишь пафосное название, а во всем остальном он был хуже убитой шараги где-то в Подмосковье. И жилье студентам выдавали соответствующее. Я зашел в один из этих бараков, удивился наличию денег на зарплату консьержке и наличию у нее денег на свежий кроссворд, попытался сделать вид, будто я могу просто протий мимо, как тут услышал незабвенное, скрипучее:

— Ку-у-уда пошел? А-ну стой!

— Ой, а я подумал, что вы картонная, — ответил я, подойдя к ее стойке.

Юмор она не оценила, глянув на меня исподлобья своих круглых, бабушкиных очков.

— Куда, куда? Сестра у меня тут живет. Может, кстати, подскажете в каком номере?

И когда я так мастерски научился отвечать на внезапные вопросы? Сам в шоке…

— Что тебе еще подсказать? — прокрехтела она.

— Не волнуйтесь, я не немецкий шпион.

— А по виду точно не из местных, — скривилась она, оглядывая мою самую обычную одежду из своей будки.

— Извините, а как Вас по отчеству?

— Зинаида Павловна.

Ну да, если бабка, то имя угадать не сложно. Или Зина или Люба. Фантазия в совковых годах не работала. Это сейчас мамки с папками изгаляются от скуки, а тогда родили, бирку прицепили и сразу на поле отправили пшено косить.

— Зинаида Павловна, я шестнадцать часов провел в автобусе и почти не спал всю ночь. Сам не рад, но родители отправили денег сестре передать да узнать что у нее тут да как.

— А как сестру твою зовут то?

— Ангелина.

— Ах, Ангелина, ну как я сразу не догадалась? — развела она руками. — Ну что ж, можешь не ходить, не узнавать.

— А чего так?

— А я тебе сама все рассказать могу. Наркоманка она. Вообще носа не показывает. На учебу и сразу назад. Больше никуда. К другим девочкам вон мальчики ходят. Через меня или через окно. Подружки там всякие… Прошмандовки редкостные, если честно, ну а что поделаешь? Молодежь нынче такая пошла. А вот к Ангелине твоей никто. Сидит взаперти и унюхивается до беспамятства. Говорю же, наркоманка.

— А-а-а, вот оно что, — хлопнул я ладонью по стойке. — А я то думал чего у нее нос всегда белый, когда по видео звоню ей. Ну мы уже давно догадывались.

— А чего тут догадываться? Все и так понятно.

— Одно не понятно, — ответил я ей и перешел на шепот. — А деньги то откуда берет?

И тут мозг бабули сломался и, пытаясь выдать хоть одну вменяемую версию, у нее лишь трясся второй подбородок.

— Так что, номерок подскажете?

— Двадцать первая. Второй этаж, первая дверь справа. Тебя зовут то как?

— Алексей, — ответил я и указал пальцем в кроссворд. — Трицератопс, целлюлоза, ландшафт, фармакопея, адвентист и… Ручку уберите, пожалуйста… Неваляшка.

Развернувшись, я гордо зашагал по коридору к лестнице, ощущая, как бабка провожает меня очешуевшим взглядом. Поднявшись на второй этаж, я увидел ряд одинаковых, деревянных дверей, отличавшихся лишь номерами и степенью убитости. Найдя 21 номер, я постучал в дверь и услышал внутри какой то переполох.

— Зинаида Павловна, я уже сказала, что кипятильник Вам я не дам! — услышал я женский голос оттуда и тут дверь резко открылась. — Вы прошлый не вер…

— Ох уж эта Зинаида Павловна, — ответил я достаточно красивой блондинке в коротких, домашних шортах, белой майке и цветастых гольфах.

— Мы знакомы? — нахмурилась она. — Я тебя вроде не знаю.

— Не знаешь, — сказал я и, достав телефон, включил видео с ее участием и показал ей. — Я на счет этого.

Лицо ее тут же окаменело, а тело, будто и не по ее желанию, отодвинулось в сторону и, расценив это как приглашение, я вошел внутрь ее комнаты. Внутри было достаточно ухожено и прибрано, пусть и как то мрачновато. Было видно, что девочка любит порядок в своем жилище и уж точно это место не напоминало наркоманский притон. Оно больше напоминало склеп, куда свет едва вообще проникал и, в купе со старой, советской, деревянной мебелью, потрескавшейся во всех местах, наводило настоящую жуть. Медленно идя по коридору, видимо, на кухню, я прям спинным мозгом ощущал, что она буквально крадется позади меня и не дай Бог у нее под рукой окажется что-нибудь тяжелое. Я зашел на кухню, медленно огляделся и повернулся к ней лицом. Она смотрела на меня все с тем же выражением, что застыло на ее лице в двери.

— Ты одна живешь? — спросил я, не зная как еще разрядить обстановку.

— А что?

— Ну комната великовата для одной студентки. Где твоя соседка?

— За хлебом ушла, — тут же продиктовала она. — Вернется через пару минут.

Я огляделся по сторонам, еще раз медленно пройдясь взглядом по всей комнате и, убедившись, что я еще не разучился подмечать детали, снова посмотрел на нее.

— Зачем врешь?

— В смысле?

— Ты тут одна живешь. Посуды на одного человека.

Она дернулась и как то странно начала медленно отшагивать назад.

— Эй, ты чего? — тут же спросил я и только услышав мой голос она снова дернулась. — Как будто приведенье увидела.

— Зачем ты пришел? — спросила она, уже прижимаясь спиной к дверному косяку.

— Я ж сказал, по поводу вот того видео. Хотел пару вопросов задать. Успокойся, Бога ради!

— Спрашивай…

— Может присядем? Чаю выпьем? Успокоимся?

Она лишь помотала головой, все еще смотря на меня даже не моргая.

— Ладно, слушай, я скажу как есть, а там… Если я тебя так пугаю, я, наверное, лучше пойду. В общем я просто хотел узнать имя того типа, которому ты его отправила.

Она тут же выдохнула так громко, будто до этого не дышала вовсе, глянула на меня и, наконец, улыбнулась.

— Что?

— Ничего, — ответила она уже достаточно спокойно, обошла меня по кругу и закинула кипятильник в воду. — Попьешь из блюдца? У меня нет второй кружки.

— Никогда так не делал, но почему бы не попробовать?

Тем временем она подоставала все печенье, которое скопилось в этой комнате, видимо, за 50 лет существования этой халупы, побросала все это на стол, тут же разлила чай в кружку и блюдце и села за стол. Я присел напротив. Сидим, пьем, молчим.

— Ты чего так испугалась?

— Ну знаешь… — сказала она и отпила чаю, явно ошпарив губы. — Я только одному человеку скидывала это видео. Я думала ты — это он.

— Ты ЕГО так боишься?

— И тебе бы стоило. Ты в школе учишься, да? Я тебя вроде видела в прошлом году. Лицо знакомое.

— Если и правда видела в прошлом году, то тебе прям повезло, — усмехнулся я. — Я вообще в школе не появлялся. Да, я сейчас в 11 классе.

— Послушай совет: забудь об этом и просто спокойно доучись год и друзьям, что прислали тебя, скажи то же самое. Не лезьте в это.

— Почему?

— Почему, — посмеялась она и снова ошпарила губы. — Это ОН прислал тебе видео?

— Можно и так сказать. Через руки. Вот теперь хочу узнать кто он. Ты знаешь его имя? Ну или хоть что-нибудь.

Ангелина только цикнула, покачав головой и я подметил, как красиво развиваются ее золотые волосы, связанные в косу.

— Никто и ничего не знает, а если узнает… Послушай, я серьезно говорю, забудь об этом. Он псих чокнутый!

— Расскажи хотя бы об этом видео. Зачем ты его сняла и зачем ЕМУ скинула?

— Ты меня вообще не слышишь?

— Слышу, но пока не понимаю. Ты боишься и боишься до усрачки. Что ОН сделал такого? Убил твою кошку?

— Моего парня! — резко ответила она и тут же осеклась.

— Чего, блядь? — едва выдавливая из себя слова, сказал я. — Ты… Ты серьезно?

— А ты как думаешь? — прикрикнула она, вдарив ладонью по столу так, что почти весь чай из моего блюдца расплескался.

Я тихонько взял салфетку, вытер лицо, руки, стол, все это время не сводя с нее взгляда. Она боялась и боялась сильно. Вряд ли она врет, хотя поверить в подобное было крайне сложно.

— Это началось безобидно, — продолжила она уже спокойным тоном. — Мы подкалывали друг друга и ничего больше… Ну да, иногда жестковато, а он нам в этом очень помогал. Нам весело было, понимаешь? Узнавать там разные секреты друг о друге и высмеивать, но он никогда ничего просто так не давал. Всегда нужно было что-то взамен. В один момент я поняла, что мы доигрались, когда он… Он… Заставил меня сделать то, что… Что на этом видео.

— Так это он тебя заставил? Ты не сама?

— Ты совсем? Я в жизни не легла бы под этого вонючего борова. Это было ужасно!

— Пиздец…

Я просто не знаю что еще ответить.

— А дальше уже развлекался он. Я не знаю, никто ни о чем не говорил, но все были у него на крючке. Если он меня так мучил, то мучил и остальных. Это было видно по их поведению. А когда я сорвалась, он отправил вот это видео моему парню. Мы после выпуска пожениться хотели, а он… Вот так просто! И сказал, что это его вещь. Что он может распоряжаться ей как хочет! Он просто чуть не сломал мне жизнь и ответил вот ТАК! Он больной психопат! Его не волнует никто! Не знаю зачем ему все это и… Да даже знать не хочу.

— И что сделал твой парень?

— А ты как думаешь? — скривилась она и снова отпила чай. — Сначала взбесился, даже ударил меня, но, когда я все ему объяснила, он решил выследить этого больного ублюдка. Через два месяца он повесился на дереве за городом. Вот тут недалеко, — указала она большим пальцем куда-то в стену за собой, — за переездом. Ни записки, ни сообщений… Просто был человек и все… Нету. Я до сих пор не знаю почему, а узнавать… Мне страшно.

— Ты не заявляла никуда?

— А что я скажу? — усмехнулась девушка. — Кто мне поверит и вообще этим заниматься будет? А если даже и будет, — снова нахмурилась она и отпила чай. — Пока его найдут, если найдут, я рядом на дереве окажусь.

— И поэтому ты заперлась тут?

— Да. Хоть я больше и не на крючке, мне каждый день боязно выходить отсюда. Уже несколько месяцев прошло, а я все никак не избавлюсь от этого страха.

— А другие, кто участвовал с тобой в этом?

— Я не знаю. После выпуска я с ними не общалась, да и до этого тоже мы редко общались после того, как Артём…

— Я понял, — ответил я, видя, что она едва не плачет. — Не продолжай.

Воцарилась тишина. Ангелина медленно попивала чай, глядя в большое, кухонное окно почти что мертвым взглядом, а я пытался уложить в голове все услышанное.

— Как тебя зовут? — внезапно спросила она.

— Лёша.

— Ангелина, — ответила она, протянув руку. — Понимаешь теперь, Леша, почему я говорю тебе не лезть в это?

— Не волнуйся, не собираюсь. Я просто пообещал приехать и поговорить с тобой, но на этом точно все. ТЕПЕРЬ уж точно все.

— Правильное решение, — кивнула Ангелина. — С ним нельзя связываться. Если поведешься на его уловки — ты у него на крючке. Если он когда-нибудь с тобой свяжется, лучше вообще ничего не отвечай.

Я кивнул в знак согласия, все еще с трудом умещая все это в своей голове.

— Ну я, наверное, пойду, — сказал я, вставая с табуретки.

— Погоди. Давай я еще чаю налью, посидим…

— Ты не хочешь, что бы я уходил? — усмехнулся я и тут же осекся, увидев выражение ее лица.

— Я уже пол года ни с кем не общаюсь. Даже вон соседке своей аренду оплачиваю, лишь бы она не жила здесь. Трачу все деньги, что родители дают, сама живу как бомж, лишь бы одна… Лишь бы ко мне нельзя было подступиться… Все из-за этого подонка! Что-что, а тут я на виду и Зинаида Павловна на входе. Не то, что бы был толк, но все же… Бабуля наблюдательная и заметит, если что-то не так.

— Ну что ж, — присел я обратно, — в первый раз из блюдца попить не получилось, надо научиться.

— Ахах, ну да. Давай я налью.

Еще пару часов я провел в этом склепе и уже самому стало страшно оставлять ее одну, поэтому, перед уходом, мы обменялись номерами и я пообещал писать ей время от времени, только что бы знать, что все в порядке.

Ну а на выходе я встретил уже мою заклятую подругу, которая жадно спрятала от меня кроссворд, пока записывала мою фамилию в журнал. Выйдя на воздух, я поплелся до ближайшей остановки, как вдруг удачно нашел магазин. Вернувшись к Зинаиде Павловне, я положил ей на стойку только что купленный, новый кипятильник и уже со спокойной душой отправился обратно к Кате.

Поездка назад была такой же долгой и, если сюда я ехал, слушая бодрую музыку в беспроводных наушниках, то обратно в них ничего не играло. Я сидел и думал… Нет, я просто пытался уложить все это в голове. Мне сложно было поверить в то, что рассказала мне Инна Федоровна в первый раз, но сейчас… Тот ужас, что был на лице Ангелины понемногу передавался и мне. Прям какой то профессор Мориарти… А я точно не собираюсь быть Шерлоком в этой истории. Интересно, а Инна Федоровна вообще знает масштаб происходящего?

Л: — Я побывал у Ангелины, — написал я ей, когда вышел из автобуса, а дальше записал очень долгое, голосовое сообщение, рассказав все, что узнал.

Слушала она долго, видимо крутя голосовое несколько раз. Я же успел зайти в магазин, купить персикового сока, который Катя просто обожала, сухарей, чипсов… Короче всякой дряни, которую можно было закинуть в рот и только у кассы я услышал несколько оповещений подряд. Мне уже не очень было интересно, что ответит Инна Федоровна, поэтому телефон я достал уже на пол пути к Катиному подъезду и буквально в тот же момент резко остановился. Номер был неизвестен и подписан как «Leviathan».

L: — Привет

L: — Не меня, случайно, ищешь?

L: — Создать хаос, что бы подойти ко мне на шаг ближе — не плохо придумано.

L: — Хвалю. Сам бы так сделал.

Л: — Я так понимаю ты — тот самый виновник торжества. Ну и с чем пожаловал?

L: — Просто хочу выложить пару карт на стол, раз уж ты так упорно меня ищешь.

Л: — Уже не ищу, так что можешь не утруждаться. Ты сам доиграешься с моей помощью или нет.

L: — Смотрю Ангелина много тебе рассказала.

Л: — Больше, чем я хотел бы знать. Ты болен, чел. Сходи, не знаю, в спец. учреждение, проверься… Может вылечат, а может закроют в приятной компании таких же отбитых шизиков.

L: — Я не сумасшедший. Моя мама меня проверяла!

ЪУЪ сюк. Общаться отсылками — это мое! Полож где взял!

L: — Но, кроме шуток, братан, со мной лучше дружить, чем воевать. Я много чего могу и, в отличие от Инны Фёдоровны, руки у меня не связаны. Я могу делать все, что захочу.

Л: — Пока что не связаны. Но, учитывая что ты творишь, скоро будут в наручниках.

Л: — Братан.

L: — Ахах. Ну поглядим. В любом случае я бы тоже не хотел воевать с тобой.

L: — Но я раздавлю тебя, если придется.

L: — Так что предпочел бы быть на одной стороне. Обращайся. В любое время 😉

Л: — Гладий и оливковая ветвь сразу? А ты мастер дипломатии…

Л: — Я просто не хочу иметь с тобой ничего общего. Не дружить, не воевать. Оставь меня в покое. Считай эти слова такой же дипломатией.

На этом наше общение и закончилось. Он прочитал и не стал ничего отвечать, а я, тем временем, уже подошел к подъезду. Уезжал я еще до обеда, достаточно рано, а приехал уже вечером, когда люди вот-вот начали приезжать домой с работы. Ну и на кой оно мне надо? Вот и я думаю. Не на кой.

Удивился ли я, что он мне написал или испугался? Нет… Вообще никаких эмоций. С самого начала я понимал, что он меня найдет рано или поздно а на счет страха… Раньше я много чего боялся. Да того же Рустама, если честно и взять как первый попавшийся пример. Вступить с ним в конфликт или в драку? Да, я бы не бежал в ужасе, но перспектива подобного меня пугала… А теперь я подкатываю к его матери, прекрасно зная какую ярость это в нем вызовет, если он узнает и меня совершенно он не пугает. Что со мной случилось? Как будто все стоп краны разом сломались. За эту неделю я изменился, как будто, больше, чем за последние лет 5 и, наверное, только это сейчас меня и пугает.

Тем временем я уже зашел в квартиру с целым пакетом всякой хрустящей дряни в руках и услышал Катин смех из дальней комнаты, где, по ее рассказам, стоял огромный, родительский телевизор. Да, я ни разу не был в той комнате, если что. Разувшись, я увидел в прихожей и другую мужскую обувь и, судя по размеру, эти лыжи были явно не для человеческой ноги. Даже я, со своими ножищами, на которые днем с огнем кроссовки не найдешь, в ЭТОМ бы утонул и пришлось вызывать бригаду водолазов.

Разулся, зашел в комнату и увидел Катю с Максом, сидящих на полу перед телевизором с геймпадами в руках. Да. Катя. С геймпадом. Я, мягко говоря, прихерел. Хотя Макс был настолько скучным во всех остальных вопросах, кроме учебы, сериалов, фильмов и игр, что не удивительно как это он ей всучил геймпад в руки. Знаете, если бы я не был уверен в том, что он влюблен в мою девушку, то подумал бы, что ему и девушки не интересны как сам факт существования на планете. Нет, я не жалуюсь. Другим, может быть, Макс показался бы скучным, но я всегда легко находил с ним общий язык. Возможно потому что сам был задротом до конца десятого класса… А теперь к милфам подкатываю. До чего докатился? Ужас.

Хотя даже мне с Максом, порой, общаться было тяжко, ведь он поглощал вообще весь гиковский контент, начиная от киновселенной Марвел, которую все, и даже Рустам (и, наверное, Зинаида Павловна) посмотрели, и заканчивая всякими безымянными аниме, комиксами и мангами, до которых даже у меня никогда свободного времени не доставало. Напоминаю, этот человек, в отличие от меня, учился еще и очень хорошо. Наравне с Катей, а то и лучше. Создавалось впечатление, что у него в сутках все 72 часа. Правда расплачивался он за это постоянным, уже перманентным недосыпом, окончательно закаменевшем на его лице и огромными мешками под глазами после бессонных ночей. Да, прямо как сейчас, когда я протягивал ему руку.

— Макс, ты каким образом затянул ее в Инджастис? — посмеялся я, глядя как Катя неистово херачит по всем кнопкам сразу.

— Да мы посидели, — тут же сказала Катя, не отрываясь от экрана телевизора, — поболтали и Макс сходил за приставкой.

Макс только послушно кивал, параллельно избивая Катю, играя за Супермена. Кому вообще может нравиться Супермен? Нет, Генри Кавилу я бы и в задницу дал, но герой то дрянь. Ну дрянь же! Хуже только капитан Соединенные Штаты. «Я за все хорошее против всего плохого. Ауф!». Короче, кинобоссы с кучей бабла, записывайте новую супергеройскую CUMunder: Супермен, Капитан Америка, Люк Скайуокер, Гарри Поттер, Тимати, Барак Обама, Мумми-троль, Фродо, Вин Дизель и Николай Соболев. Умоляю, снимите это! Я что, много прошу? И финал, где они будут кончать под себя от своей невъебенности… Как сейчас Макс, в очередной раз побивший Бэтмена своим Суперменом.

— Да блин! Ну я опять проиграла! — проревела Катя.

— Дай ка сюда, — сказал я, взяв у нее геймпад из рук. — Сейчас покажу как надо.

Моментально вспомнив куда щелкать, что бы бить хотя бы в сторону противника, я быстро отмудохал Супермена Джокером и тут же глянул на Макса, лицо которого сейчас выражало максимальную степень негодования, которую только он мог выдать, учитывая тот ужасный недосып, что был сейчас на нем.

— Максон, ты не проснулся еще? — тут же подколол я его. — Это было как то слишком просто. Что всю ночь делал?

— Сериал смотрел, — пробубнил он. — Новый вышел. Сёгун.

— О, про что?

— Про Японию. Чем то на Игру Престолов похож.

Катя, что уже вынимала геймпад из рук Макса, тут же замерла и резко развернулась в мою сторону.

— О! Давайте посмотрим? Давайте, давайте!

Да, если Катьку и можно было назвать фанаткой чего то, помимо учебы, то это была Игра Престолов. Забавно, но когда мы только познакомились и обсуждали с Максом этот сериал при ней, она лишь кривила носиком и приговаривала, что у нее на такие детские развлечения нет свободного времени. А теперь вон как глаза горят! Ей даже финал понравился и только попробуй сказать, что после 5 сезона сериал стал дерьмом.

В общем вечер мы провели в приятной, дружеской компании. Поиграли в игры, посмотрели пару серий нового сериала и несколько смешных видео на ютубе. Удивительно, но за весь день мама не позвонила и не написала ни разу, поэтому я начал звонить сам, но каждый раз телефон был недоступен, а в Телеграме она не появлялась со вчерашнего вечера. Обычно, если я так долго не появляюсь дома, она начинает волноваться и названивать раз в час минимум, а тут…

Проводив Макса, мы остались с Катей наедине и она, вдруг, сама поцеловала меня в засос. Опешив от такого рвения с ее стороны, я и сам не заметил, как оказался на полу под ней и лишь через несколько минут страстных поцелуев, сумел остановить ее.

— Зай, я не смогу остаться сегодня, — сказал я ей, пока она целовала меня то в щеку, то в шею. — Надо домой. Я уже второй день не появляюсь.

Катя тут же остановилась, повисла надо мной и, поджав губки, непринужденно ответила:

— Надо так надо.

И, в последний раз поцеловав меня в губы, встала с меня. Мы еще немного поговорили, пока я пытался влезть в свои кроссовки, поцелуй на прощание и я отправился домой.

***

Тем же вечером Рустам стоял у подъезда, уже больше часа наблюдая, как Артур и Заур свайпают девушек в приложении для знакомств и обсуждают внешность каждой, кто попадается им на глаза. Раньше и он занимался бы этим вместе с ними, но сегодня вся голова его была занята другим. Без конца разминая кости и иногда срывая свисающие ветки с рядом стоящих деревьев, он пытался хоть немного успокоить свою горячую кровь.

— Еба-ать, — протянул Артур и они, вместе с Зауром, рассмеялись. — Это че? Свиной пятак? Хули у тебя с носом, шмара?

— Ее об стену саданули, — добавил Заур и они снова вдвоем рассмеялись, после чего Артур свайпнул дальше.

— Ой-ей-ей, ты смотри какая соска, — покачал головой Артур и повернул телефон в сторону Рустама. — Ебать там задница. Зацени!

Рустам нехотя глянул в экран, увидел молодую, темноволосую мусульманку в спортивном костюме и длинными, прямыми волосами почти до поясницы. Артур свайпнул дальше и на фото, где было лицо, он увидел свою мать.

— Убери нахуй телефон, пока я его не расхуярил! — тут же вспылил Рустам, едва не вдарив об стену кулаком в очередной раз.

Он отвернулся, начал расхаживать из стороны в сторону, закусывая губы. Да, на фото была не Карина и девушка была мало чем на нее похожа. Да и откуда взялись бы фото Карины на сайте знакомств?

— Давай напишем, — продолжали пацаны, не особо обращая внимания. — Может даст?

Поняв, что забыть о том фото у него не выйдет, он взял телефон и решил найти в своем списке переписок «Лёня». Листая несколько минут, он нашел прошлогоднюю переписку, где пытался выяснить у того номер Кати и, зависнув на несколько минут, все же написал:

Р: — Какого хуя ты делал в машине моей матери?

Леша прочитал и долго не отвечал, от чего Рустам начал еще больше беситься и, раздражаясь от каждого смешка своих друзей, отошел в сторону.

Л: — Выебать ее хотел

Р: — Ты че хуйло совсем края попутал?

Л: — Это ты края попутал, хач ебучий. Рустам, отъебись от меня, от Кати и от моей мамы. Я тебя, блядь, предупреждаю в последний раз.

Рустам моментально начал набирать сообщение, как вдруг Леша его заблокировал. Едва снова не разбив телефон от бешенства, он тут же нашел в своем списке контактов Аслана и написал ему:

Р: — Ас-саляму алейкум. Помощь твоя нужна, по-братски.

***

Дорога, скажу я вам, была не близкой и я уже начал с тоской вспоминать удобство машины Карины. Добираясь с пересадками через автобусы, троллейбусы и маршрутки на другой конец города, я наблюдал в окно, как медленно засыпал весь город. То, как светились все окна, когда я только выезжал и то, как постепенно тухли они же, когда я уже подъезжал к дому. В моем же дворе почти везде свет уже потух. Не удивительно. В нашем старом доме жили одни пенсионеры и даже во дворе в детстве поиграть особо было не с кем. Я поднялся на 4 этаж, вставил ключ в дверь и вошел в свою квартиру. Ничего удивительного не было. Свет горел только на кухне и мама, видимо, была там, но встречать не вышла. Наверное злиться… Хотя я предупреждал ее, что меня не будет. И позвонить могла в конце концов.

Я разулся, зашел и буквально оцепенел в дверном проеме. Мама сидела за кухонным столом в халате и нижнем белье, раскручивая в руках уже пустой бокал с красными потеками от вина. Мусорное ведро же было заполнено пустыми бутылками, на столе стояла еще одна, почти уже законченная. Я тихо подошел к ней, погладил по плечу и она, еле-еле подняв голову, наконец меня заметила и улыбнулась.

— Мам? Ты чего? Что случилось?

— Ничего, — ответила она заплетающимся языком. — А разве тебе есть дело?

— Ты чего такое говоришь? — присел я рядом на корточки, стараясь не рассматривать ее оголенные части тела, что сделать было крайне сложно.

— Ну как… Ты ушел не пойми куда, отец твой тоже… А я тут… Одна… — проговорила она и тут же попыталась выпить из пустого бокала.

Заметив, что он пуст, она потянулась за бутылкой, но я резко убрал ее со стола, поставив рядом с собой на пол. Я никогда не видел ее пьяной и никогда не видел ее в таком откровенном виде. А сейчас я лишь мог гадать что произошло и предполагал я, сами понимаете, только худшее… Тем временем она, глянув со злостью на меня, потянулась за бутылкой на пол, засветив мне свою маленькую грудь из под лифчика, схватилась за горлышко и потянула на себя. Я тут же схватился за бутылку и мы буквально начали бороться за нее. В конце концов я вырвал ее из рук, но не удержал и она, выскользнув, упала, разливая остатки вина тонкой струйкой по полу.

— Тебе явно хватит, — сказал я, стараясь не обращать внимания на беспорядок.

— Пф, он еще решает за меня, — откинулась на стуле мама, чуть раздвинув передо мной свои упитанные ляжки, а халат уже и вовсе висел на ней, закрывая только руки.

— Мам, да что случилось то?

— Ничего, — пожала она плечами. — Отец твой, кстати, ушел. Навсегда видимо.

В этот момент я едва не сел в ту же лужу, которую только что и сотворил с маминой помощью. Пусть она и выпила и выпила, блядь, много, но не была в хлам. Да, чуть заплетался язык, но уж пьяных девушек я повидал и мама была точно в адекватном состоянии, если можно было так сказать, видя ее сейчас.

— В смысле навсегда? — едва взяв себя в руки, спросил я.

— В прямом, — пожала она плечами. — Я сказала ему проваливать, он собрал вещи и ушел.

— Пиздец, — тут же вырвалось у меня и мама моментально посмотрела на меня своим озлобленным взглядом. — Извини, я забылся…

Да, маты она на дух не переносила. Что я, что отец никогда при ней не матерились. Тем временем она громко вздохнула и, положив голову себе на ладонь, покачала ею из стороны в сторону.

— Пойдем.

Я взял ее за руку, приобнял, поднял и повел в спальню, по пути поправляя ее халат так, что бы ее грудь не светилась у меня перед глазами.

— Что со мной не так? — тихонько спросила она будто у самой себя. — Я недостаточно красива? Почему его потянуло на молодых студенток?

Расстелив кровать, я посадил ее на край и сел перед ней, взяв ее руки в свои. Пусть сейчас бешенство просто вырывалось из всех щелей, я старался держаться спокойным только ради того, что бы еще больше не волновать ее.

— Мам, ложись спать, — сказал я, легонько толкая ее в плечо. — Завтра поговорим, ладно?

Она все так же сидела, будто пропуская вообще все мимо ушей и смотрела только на свои руки, покоившиеся в моих.

— Лёш, скажи, — сказала она, все так же не поднимая головы, — только как… Ну… Молодой парень, а не мой сын. Я красива?

Вопрос моментально поставил меня в ступор. Да! Ты не просто красива, ты сексуальна… Особенно, блин, сейчас в этом черном белье. Конечно я сказать этого не мог. Ощущая себя будто на минном поле, я пытался подобрать правильные слова в голове, а когда все же подбирал, сразу думал о том, что ее мой ответ только больше расстроит или взбесит.

— Ясно, — вдруг сказала она, после моего долгого молчания.

— Нет, нет, я просто… Мам, ты очень красивая женщина. Очень! И… Нет, ничего.

— Ты говоришь так, только потому что я твоя мама.

— Нет! Я… — и снова ступор. Что я там говорил? Научился быстро отвечать? Иди ты нахер, Леша из прошлого. — Не знаю что сказать, что бы убедить тебя…

Она тут же скинула с себя халат и посмотрела мне в глаза

— Ты хотел бы меня?

И все. Мой мозг окончательно сломался. Не доставало только взрыва. Рассматривая ее оголенное тело, небольшой животик и достаточно узкую талию, которую еще более узкой делала ее большая попа, даже не представляю какое глупое выражение у меня в этот момент было на лице. Я тут же вспомнил и Попугая и Зинаиду Павловну, которые так же тупили, когда я загонял их в угол.

— Мам, ты выпила, — я, блядь, не знаю что еще отвечать.

— Да, Лёш, я выпила, — достаточно трезво ответила она. — Но ты, как парень, хочешь меня сейчас?

И, не дожидаясь ответа, она просто взяла меня за член, который… Да, стоял он, блядь, колом просто. Я попытался убрать ее руку, но на выходе получилось только легкое касание ее запястья и она, воспользовавшись моментом, страстно засосала меня в губы.

Я смотрел на лица своих одноклассников, застывшие в ужасе и не разбирал даже кто они такие. Это была просто серая масса людей, что вы каждый день встречаете на улице, не запоминая их вовсе. В принципе сейчас мне было все равно и не волновал никто. Я огляделся и, между стройных пар ног, увидел три лежащих на полу тела.

— Ну ты и псих, — услышал я будто эхом и в этот же момент брызги крови, скопившиеся на моем лице, наконец собрались в увесистую каплю, которая прокатилась по щеке и упала прямо с подбородка на белую футболку.

Да, это был не сон. Это была реальность. Моя реальность.

— Ты этого хотел?! — спросил я, повысив тон и тут же заметил, как все вокруг дернулись, едва услышав мой голос. — Я ведь говорил, не лезь ко мне…

Пусть вокруг меня не было ни одного зеркала, но была хорошая фантазия и мне хватило лишь представить его и свое лицо сейчас в нем… В отражении. Кем я стал? Как из тихого парня, который избегал конфликтов и старался не лезть никуда, я стал тем, от чьего голоса вздрагивают рядом стоящие?

Но вернемся к началу. Нет, не к самому. Хотя… Май нейм ис Лёша и я, видимо, поехал кукухой. Так, обычно, начинается сеанс у психолога? Ну знаете, я короче лежу такой на маленьком, бежевом диванчике, задрав ноги едва не к потолку, смотрю туда же печальной мордой, закинув руку на лоб прям по локоть, а справа от меня на белом, стильном кресле сидит сексуальная докторша, закинув свою ножку на другую и старательно чет там записывая в свой блокнот. Что она там пишет? Да хрен его знает, ведь я еще ничего не сказал. Может тоже порнорассказ? Сидит и думает: бляяя, как же заебали чертовы шизики. Кхм… Занесло, простите.

И вот, поправляя свои прямоугольные очки и облизывая верхнюю губу, она таким спокойным и очень возбуждающим голосом спрашивает:

— Алексей, почему Вы решили, что поехали кукухой?

Ну вот и с чего начать вообще? Где был тот момент, когда мой скворечник окончательно покатился по наклонной? Может это была драка с Рустамом и он слишком сильно вдарил мне? Хм… После этого я буквально послал нахуй Инну Федоровну, так что может быть. Кто еще слал директрису? Ну? Ну? Так, опять ты, что якобы училку трахал? Руку опусти, заебал. Хотя, если подумать, я и до этого не выражал особого респекта учителям и никогда не боялся их, как, например, многие мои однокашники, так что мимо.

К слову о семействе мусульмановых и ударах, мне по голове еще и от Карины прилетело. В отличие от своего тупого сыночка, в тот день по голове мне прилетело что физически, что психологически. Дабл килл. Что за семейство, еб вашу мать? Может хватит меня лупить, а? Что дальше? Мурат мне чердак расквасит? Боже упаси…

Как то слишком много ебанутых поступков, доктор, но, не сказать, что эти моменты были какими то переломными. Ни один из них не сравнится с тем, что случилось в то воскресенье, когда я ощущал сочные, мамины губы, ее язык, прорывающийся в мой рот и тепло ее дыхания. Ощущал, как в это время она крепко сжимала мой член через джинсы, держа второй рукой меня за затылок.

— Алексей, Вы спали со своей матерью? — спросила докторша, еще сексуальнее проведя язычком по своей верхней губе.

Да. Да, я с ней спал… Просто спал рядом и ничего больше, когда мне все же удалось вырваться из ее капкана и уложить, наконец, спать.

— Но вы думали о ней как о женщине?

Знаете, доктор, сложно не думать, когда она всю ночь упирается своей самой сексуальной частью в самые интимные места и при этом тихонько мычит. Да, я, блядь, за всю ночь поспал минуты три. Это вторая бессоная ночь, если что, подряд.

— Алексей, — раздосадованно вздохнула и покачала головой докторша, опять записывая что-то в свой ебучий блокнот, — почему Вы не воспользовались моментом? Вы же хотели ее и много думали о сексе с ней.

А Вы точно доктор, а не следователь? Ах, да… Я ж Вас сам придумал. Хотя-я, зная как работает мой мозг, я сам себя обмануть могу. Плевое дело.

— И все же? — прищурилась она, снова готовясь что то записывать. — Она Вас больше не привлекает внешне или это была моральная сторона вопроса?

Не привлекает как женщина? Что ж, учитывая какой дикий стояк у меня был всю ночь, что аж до боли и то, как резко он до сих пор подскакивает и твердеет только от малейшего воспоминания того вечера…

— Значит внешне она Вас, все же, привлекает, — ебать, доктор, да вы не зря красный диплом получили. — Значит моральная? Расскажите что Вы чувствовали.

Что я чувствовал? Ну, помимо дикого перевозбуждения, я чувствовал себя… Как будто меня морально изнасиловали. При чем толпой в нигерском гетто и максимально жестко. Эта пара секунд, что мы провели в поцелуе, длилась для меня чуть ли не вечность, потому что мой мозг в эти секунды пожирал сам себя. В один момент я хотел продолжать целовать ее, а потом ласкать, трогая во всех интимных местах, а с другой тут же вспоминал, что она моя мама, которую я хочу любить как маму, а не как женщину. С одной стороны я хотел забыть обо всем, повалить ее на кровать и тут же вставить ей между сочных ляжек, а с другой вспоминал, что у меня есть девушка, которой, вроде как, с этого дня поклялся в верности, пусть и не сказал ей об этом прямо. Я целовал ее, желая исполнить с ней все свои самые грязные фантазии и понимал, что сейчас я могу это сделать и тут же думал о том что пользоваться ее состоянием в таких целях — это видеть ублюдка в зеркале до конца жизни.

— Как думаете, Вы поступили правильно?

Правильно… Если б я не разговаривал с Вами телепатией, доктор, Вы бы услышали как я громко смеюсь на весь Ваш воображаемый кабинет, повсюду украшенный этими тупыми картинками с бабочками. Хм… Почему с бабочками? Мне ж никогда не нравились бабочки. Кто вообще придумал бабочек? Ебанный червяк с крыльями. Что дальше, а? Парнокопытный гусь?

— Так это «Да» или «Нет»?

Естественно я поступил правильно. Во всех отношениях. Там другого выбора не было.

— Ваши отношения с матерью изменились после этого случая?

Ну-у весь следующий день мы не разговаривали. Да, в школу я не ходил, боясь оставлять ее одну даже на минуту. Боже, да я даже в магазин не ходил и ее не выпускал. Спасибо Кате, которая сильно помогла мне в эти дни. Я видел, что маме было неловко вообще показываться мне на глаза. Она почти не выходила из своей комнаты, телефон так и не включила и лежала целыми днями. Я знал, что иногда она плакала, но передо мной держалась.

— А потом?

Суп, блядь, с котом! Вы психолог или где? Реально, в Вашем кабинете не хватает только яркой лампы и КГБШника с заряженным стволом. Потом… Потом шло время, мы как то начали понемногу разговаривать и, когда она чуть-чуть пришла в норму, долго и упорно извинялась за то, что сделала. Не проходило ни одного разговора, что бы она не вспомнила о том моменте и не извинилась за него.

— Угу, — промычала докторша и снова начала что-то упорно записывать в блокнот.

Всю учебную неделю я провел дома, выйдя за порог всего то пару раз. Напряжение между нами все еще было и было сильное… Блядь, еще бы, учитывая пережитое и, как бы я не успокаивал ее, не говорил, что все понимаю, ничего не помогало. Нужно было время и, через пару дней, мы хотя бы начали общаться на какие то другие темы. До нормального, более привычного общения, хотя бы отдаленно напоминающего то, что было раньше, прошло еще пару дней.

Катя приходила к нам каждый день и несколько раз даже оставалась на ночь, но сексом мы, понятное дело, не занимались. С ней несколько раз приходил и Макс, но, в силу своей закрытости и отстраненности, с моей мамой он разговаривал только короткими фразами, глядя в пол. Так было всегда и было сейчас. В любом случае их помощь и поддержка очень помогла мне не поехать окончательно. В тот момент я, наконец, по-настоящему осознал насколько сильной может быть простая, дружеская поддержка. Мы общались так же, занимались всё теми же делами: учили уроки, обсуждали сериалы, играли в игры. Да, Макс тягал приставку каждый раз и, даже если мы ее не использовали, знание того, что он тащил эту дуру через весь город ко мне домой и потом обратно… В общем всю эту неделю я понимал насколько ценной могут быть такие, казалось бы, мелочи, которые я не замечал до этого.

— Ну а что же Ваш отец? — спросила докторша, грациозно перекинув ноги и теперь уже правая лежала на левой. — Александр, верно?

Да, именно об этом я и говорю. Тот, кем я был раньше, наверное тут же поехал бы искать его в университете и устраивать сцены, но сейчас мне пришлось резко повзрослеть. Я буквально остался один и сейчас мне вовсе было не до него. Даже злиться на него у меня времени не было. Я никогда не понимал сколько времени требует уход даже за одним человеком и содержание всего дома в чистоте, и хоть каком то порядке. То, как я пытался разобраться со стиральной машиной — это отдельный комедийный жанр. Пару раз я едва не прожег вещи утюгом, а после моих попыток в кулинарию приходилось устраивать генеральную уборку всего подъезда. Посудомоечную машину я, после стиралки, даже трогать боялся, полы приходилось мыть дважды, потому как после первого раза я за собой оставлял ебучий потоп, а как после стирки находить пары носкам мне, походу, только Гузеева объяснить сможет. В общем да, я тот еще криворук.

— Это называется «уход от проблем», Алексей, — занудила докторша, оторвавшись от своих записей. Ну реально пронорассказ пишет. — Отец, покинувший семью — это большой удар, особенно для уже достаточно зрелого ребенка. Таким эмоциям просто необходим выход.

Да уж, это я уже понял, иначе не лежал бы сейчас в Вашем кабинете.

— Вы говорили об этом с друзьями?

Нет. Ни слова. Они боялись этой темы как огня, хотя и понимали, что происходит, а я не хотел еще больше грузить их своими проблемами. Да, пусть я и не выключал телефон, как это сделала мама, но так же закрылся от всех и мои школьные друзья стали для меня целым миром на эту неделю.

— Сложно было снова оставлять маму одну?

В воскресенье думал, что не сложно. Что все уже в порядке и мы оба, наконец, можем продолжать жить как раньше, пусть как раньше уже никогда не будет. Но в понедельник мне снова стало боязно. Когда я уходил в школу и видел всю ту же привычную картину, как мама собирается на работу, я понимал, что это совсем не привычная картина. Пусть с виду было все как раньше, на самом деле будто весь мир встал с ног на голову. Не помогало ничего. Я, как обычно, шел в школу, слушал музыку, но не слышал ее, все еще мысленно находясь дома. На уроках было то же самое. Я не мог сосредоточиться, не слушал что говорят и вообще был максимально не собранным.

Но хуже всего было другое. То, как смотрели на меня все одноклассники. Не знаю откуда они узнали, кто им рассказал, но я по глазам видел, что они все знают. Кто-то шептался, кто-то смотрел на меня с каким то ебанным сочувствием, будто бы я только что умер и в меня сейчас швырнут горсть земли. Ну и были эти блядские шутки в основном от братанов Рустама. Все это в равной степени бесило и бесило страшно. Даже учителя в этот день меня не трогали и, в обычное время я был бы этому только рад, потому что, как закоренелого двоечника и прогульщика, заебывать они меня любили страшно. А сейчас даже тот факт, что они меня не трогали, раздражал. Нахуй идите со своей жалостью. Это мои проблемы и вас всех они ебать вообще не должны!

— Негативные эмоции накапливаются, Алексей и чем дольше Вы держите их в себе, тем сильнее потом будет их всплеск. Как Вы справились в этот день?

А я не справился получается. Нет, всё это было терпимо. Если бы такие мелочи меня могли выбить из колеи… Короче не истеричка я. Но тут, на перемене между алгеброй и русской литературой, все резко поменялось. Я лежал на парте, смотрел вперед себя и, не замечая происходящего вокруг, слушал музыку. Рядом Макс суетливо доставал все школьные принадлежности, параллельно говоря о чем то с Катей, сидящей позади нас, как вдруг прямо перед моим лежащим на парте носом появилась чья то ширинка. Так, блядь, а ну убери курсор с крестика! Ноу хомо, бро. Всё по чистой, мужской, крепкой дружбе. Тут же рядом с ширинкой встала банка энергетика и я, подняв голову, увидел перед собой Аслана.

Тут стоит сделать небольшую паузу и пояснить за данного индивидуума. Вот это тело, стоящее в тот момент надо мной с крутой ухмылкой на еблете, училось в параллельном классе и, если Рустам, при всей той хуйне, что он вытворял и вынося за скобки весь наш конфликт, был в принципе нормальным, если с ним найти общий язык, то вот с этой падалью общаться было в принципе невозможно. Не знаю кем он себя мнил, но весь его класс ходил перед ним на задних лапах, а тем, кто этого не делал, быстро прилетал хук в челюсть. Я ни раз видел, как он начинал в прямом смысле бычить на пацанов буквально с нихуя и они тут же затыкались, глядя в пол и, пусть эта чурка училась не с нами, доставалось частенько и нашим. Всем, кроме, естественно, мусульманского угла ринга, на сколько я знаю. Меня эта участь, каким то чудом, обходила стороной… До этого момента. И понимая, что чел не из тех, кто будет приходить целенаправленно в чужой класс за тем, кого он и знать не знает, я уже все понял. Да, я глянул на Рустама. Тот, сидя ко мне в пол оборота, глянул в нашу сторону, и хитро ухмыльнулся.

Тут же из моего уха пропал один наушник. Я повернулся вперед и увидел, как Аслан, с довольной ухмылкой, закидывает его в банку с энергетиком.

— Я с тобой разговариваю, чушка, — сказал он, раскачивая банку у себя в руке. — Встань, блядь!

Я встал и уже так, стоя друг перед другом через парту, я был на пол головы выше него. Да, до размеров Рустама ему было пиздец как далеко. Ростом он был, как я уже сказал, ниже, а телосложением примерно такой же подкаченный дрыщ как и я. Но, при всем этом, ощущение опасности, пробегающее по спине, он нагонял намного сильнее.

Он усмехнулся, довольный тем, что я послушался его и, уже видимо ощущая себя в привычной стезе доминанта над всем движущимся, протянул мне лапу.

— Че, дружить будем?

Эта фраза не подразумевала дружбу. Если перефразировать, он предлагал мне, как и всем остальным, ходить под ним на задних лапках и бояться каждого его взгляда.

— Тебе че надо? — ответил я.

— Че, дружить будем? — снова спросил он. — Или пошли выйдем?

— Че тебе надо? — спросил я еще раз, уже чувствуя дрожь, идущую по рукам.

— Дружить будем? — спросил он уже громче, будто общаясь с дауном.

И тут же из его гнилой пасти вылетел весь воздух. Он согнулся от удара в живот над партой и я тут же, взяв за затылок, со всей силы ударил его лицом о ту же самую парту, оставив на дереве, покрашенном безвкусной, синей краской красное пятно, смешанное с брызгами энергетика, банка которого отпружинила и улетела хрен знает куда. Тормоза у меня слетели окончательно, зубы реально скрипели от злобы, а в голове невнятный белый шум. Не обращая внимания на испуганные возгласы и лежащую на полу чурку, хватающуюся обеими ладонями за нос, я уверено двинулся в сторону Рустама. От бешенства в глазах у меня все потемнело и, видя перед собой только морду Рустама, я даже не заметил, как сзади меня схватил Артур. Рустам тут же ударил меня в лицо, в живот и снова по лицу. От такой серии его мощных ударов, я оказался на полу и, кажется, потерял сознание.

Но это было всего лишь мгновение. То, что начало засыпать во мне за неделю спокойствия, снова проснулось и я почувствовал такой прилив сил и адреналина… Не знаю какими силами я поднялся на ноги и рука сама схватилась за ближайший стул. Моментально, с разворота я швырнул его в Рустама и, пока в классе поднимались крики, шум и неразбериха, я уже схватил Артура за шиворот, развернул к себе и двумя ударами по лицу отправил его в глубокий сон. Не теряя ни секунды, следующим на очереди был Заур, просто потому что стоял всего в половине шага от меня. Моя нога тут же влетела в его колено. Он подкосился, оказался на одном колене и получил удар в щеку. Не знаю откуда во мне взялись такие силы, но лица этих ублюдков моментально брызгали кровью от каждого моего удара, будто лопнувшие виноградины. Оставался Рустам. Как только я это понял, он уже схватил меня за шиворот и мощным напором своего огромного тела затолкал меня к школьной доске, почти на каждом шагу пытаясь поставить мне подножку. Я попытался сделать то же самое, что и в прошлый раз, но теперь это не сработало. Отбив мой удар в пах, он приложился со всей силы мне в живот и я едва не выплюнул все свои внутренности. Он поднял меня над землей словно пушинку и тут же впечатал мое тело в пол со всей силы.

— Остановите их! — послышался девчачий голос посреди шума.

Боль волной прошлась по моему телу от позвоночника до кончиков пальцев и я даже не сразу понял, что лежу на полу. Рустам не собирался останавливаться. Подойдя ко мне, он наклонился и замахнулся своим огромным кулаком. Я среагировал, воткнул ногу ему в плечо ударной руки и моментально второй ногой зарядил ему в нос. Кровь хлынула с такой силой, что забрызгала мне лицо. Рустам пошатнулся, отошел от меня на два шага, зажимая раскуроченный нос ладонью и тут на него сзади бросился Валера:

— Остынь, братан! — сказал тот Рустаму, хватая его за руки сзади.

Валера хоть и был пацаном не самой маленькой комплектации, все же Рустам, кипящий внутри злостью и адреналином, оттолкнул его от себя, даже не заметив и снова рванул ко мне. Я начал отползать, как вдруг между нами появился Миша. Рустам откинул его в сторону, но я уже успел подняться и отойти на пару шагов назад, едва не споткнувшись о лежащего на полу Артура. Это дало мне лишь пару секунд, ведь я только и успел, что закрыться руками от еще одного удара Рустама в мою голову. Закрылся я удачно и почти не почувствовал удар, но меня откинуло на парту, где я упал на достаточно увесистый учебник по русской литературе, тут же схватил его и с разворота швырнул прямо Рустаму в лоб. Тот пошатнулся и я тут же ударил его по левой щеке. Внезапно меня схватили сзади, начали оттаскивать. Рустам, придя в себя, оказался между Валерой, Мишей и Владом. Те втроем едва могли его удержать и прилетало им от Рустама знатно. Особенно мелкому Владу, который размерами был едва ли больше чихуахуа и буквально держал Рустама за ногу. Я же почти не сопротивлялся. Меня оттаскивал назад Макс, который был больше меня и Рустама вместе взятых и вырываться смысла было мало, не причиняя ему боли. То, что кричал тогда Рустам я даже не пытался разобрать. В потоке матов и угроз не было никакой связи и смысла. Это просто была кипящая ярость и набор слов.

— УСПОКОЙСЯ! УСПОКОЙСЯ БЛЯДЬ! ГОВОРЮ УСПОКОЙСЯ! — кричал Валера прямо на ухо Рустаму.

Скрипя зубами, им троим все же удалось откинуть Рустама к школьной доске и тот, поняв что продолжать бессмысленно, пригрозил мне пальцем.

— Сученок, — произнес он, брызгая кровью. — Я твою мать в рот выебу!

Обычное ругательство, которое слышали другие, для меня же было не ругательством, а прямой угрозой или оскорблением. Хуй его уже знает, но, услышав это, взбесился я знатно. К тому моменту хватка Макса чуть ослабла и я, извернувшись, вырвался, перепрыгнул через парту, минуя заграждение из той троицы, и с разбега влетел коленом в Рустама. Тот отлетел в школьную доску и она рухнула на лежачего кавказца сверху. Тут же она зашевелилась. Рустам попытался выбраться и, только увидев его лицо, я тут же приложил по нему ногой, отправив хача в глубокий сон.

Все стихло. Ни криков, ни звуков, ничего. Лишь где то там вдалеке все еще кипела обычная, школьная жизнь. У меня было ощущение, что воздуха в легких больше не осталось. Стоя посреди класса, я пытался отдышаться и смотрел на лица одноклассников, застывшие в гримассе ужаса.

— Братан, ну ты и псих, — наконец сказал Валера и принялся доставать Рустама из под доски.

Что бы подумал любой нормальный человек на моем месте? Он бы боялся? Сожалел? Нервы били бы по всем частям тела, вызывая дрожь… Я не чувствовал ничего. Вообще. Будто бы выполнил рутинную работу, как и каждый день до этого. Только воздуха не хватает и боль пронизывает по очереди некоторые места.

— Ты этого хотел? — спросил я Рустама, когда Валера привел его в чувство.

Меня тут же обступили со всех сторон, готовясь держать всеми силами и возможностями.

— Я говорил, — продолжил я, глядя точно на едва пребывающего в сознании Рустама, — не лезь ко мне. Захочешь отомстить в этот раз — лучше сразу убивай.

Пробившись через широкие плечи одноклассников, я просто вышел из класса и пошел по длинному коридору.

— Вы осознавали что делали тогда? — спросила докторша.

Да… Удивительно, но, после того, как Рустам отправил меня спать, проснулся я уже будто другим человеком. Злость и ярость были под полным контролем и вырывались только в ударах, а в то же время мысли были чисты и взгляд ясен как Божий день.

Но состояния ебучего Терминатора, Робокопа и Рэмбо в одном лице хватило не на долго. Дойдя до середины темного коридора, в котором не было окон, а свет там не включали с момента сотворения земли, все мое тело задрожало. Внезапно и одним махом я прочувствовал каждый полученный удар и будто с удвоенной силой так, что едва не рухнул на пол. Да, я упал, но на стену и, хватаясь за самые больные места, уже похромал дальше, видя как весь мир плывет перед глазами.

Дойдя до школьного туалета, я сразу же вцепился в края раковины, едва не падая от боли и головокружения, включил воду и принялся смывать кровь с лица и костяшек. Дальше слетела футболка. Выплевывая кровь, я заметил огромный след под левыми ребрами и в этот же момент то место заболело так, будто туда выстрелили из гаубицы. Дверь резко открылась, в туалет забежала Катя и ее голос оставался в моей голове эхом. Я даже слова не мог разобрать. Она, положив свою ладонь мне на щеку, развернула лицом к себе и продолжала что то говорить, едва не плача.

— Кать, уйди, — прохрипел я и каждое слово отдалось болью в левом боку.

Она снова продолжала и продолжала говорить. Сейчас меня раздражало все. Она пыталась помочь мне смыть кровь, пыталась охладить места удара, смоченными в холодной воде, руками и только больше раздражала…

— Да чего ты так вцепился в него? — наконец разобрал я ее слова и меня тут же накрыло во второй раз.

— Блядь, да отъебись ты! Нахуй ты в это лезешь?!

Этот момент я тоже запомню, видимо, на всю жизнь. Тот страх, что застыл на ее лице. То же выражение я видел и на лице Ангелины и сейчас их лица передо мной стали одинаковыми. Она так же медленно отшагивала назад и, нащупав спиной дверь, быстро убежала.

Да, я понял какую глупость совершил. Еще в тот момент, когда она стояла передо мной в том туалете, но ничего сказать не смог. Как я справился, доктор? Хуево, как видите, я справился. Вызвал такси, поехал домой и, взяв из морозильника лед, заперся в своей комнате, молясь, что бы этот день оказался всего лишь дурным сном.

Но нет. Наступил следующий день и я, ощущая всю боль, отправился в школу, где уже стал изгоем. Со мной просто не общались, обходили стороной. Даже Макс, показательно не глядя на меня, сидел рядом с Катей в противоположном от меня месте, ну а сама Катя я думаю вы понимаете… Я даже не пытался заговорить с ней, потому что знал — это бесполезно. Да, одиночество в обществе для меня не то, что бы ново, но сейчас… Одно дело, когда с тобой не общаются, потому что не знают и совсем другое, когда не общаются, потому что знают.

Удивительно, но о драке никто не говорил. Если о прошлой жужжали все и повсюду, то в этот раз ни одного упоминания я даже не услышал. Как будто ничего и не было, за исключением моего нового статуса и раскуроченных морд всей труппы участников. Даже в классе, где все это произошло, было на удивление чистенько, прибрано и даже не видно ни одного следа произошедшего. Ученики, учителя, даже классуха наша сделала вид, будто не замечает моих синяков, когда спрашивала привезем ли мы с мамой все на устроенный ею вечер собрания класса или же ей искать тех, кто займется этим вместо нас.

Да, я совсем забыл об этом, а идти туда сейчас с моим новым положением в обществе мне совсем не хотелось. Но, зная свою маму, я понимал, что как минимум исполнить ее обязанности все же придется, раз уж она уже пообещала это сделать.

— А как Лена отреагировала на Вашу очередную драку?

Зная ее, никак. Конечно она заметила, спросила и врать было бесполезно, но за этим почти ничего не последовало. Видимо она еще не очень то пришла в себя и сил на скандалы у нее все еще не было. Да, ощущал я себя в этот момент как «Сын года». Ей и так хреново, а тут еще я учудил… Учудил. Ну и слово для такого пиздеца подобрал.

— Так значит на классное собрание Вы не пошли?

В тот вечер я помогал маме. Я пришел домой, переоделся из этого пингвиньего, школьного наряда во что-то более нормальное. А точнее в джинсы и белую футболку с воротником, а мама, как обычно, сменила форму подполковника на самое обычное, синее платье в белый горошек, низ которого красиво развивался под слабыми порывами ветра, завязала свои волосы в конский хвостик и надела две большие, кольцевые серьги.

Заехав на школьную парковку, я тут же увидел Рустама, стоящего рядом с Муратом. Увидев меня, а точнее мое побитое лицо, отец Рустама моментально глянул на сына, жестко взял за подбородок, развернул к себе лицом и, оглядев со всех сторон, молча удалился. Вы еще не забыли, что, после прошлой нашей стычки, мы теперь помогали родителям с их обязанностями в родительском коммитете?

— Заносите всё в класс, — скомандовала нам мама и пошла в школу.

И да, мы, на пару с Рустамом, начали таскать коробки в наш класс, пока мама, вместе со Светланой Викторовной, готовили все к приходу моих одноклассников. А пришли они достаточно быстро. Точнее мы с мамой опоздали почти на час, поэтому класс наполнился еще до того, как мы закончили все наши дела.

Я принес последнюю коробку, поставил ее перед Светланой Викторовной и она тут же раздербанила ее, попросив меня выставить все находившиеся внутри бутылки с соками на первую парту. Пока я занимался этой херней, случайно в толпе в конце класса увидел и Катю. Она стояла рядом с Максом, о чем то горячо спорила с Настей и была… Была просто прекрасна. Да, для меня она была самой красивой и ощущать, что я больше не могу даже поговорить с ней оказалось невыносимо.

— Обычно школьные отношения редко перерастают во что-то большее, — сказала докторша, уже отложив блокнот и развалившись в своем кресле.

Да, я знаю, но Катя была исключением. Она была той, с кем хотелось провести всю жизнь. А к черту! Я бросил все и уверенно пошел в их сторону. Пробившись через столпившихся одноклассников, я, наконец, добрался до Кати, легонько дотронулся до ее плеча сзади и она вздрогнула. Развернулась, увидела меня и отошла на пол шага.

— Привет, — сказал я, ощущая любопытные взгляды со всех сторон. — Кать, мы можем поговорить?

— Не можем, — сказала она и показательно отвернулась. — Ты уже все сказал.

Я снова легонько взял ее за плечо, желая как то все объяснить, не разговаривая со спиной, но она резко убрала мою руку и отшагнула от меня еще дальше с выкриком:

— Не трогай меня!

И тут же между нами встал Макс, оградив Катю от меня своей огромной тушкой.

— Ладно, — усмехнулся я, отступая назад.

Да, я сделал огромную глупость и женщины — не те существа, что отпустят тебя просто так, изрядно не помучив. Я это хорошо понимал, поэтому решил молча отступить и поехать, наконец, домой, как вдруг дверь в класс открылась и я услышал уже знакомый стук каблуков.

— Класс, внимание! — крикнула Светлана Викторовна, пытаясь перекричать шум. — Поздоровайтесь с директором школы.

— Здравствуйте, Инна Фёдоровна! — хором ответили мои одноклассники.

Директриса, одетая как всегда в строгую, черную юбку до колен и легкий вязанный свитер темно-красного цвета, вошла в класс, встала перед первой партой и, махнув своими красными, тоном темнее свитера, волосами, по-особенному завитыми сегодня, улыбнулась, пройдясь своим острым взглядом по всему классу.

— Добрый вечер, одиннадцатиклассники, — сказала она, поправляя свои прямоугольные очки. — Узнав о вашем сегодняшнем собрании, я решила зайти и сказать пару очень важных слов. Вы уже не дети. Одиннадцатый класс — это последняя ступень перед взрослой жизнью и я рада видеть перед собой сейчас юношей и девушек, в глазах которых видно понимание всей ответственности. Впереди у вас последний и самый тяжелый учебный год, который повлияет на всю вашу дальнейшую жизнь и потребует он от вас максимальной собранности, выдержки и стремления…

— Как будто нас на уроках мало запугивают, — сказал я полушепотом и услышал едва заметный смешок позади.

— Но я хотела бы напомнить, — продолжила Инна Федоровна, поглядывая при этом не только на нас, но и на Светлану Викторовну, — и не только вам, ученики, но и учителям тоже, что одиннадцатый класс — это еще и последний год учебы в школе. Последний год, который вы проведете со своими одноклассниками, любимыми, — усмехнулась директриса, снова глянув на классуху, — и не очень преподавателями и последний год вашей беззаботной жизни. Я хочу, что бы вы не забывали и об этом и что бы через десять лет вы с теплотой вспоминали свой последний учебный год. Я желаю вам хорошего вечера и удачи на предстоящих экзаменах.

Зал взорвался аплодисментами, а Инна Федоровна тем временем, взяв под ручку Светлану Викторовну, отошла в противоположный конец зала, о чем то тихо беседуя. Я же пытался найти глазами маму и уже убраться отсюда поскорее, а, не найдя, присел на парту, достал телефон, зашел в телеграм и, только я успел найти маму в списке, рядом тут же присела Инна Федоровна. Я выключил экран и отложил телефон в сторону.

— Твоя выходка стоила очень дорого, — в пол голоса сказала Инна Федоровна, параллельно улыбаясь снующим туда-сюда ученикам.

— Я не специально.

— Это не важно, — уже показывая злость голосом, ответила директриса. — В этот раз, в благодарность за твою, хоть и не большую, но все же помощь, я тебя прикрыла, но еще хоть одна подобная выходка и ты пулей вылетишь из моей школы. Это ясно?

— Яснее некуда, — вздохнув, ответил я. — Он меня нашел, кстати.

Она тут же повернулась ко мне и удивленно посмотрела сверху.

— Написал в тот же день, когда я ездил к Ангелине, — добавил я.

— Чего он от тебя хотел?

— Не знаю, — пожал я плечами. — Видимо просто хотел обозначить, что знает обо мне и что я пытался его найти. Прямых угроз не было, но хватило и намеков.

— Ну а ты…?

— А что я? Сказал ему то же самое, что и Вам. Что не хочу влезать в это дело.

Повисло молчание. В окружавшей нас классной суете напряжение разряжалось. Валера уже схватил упаковку одноразовых стаканов и начал разливать газировку по ним, с таким азартом и праздничным настроением, как будто у него в руках пенящееся шампанское.

— Может и Вам стоит бросить эту затею? — спросил я, чуть повернувшись к Инне Фёдоровне.

Она вздохнула, сняла свои очки и начала тереть линзы пальцами.

— Видишь ли, я не могу, — ответила она непринужденно и, снова надев очки, продолжила, глядя куда то в сторону от меня. — Я директор школы и отвечаю за учеников, и то, что произошло с Ангелиной… Но я не могу действовать открыто. Я понимаю чего ты испугался и не могу винить тебя за это, но я очень надеялась на твою помощь.

— Спасибо, — кивнул я. — Рад, что Вы понимаете меня.

Снова повисла тишина. Мы оба смотрели на моих веселящихся одноклассников, даже не подозревающих о происходящем. Мы оба смотрели на Артура, который, взяв полный стакан апельсиновой газировки, поднес его к Насте

—ПЕЙ! ПЕЙ! ПЕЙ! — подначивал Валера.

Настя захихикала, глядя на него через плечо, повернулась к Артуру, убрала руки за спину и закрыла глаза. Артур начал потихоньку вливать ей газировку в рот и девушка начала одновременно хмуриться и смеяться, продолжая глотать под ритмичный клич Валеры.

— Он где то рядом, — сказал я, глядя на все это. — Где-то у всех на виду.

— Паук всегда в центре паутины, — со вздохом сказала Инна Федоровна.

— Кстати красивая была речь, — сказал я, после еще одного непродолжительного молчания. — Долго писали?

— Писала? — усмехнулась Инна Федоровна. — Я сказала от души. Не знаю, видимо уже привыкла произносить речи и теперь они сами собой складываются. Ха-х, а на первой моей школьной линейке еще в роли завуча я несла такую чушь, что и вспомнить страшно.

Я представил себя на ее месте и мне вообще не по себе стало. Всем же приходилось произносить какие то речи и тосты? Особенно в семейном кругу, когда все уже высказались и очередь доходит до вас. И вы сидите, и ощущаете устремленные на вас взгляды, ждущие какой то прям НУ ВАУ БЛЯДЬ КАКОЙ речи, ораторским искусством уступающим разве что Цезарю. Я ненавижу эту хрень. Почему нельзя в такие моменты затравить матерный анекдот? На месте Инны Фёдоровны, наверное, затравил бы. Мне бы хватило ума… Или безумия.

— Чего она так хмурится? — тем временем удивленно глядела Инна Федоровна уже на Дашу, которой так же вливали в рот газировку. — Неужели я так давно не пила газировку, что уже забыла как она раздражает?

— Разве не очевидно? — усмехнулся я. — Они туда водки подлили.

— Так, ладно, — поправила очки директриса. — Я тут тогда лишняя. Веселитесь.

И с этими словами она медленно удалила свою персону из класса, оставив кучку взбалмошных одиннадцатиклассников веселиться. Через несколько минут в ту же дверь удалилась Катя, а за ней и Макс поплелся. Я же в этот момент, наконец, написал маме:

Л: — Ты где?

Прочла она только через несколько минут и, долго набирая сообщение, ответила:

М: — Ты уже готов ехать?

Л: — Да.

М: — Встретимся у машины.

Убрав телефон в карман, я еще раз глянул на напивающихся одноклассников: на Мишу, который уже во всю травил свои нелепые шутки людям, коим не повезло сегодня оказаться рядом; на Валеру, с упоением о чем то общающимся с девченками, параллельно прижимая уже поддавшую Дашку к себе за талию; на наших хачиков, что на своем языке очень громко что-то друг другу доказывали и, конечно же, на друзей Рустама, которые, увидев мой взгляд, озлобленно ответили мне тем же. Сунув телефон в карман, я медленно вышел из класса и так же медленно поплелся к парковке, думая о том, что теперь мне уже не хватает своего места в этом обществе. Вспоминая слова Инны Федоровны о последнем и незабываемом году, мне стало даже тоскливо ощущать себя тем, кем я являюсь сейчас. Перспектива кое-как в гордом одиночестве доживать последний учебный год стала внезапно пугать меня, хотя всего то пару недель назад я даже не хотел здесь появляться и видеть рожи своих одноклассников и учителей.

Выйдя на улицу, я увидел, как мамина машина моргнула фарами и в салоне, подсвеченная внутренним освещением, появилась она. Я сел рядом на переднее сидение, ощущая очень сильный запах ее духов и мы, наконец, отправились домой.

Это был самый обычный вечер. После ужина каждый по очереди сходил в душ. Выйдя после душа в коридор, я увидел закрытую дверь маминой спальни и пошел в свою комнату, взял телефон со стола, залез в телеграм, параллельно вытирая еще мокрые волосы полотенцем и случайно наткнулся на переписку с Катей. Сидя на краю своей кровати, я медленно листал переписку, останавливаясь на самых приятных моментах и фотографиях, как вдруг мне пришло сообщение. Сообщение, после которого я выронил телефон из рук.

***

Поднявшись на четвертый этаж, она посмотрела по сторонам и, заметив высокую, темную фигуру в полумраке школьных коридоров, пошла в ту сторону. Заметив ее, человек откинулся от стены, у которой стоял все это время и повернулся к ней лицом.

— Ну я пришла, — сказала Лена, глядя снизу вверх на возвышающуюся над ней фигуру.

Тот открыл дверь ближайшего класса и, положив свою огромную ладонь ей на спину, завел в кабинет. Она зашла и через секунду дверь закрылась.

— О чем ты хотел поговорить? — спросила Лена, подойдя к учительскому столу и поставив на него свою сумку.

— Ты, блядь, сама не понимаешь? — сказал Рустам, сев на первую парту перед учительским столом.

Сложив руки на груди и широко расставив ноги, он злобно глянул на Лену.

— Ты из-за вашей драки? — вздохнула она. — Слушай, я не хочу в ваши отношения больше лезть. Разбирайтесь сами. Не маленькие уже.

— Ты ахуела, сука? — вспылил Рустам, тут же схватившись обеими руками за края парты. — Твой ебучий выродок…

— Следи за словами! — тут же ответила ему Лена. — Ты о моем сыне говоришь.

— Твой выродок, — тут же ответил Рустам, игнорируя ее, — за свои действия не отвечает. Значит ты, шмара, ответишь за него.

— Я не собираюсь это больше слушать, — ответила Лена и, взяв сумку со стола, направилась к двери.

Рустам тут же подскочил и, нагнав ее одним шагом, схватил своей огромной ручищей за шею так, что Лена даже слегка нагнулась. Почти полностью обхватив шею, Рустам выпрямил ее, обошел спереди.

— Куда ты собралась? Уже забыла че я тебе сказал в прошлый раз?

— Отпусти, — тихо проговорила Лена, даже не пытаясь сопротивляться.

— Че, шлюха, не помнишь как потекла от моего члена? М? — спросил Рустам, второй рукой схватив свой член через джинсы и показательно его потрепав. — Представляла себя на нем?

Лена закрыла глаза и, не долго думая, кивнула.

— Отвечай, шлюха! — сказал Рустам, чуть сдавив руку.

— Да! — ответила Лена. — П-представляла…

— Хули ты из себя тут недотрогу тогда строишь? Обычная, русская давалка.

Лена лишь тяжело дышала, по очереди глядя то наверх в глаза Рустаму, то вниз на его уже чуть выпирающий член. Ее глаза были на уровне его груди и сам по себе, особенно сейчас рядом с низенькой Леной, кавказец казался просто огромным.

— Ща будешь косяки своего ублюдка отрабатывать, — злобно ухмыльнулся Рустам, освобождая пуговицу на джинсах.

Расстегивая ширинку он с удовольствием наблюдал, как Лена уже не спускает глаз с его привставшего члена и, не став снимать джинсы, он резко размахнулся, и с жестким шлепком схватил ее за мясистую задницу через развивающееся платье. От такого Лена аж вскрикнула и подпрыгнула, влетев носом в грудь Рустама. Тот моментально прижал ее к себе и, все еще крепко держа за задницу, начал поднимать низ ее платья. Придерживая его у нее на талии, другой рукой он полез пальцем между ее объемных ягодиц и Лена чуть расставила ноги в стороны. Как только он коснулся ее киски пальцем, она от неожиданности громко вздохнула.

— Сучка то уже мокрая, — посмеялся Рустам. — Уже понимаешь, что тебя тут жестко натянут?

Лена лишь закусила нижнюю губу и снова закрыла глаза, как вдруг Рустам снова повторил свой громкий шлепок, от которого она и в этот раз едва не взвизгнула.

— Хули молчишь, блядь? — чуть повысил тон Рустам. — Понимаешь, что я тебя сейчас отымею, шмара?

— Да, да, — простонала Лена, обеими руками упираясь в его грудь. — Понимаю…

Тем временем Рустам уже расстегнул застежку на ее платье и начал стягивать его через голову Лены. Та послушно подняла руки и через секунду оказалась уже в своем красном белье. Трусики, как обычно, были натянуты высоко и совсем не закрывали ягодицы, а лифчик был даже слегка великоват и из под него мельком можно было увидеть маленькую грудь с уже затвердевшими сосками.

— Обожаю ебать мясистых зрелок, — сказал Рустам, снова дергая рукой свой член и жадно осматривая Лену. — Давай, приступай.

— Минет? — тихо спросила Лена и, не получив ответа, начала медленно опускаться на колени.

Опустившись вниз, она аккуратно взялась за его джинсы и начала медленно стягивать их вниз вместе с трусами. Она стянула уже достаточно сильно, когда член Рустама резко спружинил вверх, едва не зацепив огромной залупой ее нос. Увидев такого монстра, Лена тяжело задышала, аккуратно взяла его в руку и начала медленно двигать ею взад-вперед.

— Че, сука, нравится? — спросил Рустам, глядя на Лену сверху.

Та только кивнула, продолжая массировать его огромный член.

— Ты таких хуев, наверное, в жизни не видела?

— Нет… Конечно нет, — ответила Лена, все еще не спуская глаз с его члена. — Он… Он огромный.

— Ты скоро его прочувствуешь на всю, шлюха. Давай отсасывай уже.

Лена послушно придвинулась ближе к члену, приоткрыла рот и, взяв губами головку, начала медленно посасывать ее, лишь чуть-чуть продвигаясь вперед. Рустам, издав громкий, бычий выдох, положил руку ей на затылок и начал толкать. Она ухватилась обеими руками за его ноги и, поддаваясь его толчкам, начала сосать в достаточно динамичном темпе, издавая мычащие звуки. Едва беря его в рот даже на четверть, она все равно иногда давилась, после чего издавала небольшой стон. Рустам сразу же продолжал толкать ее на свой член, заставляя сосать в одном и том же темпе, получая удовольствие от ее горячего рта.

Вдруг он взял ее за хвостик, оттянул голову назад и, обойдя ее сзади, сел на учительскую парту, которая по высоте легко могла бы служить ему обычным стулом. Он движением пальца подозвал Лену и та, встав с колен, подошла к нему.

— Продолжай, — коротко сказал Рустам и Лена, положив руки ему на бедра, медленно наклонилась, расставила чуть ноги в стороны и, стоя в сексуальной позе рачком, принялась сосать его член, уже делая движения сверху-вниз.

В этот раз Рустам взялся за ее волосы, связанные в хвостик и контролировал темп минета уже так, то толкая, то отдергивая Лену.

— Нравится сосать мой хуй? — спросил Рустам и получил лишь короткое мычание в ответ.

Лена продолжала сосать кавказцу все быстрее и издавая все более громкие стоны и хлюпающие звуки. Рустам же в какой то момент начал двигаться вместе с ней, заталкивая свой хуй все глубже в ее рот. В один момент он схватил ее одной рукой, обхватив голову и начал жестко трахать ее разинутый рот. Лена стонала и хлюпала, выпуская на огромный, трахающий ее рот, член струйки слюны и в этот же момент ощутила, как лямки ее лифчика стали слабее. Опустив руки вниз, она скинула его на пол, оголив перед Рустамом свою маленькую грудь, как вдруг ебля ее рта прекратилась. Рустам поднял ее голову, держа за волосы, встал с учительского стола и толкнул на него Лену. Та упала на него, встав рачком, тут же ощутила как ее трусики сползли вниз и около ее киски начал тереться горячий, мокрый член. Глядя в школьное окно, в котором виднелся лишь одинокий свет фонаря, она ждала когда этот член окажется в ней.

Рустам, стоя сзади нее, содрал через голову свою рубашку, откинул ее в сторону и, насладившись видом объемной задницы стоящей перед ним раком мамаши, еще раз жестко шлепнул ее. В этот раз он увидел, как ее кожа задрожала от удара, пройдясь едва заметными волнами и, взявшись обеими руками за ее задницу, широко раздвинул перед собой ягодицы. Лежа на столе, Лена начала ощущать, как огромное тело кавказца нависает над ней и едва не накрывает ее сверху полностью, как вдруг…

— Нет! — крикнула она, повернув голову назад и вверх. — Не туда!

Рустам тут же взял ее за голову и опустил вниз, прижав огромной ручищей к столу. Другой же он направлял член и тот медленно начал входить в ее узкий анал.

— Нет, нет! — пищала Лена. — Он слишком большой!

Но Рустама это не волновало. Медленно, но уверенно он проникал все глубже и слова Лены постепенно начали перерастать в громкий стон.

— Я говорил, что в задницу тебя поимею, — сказал Рустам на ухо тяжело дышащей женщине, когда его член вошел в ее анал по самые яйца.

— Не надо, — напоследок простонала Лена, но было уже поздно.

Рустам вынул член и снова загнал его на полную уже быстрее. Потом повторил и уже скоро он вдалбливал член в ее задницу, каждый раз выбивая из нее еще более громкий стон. Лена лежала, хватаясь обеими руками за края парты и, морщась от каждого движения, громко, протяжно стонала под напором молодого кавказца. Взяв обеими руками ее за бедра, Рустам начал трахать ее еще быстрее, уже подталкивая саму Лену спереди на свой член. По классу начали разноситься громкие хлопки от их соприкосновения.

— Ах… А-ах, а-ай… Блядь…. Ох-х… Бля, о Боже! — громко выкрикивала Лена на каждом толчке.

Рустам сделал шаг назад, притянул Лену к себе, снова со всей силы натянув на свой член. Продолжая трахать ее задницу, он положил одну руку ей на голову, ухватился и приподнял ее с парты. Второй рукой он схватил ее за правое запястье и направил ее руку к киске. Лена быстро начала массировать свой клитор, пока все ее тело дрожало от напора Рустама сзади.

— Че, сука, — сказал Рустам, еще сильнее подняв Лену, держась за голову, — нравится мой член?

— Да, да! — прокричала Лена. — Очень нравится.

Глаза Лены закатились от удовольствия, а язык выпал из приоткрытого рта. Рустам разминая в это время ее задницу своей рукой, тут же отвесил ей смачный шлепок и схватился за прыгающую туда-сюда маленькую грудь.

— Трахай меня, — простонала Лена. — Блядь… блядь! Какой… Ах-х какой огромный. Ах-х, Боже… Еби меня! Не останавливайся-я-аах…

Лена все быстрее массировала свой клитор, пока молодой кавказец трахал ее в задницу и начала активно подмахивать ему, ощущая как ее влага медленно прокатывалась по ее мясистым бёдрам. Вдруг она задрожала, колени ее сомкнулись и она, издав протяжный стон, свесилась, едва не упав на пол. Рустам успел подхватить ее за руки, натянул их и, держась уже чуть выше локтей за руки обессилившей мамаши, продолжил трахать ее в том же диком темпе. Вскоре Рустам отпустил ее и Лена тут же упала перед ним на пол. Не успев понять что произошло, ее за волосы уже схватил Рустам. Кавказец развернул ее голову кверху и сказал:

— Рот открой!

Лена тут же открыла рот, высунула язык и через несколько секунд ощутила на лице горячие потоки мужской спермы.

***

Докторша смотрела на меня не моргая и, после долгого молчания, спросила:

— А сейчас, Алексей, Вы считаете, что правильно поступили?

Сидя на краю своей кровати, я смотрел на присланное Leviathan’ом видео, где на превью был нарисован подарок на черном фоне. Нажав на него, я увидел деревянные полы школьного кабинета. На заднем плане было слышно тяжелое мужское и женское дыхание. Снимавший шел по кабинету и вдруг перед камерой появилась мужская футболка. Чуть дальше лежали красные, женские трусики, а еще через несколько секунд появилась женская ступня. Снимавший остановился, начал медленно поднимать объектив и только по объемным ляжкам я уже узнал в этой женщине свою маму. Он поднимался дальше к маленькой груди с торчащими в разные стороны сосками, вздымающейся от каждого тяжелого вдоха, а после… Лицо. Полностью залитое белой спермой лицо мамы, которая сидела на полу, спиной опершись на парту. Она очень тяжело дышала с закрытыми глазами и даже не обращала внимание на капающую с ее лица сперму на грудь и пол.

— Ну че, шалава, понравилось?

— Да-а, — улыбнулась мама, повернувшись лицом к камере.

— Если бы твой ублюдок тебя сейчас увидел, — не успокаивался Рустам, — что сказала бы ему?

Мама еще глубже задышала и, несколько промедлив с ответом, серьезно ответила:

— Что меня еще никогда так не трахали.

На этом запись закончилась и телефон выпал из моих рук, громко шлепнувшись экраном на пол.

— Алексей? — спросила докторша, наклонившись ко мне.

— Что?

— Я задала Вам вопрос, — сказала она, сняв свои очки. — Вы считаете что правильно поступили?

— Я не понимаю вопроса.

— Хорошо, перефразирую, — сказала она, снова откинувшись в своем кресле и закинув ногу на ногу. — Правильно ли Вы поступили, не став спать со своей матерью?

— Там не было других вариантов, — тут же ответил я.

— И Вы не разглядели в ее постоянных извинениях то, что она продолжала возвращаться снова и снова к тому вечеру, подсознательно желая его повторения и, может быть, его логического продолжения? Алексей, я задам этот вопрос еще раз: правильно ли Вы поступили в тот вечер?

— Нет, — ответил я, после долгого молчания. — Нет, Док, я ошибся. Снова.

Город в это время становился совсем другим. После захода солнца включались старые, советские фонари, которые нередко горели через один, оставляя половину улицы во мраке. В прочем редко кому нужен был свет на улицах в это время суток, ведь вокруг не было ни души. Маленький город, в котором почти полностью отсутствовала ночная жизнь даже, в казалось бы, самых оживленных местах. Клуб был один, а может и два, и те захудалые, кое-как держащиеся на плаву; круглосуточных магазинов, исключая аптеки, можно было посчитать по пальцам; туда же кофейни и кальянные. Был один компьютерный клуб, обитателей которого сложно было назвать ночными гуляками. Выходили они на улицу разве что покурить, так что из ночных жителей оставались сидящие на лавочках компании, и тех то редко встретишь, случайные прохожие и автолюбители. Последние редко или часто проносились по улицам города на большой скорости, пользуясь невнимательностью местной ночной полиции, ну а большинство все же собирались на парковках магазинов, на полную громкость включая музыку в колонках своих машин.

Что ж, этой ночью многие не спали. Леша, не скоро придя в чувство от увиденного, схватил телефон с пола и, выйдя в коридор своей квартиры, едва сдерживался, что бы не выбить ногой дверь в мамину спальню.

Переборов все свои чувства, буквально разрывающие его изнутри, он сорвал с крючка осеннюю, теплую кофту с достаточно большим капюшоном и молча вышел из квартиры. Лифта в его доме не было, так что спускался он по лестнице пешком, заодно увидев своих соседей снизу, распивающих уже не первую бутылку водки на лестничном пролете. Вставив единственный оставшийся наушник в ухо, он пробежал четыре этажа вниз и выбежал из подъезда, на выходе оглянулся, увидел что свет в маминой спальне не горит и, натянув капюшон аж до глаз, быстрыми, широкими шагами пошел по тротуару в тени дома.

Тем временем Инна Федоровна, как обычно задержавшаяся допоздна на работе, погрязнув в куче бумаг, услышала странные звуки в, казалось бы, уже пустовавшей школе. Аккуратно вынув из своей сумки перцовый баллончик, она, сняв свои громкие каблуки, медленно, на носочках, пошла в сторону двери своего кабинета.

Пройдя несколько подъездов, Леша зашел в самый крайний, пароль на двери которого знал так же хорошо, как и на своем, поднялся на второй этаж и, помявшись немного у массивной, металлической двери, все же позвонил в звонок. Через несколько секунд дверь открыл ему низенький, но достаточно коренастый, темноволосый парень с квадратным лицом, чутка заросшим черной, жесткой щетиной и немного крючковатым носом.

К слову о редких, ночных магазинах, один из них находился прямо через дорогу от их двора и уже вскоре, на пару с Рамазаном — так звали открывшего дверь парня, они вышли из него, направляясь в парк, находящийся буквально через дорогу от этого магазина.

По интересному совпадению, один из таких же редких, ночных магазинов был и в Катином дворе. Именно туда недавно заходил Леша и именно оттуда сейчас выходила Катя. В этот же самый момент, не успев даже шагнуть от двери, она застопорилась, увидев достаточно активную, шумную компанию взрослых парней, стоящих у машины на парковке с ящиком пива на капоте ржавого жигуля и кучей окурков на заплеванном асфальте вокруг.

Леша с Ромой, которого все называли именно русским именем, а не полным, присели на лавочку в парке, предварительно очистив ее от опавших, осенних листьев, и, немного помолчав, Рома, наконец, спросил:

— Че, может скажешь уже?

Леша глянул на него, достал из принесенного ими пакета бутылку дешевого ликера и сделал уверенный глоток прямо из горла. Немного покривившись от крепости, он протянул бутылку Роме, но тот лишь покачал головой:

— Брат, мне в шарагу завтра… А, уже, блядь, сегодня. Говори уже че ты меня дернул среди ночи? Че случилось? И че у тебя с ебалом?

— Пиздец случился, — ответил Леша и еще раз приложился к бутылке. — А с лицом… Да подрался с одним типом.

— А хули ты молчишь? — повысил голос Рома и сильно толкнул Лешу в плечо. — Эй, бля, это че там за хуйло на моего кента наезжает?

— Да успокойся ты, — посмеялся Леша. — Поверь, ему досталось больше.

«— Наверное, — добавил он про себя»

— Мне похуй, — тут же ответил Рома. — Пойдем. Где он, бля? Один звонок и тут будет шестнадцать джигитов с двенадцатью шашками стоять!

— Не сомневаюсь, — сказал Леша.

Да, Рома и был тем самым его лучшим другом, с которым они провели все детство и юношество, однако в последнее время их дороги начали расходиться. Теперь они уже не проводили каждый день вместе. Их интересы резко начали расходиться и дружба потихоньку угасала.

— Я, блядь, не шучу. Леха, ебана рот, если тебя там где-то прессуют или еще там какие то терки, сразу мне набирай!

— Да не в этом дело, — вздохнул Леша. — Просто пиздец какой то вокруг происходит и моя нервная система уже не вывозит всего… Такое ощущение, что вот-вот и сломаюсь, как ебанная ветка.

Рома молча смотрел на него, после чего, очень сильно разинув пасть, зевнул, издав протяжный вопль.

— Сложно слушать твои пидорские размышления в пол первого, сука, ночи. Нахуй ты так сложно говоришь?

— Жизнь пиздой накрывается, — тут же ответил Леша. — И я хуй знает че делать.

— Че, с телкой проблемы? — тут же усмехнулся Рома.

— В том числе и каком то смысле…

— Это не проблемы, брат, — хлопнул друга по спине кавказец и откинулся на спинку лавочки. — Пока ты ебешь себе мозг их чувствами, нормальные пацаны просто ебут их. Забей хуй. Это не жизнь пиздой накрывается, это просто ты себе пиздостраданиями мозг ебешь. Просто… Вот сука, доставай телефон, — щелкнул пальцами Рома. — Доставай говорю. Не вздрачивай меня!

Леша посмеялся и достал телефон.

— Пиши ей, бля! — приказал Рома и надолго задумался.

— Что писать то? — снова посмеялся Леша. — Ты славная баба, я славный мужик?

— Пиши ей, что б не выебывалась, — тут же возразил Рома. — Или она с тобой, или идет нахуй. Всё, бля. Никаких этих самых… Бля… Ну ты понял в общем.

В этот же вечер, а точнее уже ночь, Карина, встретив запозднившегося мужа, быстро накрыла ему на стол и молча сидела напротив, ожидая, пока он поест. Постоянно проверяя время на телефоне, она поглядывала в сторону мужа, а тот, видя ее взгляд, показательно утыкался в тарелку.

— Где Рустам? — наконец уже прямо спросила Карина, глядя на мужа. — Уже поздно. Позвони ему!

Мурат, не обращая никакого внимания на жену, схватил ломоть хлеба и, закинув его в рот двумя укусами, залил все это парой ложек острого, говяжьего супа.

Леша крутил телефон в руках, стараясь не обращать внимание на пристальный, буквально принуждающий к действию взгляд Ромы. Снова взяв бутылку, он сделал хороший глоток и, отдышавшись, сказал:

— Жаль в моей ситуации так не работает.

Как сказать кому то, что твою маму выебал одноклассник и снял на видео ее голой, залитой спермой? Как сказать кому то, что это видео попало в лапы отбитому на голову человеку и не известно что он может с ним сделать?

— Ай-й, ты просто много думаешь, — махнул на него Рома. — Ты всегда такой. Сидеть, вот это, думать, блядь… Переживания там всякие переживать. Вот отвечаю, пока ты тут думаешь, ее там точно уже ебут.

Из небольшого ступора Катю вывел Макс. Подойдя к ней с целой упаковкой энергетиков, он слегка тронул ее за плечо и они, медленно спустившись с лестницы, пошли к своему дому, аккуратно обходя достаточно шумную компанию, как вдруг:

— Эй, — услышали они свист в свою сторону. — Вы, молодежь! Идите к нам!

Катя с Максом, стараясь не обращать внимания, шли дальше, не оборачиваясь.

— У нас весело! — продолжил уже другой из компании. — Пиво есть. Только не хватает женского тепла, ха-ха.

— Эй, сосочка, нахуй тебе этот боров? Иди к нам, покатаемся!

Не увидев никакой реакции, вся компания из четырех парней собралась идти за Катей и Максом по дороге во двор.

— Так, собаки невоспитанные! — внезапно послышался женский, скрипучий голос хозяйки магазина, стоящей на лестнице со шваброй в руке. — А-ну пошли вон отсюда! Заплевали мне тут все! Собрались, запрыгнули в свое корыто и исчезли, иначе я милицию вызову!

— Все, все, тёть Надь, — сразу же ответил один из компании. — Ща только допьем, ладно?

— Допивайте и уматывайте, — скомандовала женщина. — Хоть один окурок после вас увижу…

— Все путем будет, теть Надь. Не первый же день знакомы, епт.

— Нахер иди со своим «епт», Дима. Вы мне всех покупателей распугаете. Что б больше вас тут не видела, если по-человечески себя вести не можете.

Леша сидел, все еще вращая телефон в руке и целиком погрузился в свои мысли, пока Рома в запой рассказывал о том, как они в очередной раз трахнули какую то девушку на вписке. Бесконечно возвращаясь к вопросу «Что будет дальше?» он сосредотачивался лишь на пару секунд, после чего в его голове снова всплывало то видео.

—… и, короче, она ему девять месяцев не давала, — продолжал тем временем Рома. — Типа скромная, все такое. А там тип один ее привел и короче мы ее там впятером. Прикинь! Скромница она!

— Ага, — ответил ему Леша, наконец включил телефон и написал Инне Фёдоровне:

Л: — Доброй ночи. Не спите?

Она еще не спала, но всегда ставила телефон на беззвучный в те моменты, когда ей приходилось оставаться так надолго на работе. Так он и провибрировал, лежа на столе ее кабинета, пока она тихонько подкрадывалась к двери. Открыв ее, она увидела лишь пустые, темные, школьные коридоры. Покрепче сжав баллончик в левой руке и взяв одну из своих туфель в правую, она медленно пошла по коридору на странные звуки. Дойдя до лестницы, ведущей только на первый этаж, она не встретила ни души, быстро спустилась вниз и, выйдя к школьному входу, увидела ночного сторожа, мирно похрапывающего на своем месте за столом.

Мысленно понегодовав пару секунд, Инна Федоровна уверенно двинулась к сторожу. Подойдя ближе, она со всей силы вдарила каблуком по столу, от чего сторож едва до потолка не подпрыгнул, спешно нацепил свои очки, пару раз едва не обронив их и подорвался с места, выровнявшись перед директрисой, будто перед генералом.

— Доброе у… В смысле доброй ночи, Инна Федоровна, — заикаясь проговорил сторож. — А Вы еще здесь?

— Нет, — нахмурилась директриса. — Это Ваш дурной сон, Алексей Геннадьевич.

— Ну какой же Вы дурной сон? — заулыбался охранник. — Вы чудесно выглядите…

— Я стану твоим дурным сном или даже кошмаром, если еще раз увижу, что ты спишь на рабочем месте!

— Больше не повторится, — заверил ее охранник.

Развернувшись, до последнего не спуская строгого взгляда с охранника, директриса, уже и забыв за чем пришла, двинулась обратно в сторону лестницы, а охранник лишь удивленно наблюдал за тем, как она шагает в одних лишь чулках, с туфлей и баллончиком в руках.

— Ах да, Алексей Геннадьевич, — развернулась Инна Федоровна и принялась жестикулировать каблуком в такт своим словам, — я слышала какие то странные звуки. Одиннадцатый класс сегодня собирался в школе. Проверьте, может кто остался.

— Сию минуту, — кивнул сторож. — Вам доложить?

— Нет конечно! — прикрикнула она, едва не добавив «Кретин». — Я уеду скоро. Просто вышвырните всех посторонних.

Еще немного повращав телефон в руке, Леша снова приложился к бутылке и, сделав последний глоток, выбросил уже пустую в мусорное ведро рядом.

— Давай за еще одной сходим, — сказал он Роме, перебив еще одну из его историй.

Вообще, в последнее время, у Ромы осталось всего две темы для разговора: тёлки и разборки. И пусть Леша, внезапно даже для самого себя, тоже начал активно жить тем же самым, разговаривать и поддерживать диалог по этим темам ему сейчас совсем не хотелось. А вот напиться до беспамятства хотелось сильно.

— Э-э, брат, тебе хватит, — ответил Рома и, оглядевшись, с удивлением заметил, что бутылки уже нет. — Ты бутылку ликера в одно рыло всосал? Да ты совсем ебанулся.

— Говорю же пиздец, — вздохнул Леша и, встав с лавочки, едва удержался на ногах. — Ты идешь или нет?

— Нет, — пожал тот плечами. — Я тебя потом бухого к тёть Лене не потащу. Мне прошлого раза хватило. Ты в курсе, что она потом моей маме позвонила? А та рассказала моему отцу. А тот дал мне пизды. А Рома пизды получать не любит!

— Мне тоже досталось, уж поверь.

— Ага, давай поплачь как тебе родители мозг выебали. Меня отец грозился в окно выкинуть, блядь! Короче, — резко встал Рома с лавочки и, приобняв Лешу, повел в сторону дома, — пошли по домам. Я тебя, блядь, всегда рад, конечно, видеть, но тебе проспаться надо.

— Наградила же судьба такими заботливыми друзьями, — уже промямлил Леша. — А нормальные эгоисты сейчас бухают и телок напаивают. При чем чужих. Блядь… Чувак, ты единственный, кто от меня никогда не отворачивался… Серьезно, сука, единственный. Даже сейчас со мной возишься…

— Ух ты, как тебя развезло то, — посетовал Рома. — Не смей, бля, мне в любви признаваться. Прям тут у мусорки брошу.

— Ну и иди нахуй тогда. Кста-а-ати, — резко остановился Леша, отошел от Ромы и, достав телефон, начал тыкать по экрану. — Че, говоришь, написать ей? Ха! Мы ща позвоним. Братан, ты ахуеешь какая там телочка.

Едва разбирая перед собой цифры, он по памяти начал набирать телефон и, не обращая внимание на возражения и уговоры Ромы в стиле «Я тебя сейчас вырублю нахуй», он нажал на вызов, сразу же включив громкую связь.

Телефон зазвонил и, услышав звонок, Карина спешно достала телефон из кармана своего домашнего платья. Увидев знакомый номер, она моментально сбросила и убрала телефон обратно. Мурат лишь покосился на нее, взял салфетку, смачно вытер ею губы, бросил в пустую тарелку и, громко отодвинув из под себя стул, встал, направившись вон из кухни.

— Мурат, позвони Рустаму! Верни моего сына домой! — прикрикнула Карина.

Мурат молча снял свою стильную, белую рубашку, кинул на пол в коридоре и зашел в душ, закрыв за собой двери на замок.

Тут же раздался еще один звонок. Карина быстро ответила, крепко прижала телефон к уху и полушепотом ответила:

— Я же просила не звонить мне в это время!

— Алл-ло, — в ответ промямлил Леша. — Привет Карина. Знаешь, я сейчас просто думал… Короче…

— Ты пьяный что ли?

— А ты пиздец горячая. Ебать… У тебя такое ахуенное тело. Приезжай к нам. Мы тут… Эй! Отдай мой телефон!

— Ас-саляму алейкум, — тут же появился голос Ромы в трубке и, уже услышав похожий на свой акцент, он сразу же перешел на свой язык. — Извините, как Вас зовут?

— Карина, — тут же ответила женщина. — А что с Лешей? Он пьян?

— Да. Извините за это, у человека просто черная полоса. Я не успел отобрать у него телефон, тысячу раз извиняюсь. Больше он Вам звонить сегодня не будет, даю слово.

— Хорошо. Уж позаботьтесь о нем, пожалуйста.

— Конечно. Доброй ночи, — ответил Рома и, сбросив звонок, убрал телефон Леши в свой карман. — Вот же пьянь невоспитанная!

Карина машинально начала убирать телефон в карман, но вдруг остановилась. Снова включив его, она нашла телефон сына в списке и, набрав его, стала ждать, слыша в ответ лишь томные гудки.

Тем временем телефон Рустама лежал на лавочке одного из темных, городских дворов. Раньше про него можно было так же сказать, что он тихий, но это было не про сегодняшнюю ночь. Уже пол часа здесь раздавались маты, крики и глухие звуки ударов. В самой темной части этого двора у глухой стены без окон лежал парень, свернувшись в позе эмбриона и всеми силами пытающийся закрыть свое тело руками и ногами.

— Тварь ебанная! — крикнул Рустам и снова кинулся на него, как вдруг его остановил Заур.

— Бля, хватит с него.

— Пидорас конченный! — снова прокричал Рустам, но все же продолжать бить не стал. — Из-за тебя, хуесоса, нас всех менты пресовали! Уебище!

В ответ на его ругательства от парня у стены послышался только смех. Рустам тут же дернулся, желая еще раз ударить того с ноги, но его тут же остановили Заур и Дамир.

— Хуль ты ржешь, паскуда?!

— А как ты узнал, что это я? — сквозь смех и боль проговорил Артур. — Тоже ЕМУ что то дал взамен? — и, снова посмеявшись, он обильно отхаркался кровью. — Скоро на моем месте окажешься, брат. Мы скоро все на этом месте окажемся.

— Ты, сука, уже оказался, — прорычал Рустам. — Завтра пойдешь к Инке и во всем признаешься, понял?! Чмо блядское.

— Я то признаюсь, — ответил Артур, поднимаясь на ноги, при этом опираясь на стену. — Мне уже похую, если честно. Я заслужил. А ты, — повернулся он и глянул на Рустама заплывшим кровью взглядом, — ты точно такой же, если не хуже. Даже знать не хочу что ты для него сделал, но, рано или поздно, тебе это вернется. Тебе, сука, это все сполна вернется и Аллах тебе судьей не будет.

Рустам скривился, смачно сплюнул и ушел, а за ним поплелись и его друзья. Все, кроме Артура, который, громко вздохнув, посмотрел наверх, где усыпанное звездами темное небо закрывал один лишь единственный фонарь, бледное свечение которого проявляло редко срывающиеся вниз мелкие капли дождя.

Туда же сейчас смотрел и Леша, опираясь на столб светофора. Обогнав его всего то на пару шагов, Рома обернулся, увидел отставшего Лешу и, негодующе покачав головой, быстро вернулся.

— Ты че там уснул? Ау! Алкаш!

— Ром, — после недолгого молчания, сказал Леша, — вот какого хуя?

— Какого хуя что? Я вожусь с тобой? Аллах друга подарил, блядь, такого. Пошли уже! Дождь начинается, ебать его в рот.

— Да нет, ты не понял, — вздохнул Леша. — Просто какого хуя?

— Что какого хуя? — похлопал глазами Рома.

— Ничего, — пожал Леша плечами. — Вот реально, просто какого хуя? И все.

— Ты и трезвый невыносимый, а пьяный вообще пиздец. Че ты доебался со своими хуями? Пошли уже!

И, потянув друга за руку, Рома повел его через дорогу, каждый раз оборачиваясь, проверяя что б тот нигде не остановился и никуда не исчез.

— Просто, блядь, какого хуя? — продолжал повторять Леша. — Это самый мой главный вопрос за последние недели. Какого хуя? Слушай, вот ответь по-братски.

— Если еще раз спросишь «какого хуя?», нарисую тебе еще один фонарь.

— Не-ет. Ну, блядь, предположим… Я хуй знает че мне это в голову пришло, но вот у тебя сексуальный однокурсницы есть там в шараге?

— У нас там, брат, или подиум, или панель. Там… Ну на крайняк пакет. Но это прям на крайняк. А что?

— Ну вот прям самая сосочная есть, да? Что вот, если она подойдет и скажет, что хочет с твоим отцом переспать?

— Я ее ебалом унитаз пробью, — не раздумывая ответил Рома. — Тебе точно пить нельзя. Какая хуйня тебе в голову лезет, — и продолжил свое негодование уже на своем языке и, из всей его речи, Леша разобрал лишь маты.

Тем временем они повернули с достаточно освещенной улицы в свой двор и зашагали уже по темному, мрачному проходу.

— Ну вот пробил, — продолжил Леша, пряча окоченевшие руки в карманы, — а она все равно лезет. Что тогда?

— Тогда сантехником, блядь, станет! Узконаправленным. К чему ты это?

— Да нет, просто, — посмеялся Леша и, громко вздохнув, плюхнулся на лавочку, стоящую напротив своего подъезда. — Ебанутая мысля в голове.

— Нет-нет-нет, — проворчал Рома. — Не садись, блядь. Давай! Тут дойти осталось…

— Я не хочу туда возвращаться! — резко ответил Леша. — Там… Там все не так. Это уже не мой дом.

— С предками поссорился что ли? — присел рядом Рома. — А че ты мне про телок тогда загонял?

— Не загонял я тебе ничего. Ты сам сказал… К тому же и с Катюхой я тоже поссорился.

— Ой бля-я, — протянул Рома, протер лицо ладонями и повернулся к другу. — Давай по порядку. С Катей че там у тебя?

— Наехал я на нее. Взбесился и наорал.

— И всего то? — посмеялся Рома, со всей дури хлопнув Лешу по спине. — И че, она на тебя обиделась? Ходит носом воротит?

— Ну что-то вроде.

— Брат, беги от нее нахуй! Это есть такие телки, что на тебя будут обижаться по всякой хуйне. Короче, реально, звони ей… Ну как протрезвеешь звони и, если не захочет говорить, бросай ее нахуй. Это мой тебе, брат, совет. Она тебе и потом мозг ебать будет.

— Беда в том, что я ее, походу, люблю, — развел руками Леша и тут же издал хлопок. — При чем сильно.

Дойдя до Катиного подъезда, они остановились. Макс уже успел осушить одну банку энергетика и открыл еще одну, а Катя долго смотрела на темные окна своей квартиры и вдруг, вспомнив как Леша вскарабкался туда по лестнице, невольно улыбнулась.

— Зря я, наверное, так с ним, — сказала она Максу.

— Не зря, — тут же твердо заявил тот. — Он вообще с катушек слетел. Я бы от него подальше держался и тебе советую.

— Конечно слетел, — ответила Катя. — Ты же сам знаешь какая у него беда, а тут еще этот… Этот придурок.

— Придурок, да, — согласился Макс. — Сейчас всех придурков начнем до больницы избивать? Катюнь, не оправдывай его и не становись между ними. Они друг друга стоят.

— Леша не такой! Он же твой друг!

— Был, — поправил ее Макс. — Я точно больше ничего общего с ним иметь не хочу…

— Я просто испугалась, — продолжила Катя, вообще уже не обращая внимание на Макса. — Ты бы видел его там в туалете. Это был не мой парень, а… Я не знаю, страшно было. Как будто он и меня избить захотел. Я никогда не видела столько злости в человеке.

— А тебя не смутило, что он до этого четверых пацанов в кровь избил? Четверых! Тайсон, блин. Кать, у него едет крыша. Забудь его, пока не поздно! Найдешь другого парня.

— Ах, как у тебя все просто! — повысила она тон, махнув рукой. — Подумаешь встречались, любили друг друга. Да брось его, найди другого! Это же так просто! Надо было послушать его… Вот дура, а! И ты… Зачем ты влез между нами?! Это вообще не твое дело!

Макс от такого оказался в глубоком ступоре и, как говорил Леша, его лицо снова приобрело выражение рыбки Дори. Чуть оклемавшись, он сделал глоток из своей банки и ответил:

— Ну извини, Кать. Погорячился.

— Да ладно, — фыркнула та. — Это твое мнение и твоя навязчивая идея, — добавила она уже полушепотом. — А я так не могу.

— Может ты просто не встретила того, кто тебе и правда нужен? Тогда сможешь.

Простояв в полной тишине еще пару минут, Катя подошла и обняла Макса на прощание, а через секунду уже полностью оказалась в его объятиях. Большой и мягкий, как она любила говорить, будто с плюшевым медведем обнимаешься. Но вдуг, когда она посчитала, что объятий уже достаточно, освободиться не смогла. Хватка Макса стала жесткой и уже больше походила на клетку. Не успела Катя даже шелохнуться, как Макс наклонился и поцеловал ее. Не мешкая ни секунды, Катя, как смогла, отстранилась от него и влепила достаточно мощную и громкую пощечину. Хватка Макса тут же ослабла и Катя, вырвавшись, убежала в свой подъезд, оставив плюшевого медведя, потирающего свою покрасневшую щеку, одного на темной улице.

— Хочешь ты ее сильно, — ответил Рома Леше. — Любит он… Бросишь, попиздострадаешь в своей манере, найдешь другую, пару раз ей на клыка дашь и вообще о своей любви забудешь. Хуйня вопрос. Давай дальше. Че с родаками?

Леша глубоко и громко вздохнул и, опустив голову, сквозь смех ответил:

— Отец ушел, а мать… Блядь.

— Че мать то? — удивленно переспросил Рома. — Забухала что ли?

— Нет… Да не важно уже. Я просто не могу туда вернуться. Не могу, блядь!

— И че? Брат, я не могу тебя сейчас к себе пустить. Че делать то собираешься? Спать тут? На лавочке?

— Может вообще спать не буду, — пожал тот плечами. — До утра погуляю, а там… В школе высплюсь. В первый раз что ли?

— Хуйню не неси, а. Вздрачиваешь. Я тебя тут не оставлю и одного, бухого в городе тоже не оставлю.

— Тебе в шарагу завтра.

— А тебе в школу и че?

Леша снова громко вздохнул и, поняв, что Рома и правда не оставит его одного, чего бы то ему не стоило, все же решился.

— Ладно, твоя взяла. Пойду домой. Только телефон мне мой верни, а.

Рома достал телефон из кармана и отдал его Леше.

— Только той женщине не звони по-братски. Я ей, блядь, слово дал.

— Не парься. Спасибо, что компанию мне составил.

— Реально вздрачиваешь, — фыркнул Рома. — О чем разговор вообще? Давай, брат, на связи.

И, пожав друг другу руки, они разошлись в разные стороны. Рома, пройдя половину пути, все же развернулся, удостоверился, что Леша зашел в свой подъезд, и стоял на улице под срывающимся дождем до тех пор, пока в окнах его квартиры не показался свет.

Зайдя в свой подъезд, Леша, перешагивая через ступень, быстро поднимался по лестнице, снова прошел мимо того лестничного пролета, где еще недавно выпивали его соседи, увидел лишь одно бессознательное тело на полу и, в ряду пустых бутылок дешевой водки, стоящих на подоконнике, заметил одну даже не вскрытую. Это — все, что осталось от «хорошего застолья». Вернувшись в свою квартиру, он снова глянул в сторону маминой спальни, почистил зубы, выпил воды и уже хотел пойти спать, но, почему то, резко остановился, схватившись за ручку двери своей спальни.

Поднявшись на второй этаж, Инна Федоровна возвращалась по тому же пути и, на середине достаточно длинного коридора, резко остановилась, быстро уйдя в тень. Дверь ее кабинета была распахнута, а через секунду оттуда появился силуэт достаточно низкого и хрупкого на вид парня. Он с опаской огляделся по сторонам и начал закрывать дверь, как вдруг заметил крадущуюся в его сторону директрису. Застопорившись на несколько секунд, он вдруг побежал прочь и Инна Федоровна погналась за ним. Добежав до первого же поворота, она огляделась по сторонам, но уже никого не увидела. Бегать без обуви и в узкой юбке оказалось для нее совсем не просто и сейчас, буквально закипая от внезапно нахлынувшей злости, она едва не порвала эту юбку на себе. Лишь ударив кулачком по стене, она вернулась в свой кабинет.

Прокравшись к двери в мамину спальню, он тихо наклонил ручку и, удивившись тому, что мама еще не начала запирать дверь, вошел внутрь. Она спала, развалившись на кровати в достаточно притягательной позе, лежа на животе и широко раскинув ноги в разные стороны. Леша подошел ближе, буквально по памяти передвигаясь во мраке ее спальни, аккуратно просунул руку под подушку и, нащупав телефон, медленно вынул его. Так же тихо он покинул спальню, вышел на кухню и, включив мамин телефон, начал просматривать все переписки Лены. Не найдя ничего особенного, он принялся прочесывать диалог Лены с Рустамом от самого начала до самого конца. Зубы его едва не скрипели от злости, свободная рука то и дело хваталась за край стола и сжималась до боли в костях. Он медленно и тщательно просматривал всю переписку, не упуская ни одного слова и ни одного голосового сообщения. Дойдя до момента, на котором даже Леша уже был уверен, что Лена вот-вот даст ему, случилась его драка с Рустамом и, после непродолжительной ссоры, Лена его заблокировала. Увидев дату следующей переписки, Леша решил проверить эту дату по поиску и, всего то через несколько минут, нашел в галерее фото его отца, лежащего под студенткой на своем столе.

— Ублюдок, — прохрипел Леша, едва не вдарив со всей силы по столу. — Конченная мразь…

Он еще долго ругался, параллельно просматривая дальнейшую переписку Лены с Рустамом, уже понимая откуда взялось это фото у его матери, а после так же тихо вернулся в ее спальню, вернув телефон на место. Не успел он выйти из ее комнаты, как телефон в его кармане зазвонил и Леша, спешно закрывая дверь спальни, быстро выключил звук. Отойдя в конец коридора, Леша ответил на звонок…

Зайдя в кабинет, она тут же включила свет, мельком огляделась и, не увидев никого постороннего, подошла к своему столу. Взяв телефон, она увидела сообщение Леши и тут же позвонила ему:

— Привет, Леш, — сказала она, надевая свои каблуки. — Нет, я еще на работе. Ты что то хотел?

— Уже ничего, — ответил тот и директриса сразу же услышала изменения в его голосе.

— Что случилось?

— Ничего.

— Я же слышу… Леш, ты можешь мне довериться, хорошо? Может я и помочь чем-нибудь смогу.

— Вы уже ничем не поможете, — посмеялся Леша. — Я завтра зайду к Вам. Нужно поговорить о… О нашем деле.

В этот момент, уже прогуливаясь медленным шагом по своему кабинету, Инна Федоровна резко остановилась и едва не выронила телефон из рук. Подойдя к стене и сняв фото президента, она развернула рамку и, помимо торчащего конверта, увидела несколько фотографий.

— Давай сейчас встретимся, — сказала она в трубку. — Сможешь?

— Эм… Да. Да, смогу. Где?

— Доберешься до парка Дружбы?

— Без проблем. Он в десяти минутах ходьбы от моего дома.

— Прекрасно. Встретимся там у памятника.

Сбросив звонок, директриса вынула конверт из рамки, отложила его на стол и принялась отклеивать прикрепленные фото Мадины, а так же нескольких других девушек в похожих сценах. Очистив всю заднюю часть рамки, Инна Федоровна прочитала на ней надпись, написанную красным маркером: «Кто следующий?»

Конверт она открывать уже не стала. Руки ее тряслись не то от волнения и страха, не то от злости или же от всего сразу. Быстро засунув все это в свою сумку, она быстро покинула кабинет и затем школу, лишь мельком заметив бродящего по коридорам охранника.

Доехав до парка, она оставила свою машину на парковке у мечети и быстро, едва ли не бегом, двинулась по темным, пустым аллеям, по обе стороны украшенными ветвистыми деревьями. Выйдя в центр площади, она увидела памятник, сверкающий в направленных на него огнях и двинулась к нему. Леши рядом не было. Точнее не было его с той стороны, откуда пришла она. Обойдя памятник по кругу, она заметила сидящего прямо на земле парня, раскинувшего ноги в разные стороны. С испугом подбежав к нему, Инна учуяла резкий запах спирта и следом заметила пустую бутылку дешевой водки, которую Леша сжимал в руке.

— О Господи, — покачала головой директриса и, присев перед Лешей, аккуратно похлопала его по щеке. — Леш, ты меня слышишь?

Леша дернулся, вроде как глянул на нее, что то промямлил в ответ и его голова снова упала.

— Ох-х, да что б тебя, — выругалась директриса.

Она снова сняла туфли, засунула их в свою уже и так едва не лопающуюся сумку, повесила ее на шею Леше и, закинув его руку на свои плечи, подняла школьника на ноги, взвалив на себя почти весь его вес.

— Так, ладно, — проговорила она, едва дыша, — ты никому об этом не расскажешь, уяснил? Ах, да, ты ведь и не вспомнишь ничего… Ну пойдем, что уж с тобой делать?

***

Всем гоооорячий привет! Да, часть на этом закончена и я бы хотел сказать пару слов. В прошлый раз я делал это в конце четвертой части, когда было что сказать. Делаю это сейчас по тем же причинам, но еще и достаточно символично. Как и в прошлый раз разделю по пунктам для удобства.

1. Символично — это я про уже десятую (мама-дорогая) часть и, пока что, она станет завершением условного «сезона». Не думаю, что выход следующего затянется на долго, а может я и вовсе начну писать его вот прям через пару часов 🙂 Пока что я чувствую небольшую усталость и желание заняться другими делами, ведь, с момента выхода самой первой части, я почти все свободное (и не только свободное) время провел за этим рассказом. Думаю будет правильно дать немного отдохнуть что себе, что вам. Ключевое слово «немного», потому что… А тут ко второму пункту.

2. Хочу сказать огромное спасибо за вашу активность. Оценки, личные сообщения и особенно комментарии. Каждая часть уже стабильно стоит в ТОПах недели, а по количеству комментариев и вовсе обходит (вроде бы, не прям с биноклем следил) всех. Каждая часть превосходит по обсуждениям (при чем достаточно объемным) предыдущую, и, зачастую, уже в первый день выпуска. Лично для меня это главный показатель интереса к рассказу и, самое главное, к сюжету, который я хочу рассказать вам. Да, я, своего рода, тоже читатель и читаю этот рассказ вместе с вами, но только чуть раньше. Во время написания 🙂 Хочу сказать, что у меня такой же интерес к нему, как и у вас, поэтому выход «второго сезона» точно не заставит себя долго ждать. И да, мне безумно приятно видеть такой же интерес и с вашей стороны.

3. Девятая часть. Секс Лены с Рустамом ждали многие, другие же надеялись, что его никогда не произойдет, третьим не понравилось… Ай, в общем критика, критика, критика, которой, видимо, будет еще много. Говоря откровенно, еще на первой главе я знал, что так будет и, как бы я не подготавливал читателей, все равно многие негодовали по поводу произошедшего. Того КАК к этому пришло и КАК это произошло. Да, всем не угодишь и тем, кто увидел в рассказе резкий разрез со своими желаниями (именно желаниями), я могу сказать только это. Ребят, я никого не осуждаю, не критикую за вкусы уж тем более, но мы с вами, получается, не сошлись. Так бывает. Возможно и под ваши предпочтения я тоже что-то напишу (возможно даже в рамках этого рассказа, разозлив уже другую часть людей. Я не знаю), но, пока что, уж как есть.

Для остальных же я, в том числе, и делаю этот перерыв, дав возможность чуть выдохнуть и перечитать рассказ с чистой головой (если, конечно, у вас появится желание и вы захотите потратить на это свое время), ибо несостыковки с реальным текстом и тем, за что в конкретных местах критикуют начались еще раньше. Просто девятая часть вобрала в себя уже достаточно сильную концентрацию подобных моментов и, читая комментарии/сообщения, у меня в голове возникает мысль «Я же не писал такого», «Я же подводил к этому вот тут» или что-то в этом роде. Кто-то ищет чистую, сухую логику там, где я пытался рассказать об эмоциях, желаниях и психологии, кто-то видит в персонажах статичных кукол, которые не развивались на протяжении (уже десяти) глав, другие напротив гиперболизируют их изменения… Да, то, что в моих глазах кажется логичным, для многих оказывается совершенно лишенным смысла и я не стану вас переубеждать. Возможно я где то ошибся или неправильно подал текст, не возражаю и против этого. Но, если вы что то упустили, возможно перепрочтение уже с холодной головой и без ожидания выхода новых частей поможет увидеть такую же картину, что вижу я. Возможно! 🙂 Я тоже найду время и перечитаю рассказ заново от начала и до этого самого момента, ведь, как я и говорил, я тоже читатель и, перечитав рассказ, возможно соглашусь с вашей точкой зрения.

4. Сколько будет частей и скоро ли финал? Если раньше я думал, что могу хотя бы приблизительно на глаз накинуть и посчитать, то сейчас я уже даже об этом не задумываюсь. Сюжет становится все объемнее, текста все больше. В моей голове лишь прямая основного сюжета и двигаемся мы по ней все медленнее с каждой частью. Так что я предпочту больше не отвечать на подобные вопросы, хотя бы что б не врать и не давать почву для предположений.

5. «Не верю!» Что ж, я не спорю 🙂 Некоторые моменты сложно было бы представить себе в реальности и с этим ничего не поделаешь. Частенько приходится жертвовать реализмом в угоду сюжета или фантазий (своих или читателей). И все же это художественный текст, где есть допущения и, если бы все писали только о сухой реальности, 99% рассказов и вовсе бы остались только в фантазиях, никогда не увидев реализацию даже в тексте. Пробежавшись одним глазком по другим рассказам (а прочитал я, если по правде, за всю жизнь от силы 2-3 рассказа подобной направленности), я увидел такие же допущения, к которым, зачастую, даже не пытались подводить или сделано это очень коротко и топорно, однако слов «Не верю!» в комментариях я не обнаружил. Похоже я вас избаловал, так долго пытаясь вывести все в нужное русло, однако, задумываясь над этим, теперь я вижу более критичную и прихотливую аудиторию, которой намного сложнее угодить и, учитывая то, что каждая часть набирает огромное (ну для меня) количество положительных отзывов, угодить все же удается, что тоже очень приятно 🙂

6. Парочка ответов на личные сообщения. Без обид, ребят, я знаю, что они на то и ЛИЧНЫЕ, но их стало много и на многие я отвечаю одно и то же по 10 раз и это становится частенько неловко:

6.1 Нет, я не пишу по вашим заявкам. Это моя история и я пишу ее только по заявкам себя любимого 🙂 Возможно в будущем мне будет интересно поработать с вашими идеями (которые тоже присылали, за что отдельное спасибо, ибо такое доверие я, если честно, увидеть не ожидал), особенно если они окажутся интересными, но этот рассказ останется полностью моим.

6.2 Я выкладываю части сразу как только напишу, проверю и перепроверю. То есть буквально из духовки. Я не храню уже готовые части в морозилке на черный день, так что ПРОДАВАТЬ мне нечего. Даже если это и изменится, на это будет конкретная причина, никак не связанная с желанием заработать на творчестве. Пока что у меня его нет (может появится, кто его знает?), но, конкретно к частям этого рассказа всем будет доступ бесплатно в одно и то же время.

6.3 Никаких спойлеров. Вообще!

6.4. Нет! И за деньги тоже!

6.5. Другие свои работы, не связанные с эротикой, я афишировать тут не хочу. Будем считать, что пишут два разных, не знакомых друг с другом, автора 🙂

Во-от как то так. Еще раз спасибо всем, кто был со мной с самой первой части и тем, кто присоединялся по ходу. Всегда рад видеть как первых, так и вторых. Особо активные уже чуть ли не родными за это время стали 🙂 В любом случае одни читатели приходят и остаются на совсем, другие разочаровываются и уходят. Мне нравится, что вокруг этого рассказа формируется такая вот «своя тусовка», но, если честно, я не ожидал, что читателей будет настолько много. 5-10 комментариев, включая мои, от тех, кому так же интересно, как и мне — это то, на что я, в лучшем случае, рассчитывал. А тут, на 9-ой (самой скандальной) части уже 90!!! Да, все познается в сравнении, но для меня это и правда кажется очень много. Мне точно придется чуть привыкнуть к такому. В общем заканчиваю свое многословие и до скорой встречи в условно новом сезоне 🙂